Разрушенные (ЛП)

Громко застонав, я занял вертикальное положение и практически вывалился из машины.

Оскар схватил меня под руки, поднимая меня на ноги. На этот раз мне было плевать, что он касался меня — его пальцы удерживали жестко, не по-дружески. Я был готов к этому.

Вместо того чтобы помочь мне зайти в здание, он толкнул меня вперед, будто он не мог даже смотреть на меня.

— Отдохни. Я вызову врача.

Я споткнулся и нагнулся вперед. Мои уши закололо, когда он пробормотал:

— Господи, помилуй твою испорченную душу.

Показав ему один палец через плечо, я продолжил свое покачивающееся и шаркающее путешествие в свой дом.

Мое тело скрипело и жаловалось, но медленно вспоминало, как двигаться.

Мои размытые глаза вглядывались в горизонт. Тяжелый черный бархат заслонил все звезды и луну. Я прикинул, что время было около двух часов утра.

Дерьмо. Все, что я хотел делать — это крушить и спать. Но я не мог.

Солнце исчезнет через несколько часов.

Мне нужно подождать, чтобы мой единственный друг появился и защитил меня от ночных кошмаров.

Мое ожидание дневного света началось.

Хейзел

Я всегда гордилась собой, что была сильной, не принимала покорно жизненные неприятности, но все изменилось, когда мне сказали, что Кларе осталось жить только несколько месяцев.

Иллюзия того, что я был властна над своей судьбой, была ложью. Самой большой ложью.

Ее иммунная система была врагом, и я страстно ненавидела жизнь за это. Я потеряла веру в человечность, в справедливость, в себя.

Я позволила слабости поставить меня в ситуацию, когда брутальный мужчина воспользовался мной.

Но своей жестокостью он заставил меня вспомнить.

Он напомнил мне о моем прошлом, моем характере, моем мужестве.

Он вернул мне твердость характера, и я больше не отпущу ее.

Я покажу ему, почему я окрестила себя Хантер. (прим. пер. — Hunter с англ. Охотник)

Охота начнется, чтобы заставить его заплатить.

— Зелли, это ты? — Клу просунула голову через дверь спальни, черные волосы были в беспорядке после сна.

Вздохнув, я тихо закрыла переднюю дверь позади себя.

— Да, я вернулась.

Я не ожидала, что Оскар — самоуверенный идиот, работающий с Фоксом, отвезет меня домой. Когда он тайком провел меня через полупустой этаж для боев, перед заходом солнца, я беспокоилась, что он перекинет меня через плечо и вернет назад Фоксу.

Вместо этого он улыбнулся и извинился за то, что прошлой ночью был таким придурком, и предложил отвезти меня, куда бы я ни захотела. По пути назад он почти ничего не говорил, и мы погрузились в тишину, что сгладила враждебность между нами.

Дорога от восточного пригорода до центрального заняла больше времени, чем я думала, и отсутствие сна сморило меня. Все что я хотела — это свернуться в знакомой кровати и забыть.

Обо всем.

Клу посмотрела на дверь напротив и убедилась, что она крепко закрыта от любопытных ушей моей дочери.

Шаркая вперед в своих розовых тапочках с единорогом и соответствующей футболке, она выглядела лет на четырнадцать.

— Я думала, что ты сказала, что будешь отсутствовать некоторое время? — она приложила руку ко рту, когда зевнула. — Что случилось?

Квартира пахла орегано и базиликом от того, что Клу готовила на ужин. Диван из секонд-хенда был накрыт тканью с ромашковым принтом, и наш журнальный столик был совершенно из другого мира, по сравнению с черным лоском особняка Фокса.

Это место было похоже на радугу, благодаря ярким рисункам Клары, прикрепленным к стенам, и множеству безделушек. В особняке Фокса не было ничего ужасного, за исключением того, что вокруг царила полутьма. Неудивительно, что он был таким потерянным и одиноким. Он жил в никогда не прекращающейся тьме.

Мои руки вцепились в платье Клу, ненавидя, что мой разум продолжал возвращаться к нему. Я раздумывала о том, чтобы никогда не возвращаться, но он заслуживал кусочек своего собственного исцеления, и я все еще хотела деньги, которые он обещал.

Каждый раз, когда я двигалась, пульсирующая боль моего лона напоминала мне, что я была ужасно глупой, когда думала, что он будет нежным. Я позволила похоти затуманить мой здравый смысл.

Прошлая ночь была ошибкой. Я позволила уничтожить себя, играя на моих потребностях. Сегодня он не будет оказывать на меня никакого воздействия, так как с этого времени — это чистый бизнес. Я спрячу свои желания и забуду обо всем, кроме как зачеркивать дни на календаре. Считать часы до того момента, когда я больше никогда снова его не увижу.

— Что на тебе надето? — Клу подошла, осматривая черные брюки и футболку. Я залезла в шкаф Фокса. Я не хотела ехать домой, выглядя, как проститутка или разгуливать на утро после бурной ночи во вчерашней несвежей одежде. Не то чтобы они сидели на мне хорошо — брюки были слишком свободными, а футболка слишком длинной.

Клу скрестила руки, подняв брови.

— Так... ты собираешься рассказать мне, что случилось? Объяснить, почему я должна была рассказать Кларе, что ее мамы не будет дома?

Мое сердце сжалось от мысли, как, должно быть, прошел тот разговор.

— Изменение в планах. — Я спрятала свое напряжение за улыбкой и пошла вперед, чтобы присоединиться к ней на большом диване. Ее худые руки обвились вокруг меня и крепко сжали. Я поцеловала ее в щеку и крепко обняла в ответ. Эта маленькая азиатская женщина была для меня островком безопасности, как и я для нее. Мысль об ее уходе, если у них со Штопором все сложится, глубоко ранила меня. Я не была готова отпустить ее. Я не была готова, что наше маленькое трио распадется.

Все изменится, когда Клара умрет. Неизбежный приговор ударил по мне.

Через мгновение она отстранилась.

— Она будет так счастлива увидеть тебя.

Я посмотрела на дверь, где мы с Кларой делили комнату. У нас у обеих были односпальные кровати, расположенные у противоположных стен. Когда мы только переехали, несмотря на то, что это было против правил арендодателя, я спросила у нее, в какой цвет она хотела бы их покрасить.

Возможно, это была плохая идея, так как сейчас я жила с фиолетовыми и розовыми стенами и лошадьми на них.

— Я знаю это чувство. — Мои руки до боли сжимали ее, извиняясь за отсутствие прошлой ночью. Бросив платье Клу на стул в столовой, я пробормотала: — Меня не было только двадцать четыре часа, но это ощущалось как вечность.

Клу потерла мою руку.

— Я должна признать, что скучала по тебе. Почему ты пошла разговаривать с ним? Что он пообещал сделать, чтобы ты осталась?

Обещания.

Фокс разрушил каждое обещание, которое дал до этого.

— Детка? — мужской голос прогремел с дверного проема спальни Клу. Бен стоял, одетый в пару голубых боксеров, у него было мускулистое блестящее, цвета оникса тело и голова, покрытая густыми черными завитками.

Я бросила взгляд на Клу.

— Он остался здесь?

Клу пошла в сторону Бена, она подходила ему как кусочек пазла.

— Я хотела спросить тебя. Бен сейчас переезжает с места на место, и ему нужно где-то остановиться на неделю. — Ее глаза округлились, умоляя меня не злиться. — Я подумала, если ты ушла... я не хотела быть одна. Я люблю Клару как свою собственную дочь, но если что-то случится...

Что-то как то, что придется отвезти ее в больницу или справляться с еще одним приступом. Мое сердце болело. Я подвожу их обеих.

Я подняла руку.

— Все в порядке. Правда.

Бен послал мне милую улыбку. Одна его щека опухла, но из-за темного цвета его кожи я не могла видеть синяки с его боя в «Обсидиане».

Обсидиан.

Мой пульс участился при мысли о Фоксе. Он казался безжалостным. Ему была нужна помощь.

Весь день я переключалась с желания никогда не видеть его снова, на желание мучить его так же, как он мучил меня.

План в общих чертах сформировался в моей голове, в основном благодаря Оскару. Я спросила его, что означает «dobycha», он пожал плечами, но бросил мне свой телефон. Спасибо переводчику гугл, что я нашла то, как Фокс меня называл.