Разбитая любовь (ЛП)

— Неужели все так плохо? — Кенни обеспокоенно взглянул на меня.

Я подняла голову.

— Думаю, да. В его жизни творится какой-то кошмар, и я не знаю, как прекратить все это.

— А ты не хочешь обратиться в полицию?

— Нет, — прошептала я, потирая лицо. Много раз думала об этом, но поняв, с кем он имеет дело, я не решилась подвергнуть его еще большей опасности. — Понимаешь, я не смогла этого сделать, опасаясь, за жизнь Рейнера.

— А, что, если тебе просто довериться ему?

Я содрогнулась, к горлу подкатил комок.

— Не знаю, что делать. Я люблю его, но сколько еще смогу это выносить? Сегодня день моего совершеннолетия, а его нет рядом.

Кенни замолчал и, казалось, что прошла целая вечность, пока он успокаивал меня, поглаживая по спине. Наконец, я успокоилась, и просто сидела с опущенными плечами. Минут через пятнадцать Кенни резко убрал руку и охнул от неожиданности, постучав меня по плечу.

— Кажется, к тебе пришли.

Я подняла голову и затаила дыхание. На выходе во двор стоял Рейнер в темно-синих джинсах с разводами, и черной футболке. На голове художественный беспорядок, а в глазах искренность и теплота. В руках он держал охапку цветов и подарки. Позади него быстро собрались гости, и девушки томно вздыхали, наблюдая за романтичной сценой.

Кенни подошел к Рейнеру и похлопал его по плечу, затем махнул рукой всем собравшимся.

— Ш-ш-ш-ш! Потише! — он отправил всех подальше от происходящего.

Когда двор опустел, я поднялась и пристально посмотрела на Рейнера. Он окинул взглядом мой новый вечерний наряд, который купила мама: элегантное платье из черной мерцающей ткани, свободно струящееся «в пол». Образ дополняли выпрямленные распущенные волосы и легкий макияж.

— Ты превосходно выглядишь, Эми. — Рейнер подошел ближе.

— Не ожидала увидеть тебя здесь, — я занервничала.

Рейнер наклонился, положил на скамейку цветы и подарки, затем подошел и внимательно посмотрел на меня. Легким движением руки он смахнул слезу, которая катилась по моей щеке.

— Солнышко, прости меня, — прошептал он, подходя еще ближе и положив руку мне на талию. — Мне очень жаль.

— Не знаю, сколько еще смогу выдержать, Рейнер, — мой голос задрожал.

— Давай сегодня забудем обо всем, и поговорим завтра. Ты можешь это сделать ради меня?

Я посмотрела ему в глаза и кивнула. Конечно же я могла, ведь я любила его всем сердцем.

— У меня кое-что есть для тебя, — объявил Рейнер, затем отвернулся и вытащил одну коробочку из огромной груды подарков. Дрожащими руками я взяла протянутый сверток и осторожно развернула праздничную упаковку. Передо мной предстал незатейливый черный футляр. Я осторожно открыла его и от неожиданности потеряла дар речи – на сатиновой подушечке лежал изящный браслет. Аккуратно взяв его, я заметила какую-то надпись. Изделие представляло собой золотое плетение с небольшой декоративной пластиной, на лицевой стороне которой я прочитала гравировку «Рейнер и Эми». Сердце сжалось и по щекам потекли слезы.

— Как красиво, Рейнер, — с трудом вымолвила я.

— Поверни другой стороной.

Я перевернула пластинку и улыбнулась сквозь слезы, увидев надпись «Дорога навстречу опасности.»

Я с восторгом рассмеялась, ведь это была любимая песня Рейнера. Он взял у меня браслет и заботливо застегнул его на запястье.

— Это про нас. Мы на опасном пути, но по ту сторону все же есть свет. Ты веришь, Эми?

Я посмотрела на него и кивнула.

Он улыбнулся в ответ.

— Хорошо. А теперь потанцуем? Хочу почувствовать твое тепло.

Словно по мановению волшебной палочки заиграла музыка. Я бросила взгляд в сторону дома: там стоял Кенни, подняв два больших пальца вверх, и я довольно хихикнула. Рейнер крепко обхватил меня руками, и я обняла его за шею. Мы покачивались в такт музыке, наслаждаясь моментом, где не было места суровой реальности. Хотелось пронести это воспоминание через всю жизнь.

К сожалению, это и стало моим последним чудным воспоминанием.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

СЕЙЧАС – МАЛИ

— Подожди-подожди, дай-ка сообразить, так ты и есть Эми!? — ахнула Белла.

Я поставила на стол чашку с кофе и утвердительно кивнула головой, затем бегло взглянула на Пиппу, которая молча разглядывала свои руки.

— Прости, Пиппа. Было бы правильно сказать это раньше, но я боялась.

Она подняла голову и тоскливо посмотрела на меня. Я слышала, что они с Тайком помирились, однако Пиппа все еще выглядела очень расстроенной. Оно и понятно, ведь это была сумасшедшая ссора.

— Нет, это ты меня прости. Представляю, как тебе было больно смотреть на нас, и услышать все то, о чем мы говорили тогда…

Я пожала плечами.

— Я всего лишь услышала правду.

И до сих пор это остается правдой.

Наши глаза встретились, и я поняла, что Пиппа знает, о чем я говорю. Эта девушка прекрасно понимает, что Рейнер ее любит. Взгляд, полный сострадания, свидетельствовал о том, что она отдает себе полный отчет в сложившейся ситуации.

— И как вы теперь поступите?

Я отвернула взгляд.

— Честно говоря, не знаю. Рейнер хочет быть со мной, но для того, чтобы идти дальше, нам нужно преодолеть множество трудностей.

— Понимаю, — согласилась Пиппа. — Будет нелегко, но я рада, что вы снова вместе.

— Как романтично, — добавила Белла, улыбаясь. — Теперь это объясняет, почему ты была такой печальной в тот вечер, когда мы с тобой впервые встретились.

— Он не узнал меня, — ответила я. — Было не очень приятно.

— Мне очень жаль, — повторила Пиппа. — Это очень досадно.

— Ничего страшного. Случилось то, что случилось.

— Ты пойдешь сегодня смотреть поединок? — спросила Белла, сделав глоток ароматного кофе и издав протяжный возглас удовольствия.

— Да, Рейнер пригласил.

— Ему повезло с тобой, Эмали, — отметила Пиппа. — Надеюсь, он это понимает. К тому же, Рейнер заслуживает, чтобы его кто-то любил так же сильно, как ты.

— Да, не смотря на все неурядицы, я очень люблю его, — вздохнула я. — Что ж, мне пора, до вечера.

— Пока, —ответили девушки.

Я оставила девушек и вернулась к работе. Примерно через час они покинули кафе, и я отправилась передохнуть. Впереди целый рабочий день, а вечером у Рейнера намечался поединок. Со вчерашнего вечера мы не общались, но я была уверена, что он обязательно выйдет на связь. Мне смутно представлялось наше будущее, но я знала точно, что нужна ему.

Только не знала, удастся ли мне быть просто другом.

~*~*~*~

Удар за ударом наносил сопернику Рейнер. Сегодня мой друг был очень горяч и вел себя на ринге, словно Бог. Вздымающееся мокрое тело, он - словно ягуар, кругами подкрадывался к жертве, обладая грациозностью, которой не хватало многим борцам. Все его движения были плавными, осторожными и четко отточенными. Соперник имел меньшую комплекцию, но выглядел очень проворным, что не помешало Рейнеру сражаться так, словно он рожден для этого.

А, может, так и есть.

Чем больше я наблюдала за всем происходящим, тем сильнее мое тело трепетало. Хотелось просто вытащить Рейнера с ринга и жадно наброситься так, чтобы мы оба кричали от наслаждения. Шел только второй раунд, и оставалось еще несколько. Казалось, что время тянется бесконечно, я хотела его прямо здесь и сейчас. Стоя посреди ликующей толпы, мое тело сжалось от напряжения, и я была уверена, что мое белье стало влажным.

Прошло несколько часов, и наконец, Рейнер отправил соперника в нокаут. Публика взорвалась от восторга, и я обратила свой взор на предмет своего вожделения в тот момент, когда он повернулся к зрителям и поднял руку вверх. Его глаза пробежались по толпе. Я ожидала, что он, как и в прошлый раз не обратит внимания, но вместо этого, он посмотрел прямо на меня. Его глаза, полные нарастающего возбуждения, заставили меня стремительно броситься к раздевалке.

Я ворвалась в помещение как раз в то время, когда Рейнер получил свой гонорар. Наши глаза встретились. Он тяжело дышал так что, крепкая грудь поднималась и опускалась, и я не в силах была ждать. Под стук каблуков, я рванула к нему. Он поймал меня, и мы слились в жадном поцелуе. Застонав, Рейнер прижал меня спиной к стене. Все его тело трепетало, мускулы напряглись, по коже стекали капельки пота, и я просто сходила по нему с ума. Просто прильнула к его влажным губам и время остановилось. Я обожала его вкус. Рядом со мной находился невероятно мужественный и отважный мужчина. Он схватил мою ягодицу и прижался животом к промежности. Боже, я так жаждала его, так хотела ощутить его внутри себя!