Куда ведет меня дорога (ЛП)

Мои глаза зажглись, а на лице появилась глупая улыбка. Мне нравилось, как это звучит.

Она нахмурила брови.

— Ты знаешь, что ведешь себя как свинья?

— Ага.

Она вздохнула и драматически закатила глаза. Это была лучшая версия Хлои. Та, где она вела себя на свой возраст, не беспокоясь о тяготеющем будущем. Затем она посмотрела на меня, и ее взгляд стал серьезным.

— У нас есть только девять недель, Блейк.

— Я знаю, — сказал я. Мой тон очень походил на ее.

— Итак, ты будешь моим другом? Девять недель? А после я уеду. Я точно уеду и не хочу, чтобы ты думал, что сможешь изменить мои планы, просто потому, что ты этого не одобряешь.

Друзья.

Девять недель.

Ее слова все крутились в моей голове. Девяти недель было совсем не достаточно. Разумеется, даже если она уедет, мы сможем все равно общаться. По телефону, электронной почте, с помощью писем. Но…

— Девять недель, Блейк. — Ее взгляд погас. — Это все, что я могу предложить.

— Согласен. Я приму все, что ты мне предложишь.

Потом она потянулась ко мне, и ее губы соприкоснулись с моими. Это был разовый поцелуй. Мягкий. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить мое сердце забиться чаще. Она начала отодвигаться от меня. Я запаниковал и положил руку ей на затылок, чтобы удержать в том же положении. Она улыбнулась напротив моих губ, но я отказался открыть глаза. Я не хотел, чтобы этот момент закончился.

— Мы все еще друзья после этого поцелуя?

Она захихикала, но не оторвала своих губ от меня.

Я прихватил ее верхнюю губу и слегка пососал ее.

— Тогда, что это значит?

— Благодарность за письмо.

Я открыл рот шире, стараясь углубить поцелуй.

— Я напишу тебе тысячу чертовых писем.

Она тихо засмеялась у моего рта, но когда мой язык дотронулся до ее губ, это тут же заставило ее замереть.

— Тебе не нужно больше писать, — прошептала она, а затем отпрянула.

На этот раз я ей позволил.

Она откинулась на своем сидении и устремила свой взгляд сквозь лобовое стекло.

— Этого письма достаточно.

Я тоже сел на свое сиденье и постарался скрыть свой стояк.

Молчание продолжалось.

— Мне никогда не удавался бросок с трехочковой линии.

— Что? — рассмеялся я.

Она повернулась ко мне со смущенным взглядом.

— Трехочковый бросок. Ну, ты знаешь… — Она указала на выцветшую линию в центре площадки. — Эта половинчатая линия. Я взяла с собой мячик из дома, поэтому ты мог бы научить меня. — Она потянулась на заднее сиденье и достала баскетбольный мяч. — Научишь меня? — Она надула губки.

Господи, она такая красивая.

Больше, чем красивая.

Я наблюдал за ней какое-то мгновение, запоминая каждую черту ее лица. Потом я позволил себе расслабиться и до меня дошло, что у нас с ней есть целых девять недель. Девять потрясающих недель с Хлоей.

— Черт, — подразнил я ее, выхватывая мяч из ее рук и вылезая из машины. — Не могу поверить, что проведу с тобой еще девять недель. Это будет пытка.

— Отвали, пожарная машина.

Хлоя

Даже когда я сказала Блейку не писать мне больше писем, каждое утро, открывая шкафчик, я находила в нем записку. Белая бумага. Красные чернила. Всегда красные. Некоторые были смешными. Некоторые милыми. Некоторые пошловатыми. Я сохранила их все, положив в коробку, которую, я уверена, заберу с собой, когда уеду. Они принадлежали мне. Навсегда.

ГЛАВА 21

Хлоя

С того дня, как я привела его к центральной линии и сказала, что мы можем оставаться друзьями до выпускного, мы практически каждую секунду проводили вместе. Он забирал меня после учебы, и мы ехали на работу или просто проводили время вместе.

Как и выпускной день, Блейк подбирался ко мне все ближе. Он прикасался, ощущался, был рядом все время. Даже на работе. Я говорила ему, что он не должен этого делать — что мы не должны — но он сказал, что это его выбор. Его ноша становилась все тяжелее, поскольку приближался день, когда мне придётся уехать.

— Мне абсолютно нечего тебе предложить, — сказал он, засунув голову в холодильник. — У меня есть пиво, копченая говядина, и сыр. Он захлопнул дверцу холодильника и повернулся ко мне. — И вода. У меня есть вода.

Я рассмеялась и спрыгнула с кухонной барной стойки.

— Полагаю, я буду воду.

— Хороший выбор. — Он открыл шкафчик и достал стакан, и наполнил его водой из-под крана. Потом сделал то же самое для себя.

Хантер пристально наблюдал за тем, как я выпила полный стакан, пытаясь избавиться от сухости во рту, которая появилась именно из-за того, как он на меня смотрел.

После того, как я все выпила, он взял стакан из моей руки и положил его в посудомоечную машину, а затем схватил свою спортивную сумку с пола и пошел в сторону прачечной. Я последовала за ним, смотря за тем, как он вытаскивает вещи из сумки и загружает в стиральную машину, перед тем, как повернуться ко мне.

— Ты такой домовитый, — пошутила я.

Он засмеялся.

— Да, мне пришлось научиться этому. Оглядываясь назад, я могу сказать, что дети не очень хотят общаться с тобой, если ты ходишь в одной и той же одежде три дня подряд потому, что твои родители забыли её постирать.

Я надула губу.

— Что ж, по крайней мере, однажды, ты осчастливишь какую-нибудь женщину.

Он вздохнул и опустил взгляд. Потом обнял меня за плечи, закрывая за нами дверь. Обе его руки лежали на моих бедрах, аккуратно подталкивая меня до тех, пор, пока я не коснулась спиной стены.

— Хлоя, — сказал он. Его рот опустился вниз и прикоснулся к моему обнаженному плечу. — Я могу осчастливить тебя прямо сейчас. — Он отступил назад и посмотрел на меня. Он кусал свою губу, ожидая моего ответа. Но я молчала.

Он медленно улыбнулся перед тем, как подойти и поцеловать меня. Его прикосновения, то, как его рука… он не прекращал прикасаться ко мне, так же, как и целовать. Поднял меня над полом, мои ноги обернулись вокруг его талии. Я схватила Блейка за волосы, когда он углубил поцелуй, шагая вместе со мной, пока я не оказалась на стиральной машинке. Он начал целовать мой подбородок, спускаясь вниз к шее. Он сжал мою задницу, тем самым притягивая ближе к себе, чтобы я могла почувствовать его между своих ног. Затем его руки двинулись выше, под майку и легли на мою талию. Его губы стали подниматься вверх, пока снова не оказались на моих. Его поцелуи были мягкими, медленными. Он резко отпрянул назад, ища мой взгляд.

— Хлоя? — Это звучало как вопрос, хотя я знала, что он ожидал от меня услышать.

— Нет, Блейк, — сказала я ему.

Это был первый раз, когда он поднял эту тему, но, очевидно, не первый раз, когда я о нем задумывалась. Секс с Блейком не будет просто сексом, не имеет значения, как сильно мы бы старались убедить друг друга в обратном. Секс, Блейк, впечатления, эмоции… Без сомнения, я знала, что это будет той вещью, которая может заставить меня остаться. А я не хотела делать этого, даже ради нас.

— Я знаю. — Он нахмурил взгляд, перед тем, как отойти от меня, придерживая за руку, чтобы помочь спрыгнуть со стиральной машины.

Он быстро покинул прачечную, невнятно бормоча что-то о том, что ему нужно побросать мяч, чтобы привести мысли в порядок.

Блейк

— Хлоя. Не хочу, чтобы это прозвучало как-то убого... — Я смотрел за тем, как она с помощью обеих рук чеканила баскетбольный мяч на моей подъездной дорожке. — Но я уже несколько недель пытаюсь научить тебя вести мяч, но у тебя… вообще нет координации. Я чувствую себя так, будто это провал всей моей жизни.

Она рассмеялась.

— Заткнись! — Она дважды постучала мячом; во время второго удара мяч задел ее по ноге. Она завизжала, когда мячик покатился к гостевому дому. Мама открыла дверь как раз, когда мяч оказался возле ее ног.