Песочный принц в каменном городе (СИ)

— Пора закругляться. Я его никуда не отпускала.

Я тут же проснулась, полная дурных предчувствий, которые в скором времени оправдались.

Однажды утром, когда я нежилась в постели, растягивая бегущие щупальца времени, в дверь позвонили. Женька, проворчав пожелание провалиться ранним гостям во всевозможные отхожие места, пошел открывать. Минута, две, пять — не вернулся, не шепнул «пора вставать!», я только слышала приглушенные голоса, и один из них — женский. Я обмоталась простынью и вышла.

В коридорчике, в смешных тапочках цвета цыпленка, стояла пассия Артема. Заметив меня, она суетливо спрятала какой-то пакетик в карман и скрылась за дверью. Женька обернулся.

— Всех моих поклонниц распугаешь.

— Я выгляжу так ужасно? — Посмотрела на себя в зеркало, покрутилась, опустила простынь чуть ниже, распахнула…

— Ты выглядишь… — он подкрался ко мне со спины, посмотрел на наше отражение в зеркале, — невыносимо… соблазнительно…

И, покрывая поцелуями шею, отбросил простынь в сторону. К вечеру, когда мы собирались лечь в постель, я заметила уже новые простыни, и улыбнулась как сытая кошка — воспоминания насыщенного сексом утра все еще не выветрились.

Мне кажется, даже диван в зале пах сексом — пьянящий, дурманящий коктейль с привкусом сна, бодрости и желания. Раздеваясь, я закрыла глаза в предвкушении — сейчас Женька придет и я сама, первый раз, проявлю инициативу. Он будет в приятном шоке, он…

Звонок в дверь украл мечту и бросил в реальность. Еще один. Я вышла в зал. Женька уже открыл дверь. Потоптавшись в коридорчике, в квартиру зашла пассия Артема. Я едва не рассмеялась, заметив, во что она вырядилась — короткий топик, который выставлял напоказ пузо, облегающие брюки, явно на размер меньше — уродство! И эти желтые тапочки! Да они не смотрятся ни с топиком, ни с брюками, ни с коричневым лаком на ногтях — это уже так, вариант для крайности.

— Я пришла сказать, что рада, что вы вместе. Все мысли мучили, что ты и Артем… В общем, ты не бойся меня больше. И я не буду. Я теперь спокойно рожу.

Я присмотрелась к ее животу — нет, не жир. Ребенок. Срок немаленький — неужели и с катера она прыгала уже беременной? Ребенок Артема или, может, того наркомана, что меня грабил? Вертелась колкость на языке, но спросила другое:

— Разве я боялась?

— А он спокойно воспринял, даже смеялся, — продолжила девочка, поглаживая свое пузо и гадко улыбаясь. Не оценила моей деликатности. — Сказал, что тебе всегда нравились богатые, потому что ты не хочешь возвращаться в Луганск и все для этого сделаешь. Теперь я, правда, успокоилась, вижу, что он не врал. Ты получила то, что хотела. — Она кивнула на Женьку. — Спокойной ночи.

Сказала, видимо, зная, что ночь спокойной не будет.

После визита непрошеной гостьи, Женька уперся в телевизор и ни в какую не хотел выходить из зала. Даже тот факт, что в комнате тоже есть телевизор, его не убедил.

— Иди ложись, — сказал уставшим голосом, — я позже приду.

Но он не пришел. Я видела как мелькает свет в зале, слышала шаги, но ни одного не было сделано в мою сторону. Я поняла, что он поверил девочке Артема. И если не посчитал нужным поговорить со мной, если все решил сам…

Уходить первой приятно, черт возьми, не смотря на осадок грусти. Но и она прошла вскоре после моего увлечения ночной жизнью города. Бары, дискотеки — нигде не видела такого скопления одиноких людей и отрешенных лиц, нигде мне не было так плевать, что будет завтра и с кем. Дни сливались с вечерами, ночи стирались в музыке и алкоголе, но я всегда носила с собой мобильный.

А он молчал. И молчал так долго, что я отвыкла от Женькиного голоса и его поцелуев, перенесла мысленно в папочку «оставить в прошлом» и сделала маленький шаг вперед. Он, кстати, оказался сложным и болезненным.

В очередной свой визит в Одессу, Матвей после разговора о финансах и контрактах с новыми оптовыми клиентами, спросил:

— Что тебя держит в Одессе?

— В каком смысле?

— Если ты согласишься, — продолжил Матвей, — тебе будет предложена должность моего заместителя.

Я недоуменно уставилась на него.

— Секретаря?

— Я картавлю? Заместителя. Переезд и проживание компания оплачивает. Я буду часто отсутствовать — работы много, но тебе скучать не придется. Смотри, тебе нужен карьерный и материальный рост, мне — толковый помощник. И нам двоим нужен консенсус.

— А когда нужен ответ?

Он улыбнулся.

— Ответ сейчас, а переезд в ближайшие дни, когда я вернусь из Николаева. Вещей много?

Я покачала головой, будто уже дала согласие.

— Так что? — спросил, улыбаясь, Матвей. — Приставать к тебе не буду, но ты уже в курсе, хотя работать, вполне возможно, придется и вечерами и не только в офисе. — Он заметил мое волнение и пояснил. — Иногда ты будешь сопровождать меня в командировках.

— Все-таки, секретарь.

— Все-таки, у тебя проблемы со слухом.

Я рассмеялась и вдруг подумала, а почему, собственно, нет? Что меня держит в Одессе? Матвей очень правильно сформулировал вопрос.

— Если зарплата так хороша, как вы обещаете, я согласна.

— И работы так же много, как я обещал, — парировал Матвей. — Отлично. Давай собирайся, отвезу тебя домой, нам по пути.

Я выключила компьютер, взяла сумочку — пустяковые сборы по сравнению с теми, что предстояли. Я собиралась бросить город, в котором мечтала встретить своего принца. А, может, город, в котором принца встретила, а он меня уже бросил.

В любом случае, я устала ждать и перешла к действиям.

— Не бойся, — сказал в машине Матвей, — я не брошу тебя на съедение сотрудникам.

Я удивилась — в который раз наши мысли созвучны. Интересно, как это будет выглядеть со стороны? Я под надежной защитой самого заместителя генерального и… Так будет всегда или только бы заманить?

— По крайней мере, на первых порах, — добавил Матвей. Я заметила его взгляд в зеркале. Поежилась. Как мысли читает.

— У тебя все написано на лице, — сказал Матвей, — но скоро ты научишься закрываться.

В Киеве это называли «играть в жалюзи» и я, действительно, этому научилась, хотя и не так быстро, как прогнозировал Матвей. Но это забегая вперед.

Пока же мои эмоции, как и подъезд не элитного района, были дружелюбно распахнуты для каждого. Под дверью я снова увидела Артема. Он сидел, прикрыв ноги букетом ромашек, срывал по лепестку и бросал рядом с собой.

— Веник вынести? — спросила я, протиснувшись мимо него.

Он вовремя поднялся, иначе бы ввалился в квартиру.

— Никакой романтики? Совсем? Не осталось?

— Осторожней с цветами, — кивнула на полуживой букет на полу, — их воруют.

— Какая мне разница? — Артем ногой подбросил букет под соседскую дверь. — Пусть переживает тот, кто на них тратился. Этот валялся под дверью.

Я не поверила. Прошлый тоже как будто лежал под дверью, а потом пропал, как раз когда Артем от меня уходил, и пропал из моей квартиры. Сам купил, а потом вдруг застеснялся или разучил новую роль трагика. Скорее второе.

— Ты что хотел? — Я зашла в квартиру и теперь смотрела на него по другую сторону.

Неплохо быть по другую сторону — видны все изъяны. Похудел еще больше, глаза ввалились и стали пугливыми — бегающими, чаще опускались в пол, ресницы выгорели на солнце, а майка все та же.

И запах. Невыносимо назойливый, вызывающий рвотный рефлекс и желание захлопнуть дверь.

— Не пригласишь?

— Ты один или снова с друзьями?

Он нервно переступил с ноги на ногу, неловко дернулся, отвернулся, уперся в меня взглядом.

Мне вовсе не улыбалось снова встретиться с его девочкой — психопаткой и наркоманом на подхвате, потому лучше выпроводить раз и навсегда.

— Зачем пришел? Разве не знаешь, что я сплю с твоим другом?

Он облокотился о косяк, заглянул в глаза и на минуту мне показалось, что я вижу Артема прежнего. Вижу того, кто ждал меня вечерами с работы, кто целовал пересохшие от мороза губы и шептал сотни обещаний, кто обнимал жадно мои колени и просил его не отталкивать, кто сказал, что никогда не любил сильнее…