История Одной Любви (СИ)

- Именно. – послышался голос Великого с усмешкой.

- Ты всё слышал! – указала в него вилкой.

- Сложно заткнуть уши, когда здесь так смешно рассуждают.

- Подлец! Это мои мысли! Ты только что рылся в моей голове, а это непростительно!

- И что же мне за это будет? – заинтересованно спросил он.

Я вспылила и осмотрелась вокруг, потом в свою тарелку. Я почти ничего не съела, а просто поковырялась.

- Вот. – я вывали содержимое из своей тарелки в его и поставила рядом свою пустую. – Съешь и помоешь посуду. А я, - встала со стула. – пойду одеваться. Если на посуде будет хоть малюсенький кусочек еды, ты лишишься головы. – я встала около него. – Удачи, Амиго! – я похлопала его по плечу и пошла к себе в комнату.

Как только я вышла из кухни, нервная дрожь прошла по моему телу. Ух, не думала, что будет так сложно. Оказывается, когда переходишь со стадии войны на стадию недоотношения, недодружба, недовраги и прочую чепуху, у тебя заканчивается кислород, ты постоянно стесняешься, и считаешься себя глупым человеком. Очень плохие симптомы.

Позади себя я услышала, как течёт вода в кране, и поспешила в спальню. На кровати были смятые простыни, одеяло валялось на полу, куртка Ильи была где-то в углу, моя одежда там же. Надо убрать, слишком сексуально это всё выглядит. А сексуальность и я – две противоположности, которые никогда вместе не стояли, даже не смотрели друг на друга, боясь умереть, то ли от смеха, то ли от стыда.

Глубоко вздохнув и выдохнув, я подошла к двери шкафа. Что одеть? Куда мы поедем? Если после утреннего «У всех есть свои скелеты в шкафу.» мы вообще куда-то поедем. Напряжение, как компресс, ощущалось с самого начала. Но как бы ни было, надо выбрать что-нибудь практичное и лёгкое. Я протянула руку к вещам и достала обычные джинсы и кофту. Одежду, которую я надевала вчера, мигом отправятся в стирку и будут выброшены.

Переодевшись, я села на кровать и огляделась. Как-то странно было находиться в этой комнате. Она словно не моя. Прежняя я такого не допустила бы. Прежняя я дала бы по морде тому парню, который находится сейчас на моей кухне. Но я не та. Я стала грязнее, извращённей, доступней. Это не удовлетворяет моим стандартам, моим принципам. Это не я. Я опять становлюсь той наивной девочкой, что была три года назад. Девочкой, над кем поиздевались. Девочкой, с кем произошла ошибка. Ошибка в выборе. В том выборе, в котором после него я сломалась. Стала беззащитной, слабой, и … ненормальной.

- О чём думаешь? – спросил Илья, присаживаясь рядом со мной на кровать.

Я нацепила свою самую лучшую улыбку и стала врать. Как всегда.

- О том, что убивать паучков – это плохо. Людей, кто так делает надо тоже тапком прихлопнуть.

Я посмотрела на него, и его лицо помрачнело.

- Не надо этого. - сказал он, становясь серьёзней.

- Чего?

- Вранья. Ты думаешь, что никто не замечает этого. Не замечают лишь глупые люди и…

- У каждого есть секреты, верно? – остановила я ход его мыслей . – Так куда мы едем? – я поднялась с кровати и ладонями разгладила джинсы. Не нужно мне его нотаций.

- Куда ты хочешь? – спросил он выдыхая.

- Ммм, дай-ка подумать. – я приставила указательный палец к губам. – Туда, где много людей и веселья. А, и еды, конечно!

- В парк?

- Точно! – щёлкнув пальцами, я указала на него.

- Хорошо. – он встал, и начал искать свою рубашку. Она лежала слева от него. Илья поднял её, надел на себя, и по инерции хотел застегнуть её, но… я ведь вчера порвала все пуговицы, так? Он посмотрел на меня.

- Упс. – я пожала плечами и вышла из комнаты, чувствуя, что снова начинаю краснеть.

Мы быстро обулись и надели куртки. Я запирала квартиру, в то время как Илья заводил и прогревал машину. А вот моя машина сейчас у клуба. Да я ещё вчера и девочек не видела. Всё плохо. Начнутся расспросы, и что им ответить? Я не знаю. Но главное, что сейчас, внизу, меня ждёт красивый парень, с которым я проведу сегодня свой день. А вопросы можно отложить на потом. Да.

Я вышла из подъезда, как едкий утренний свет прорезал мне глаза. Было такое чувство, будто на них давили пальцами, заставляя закрыть их и зажмуриться сильнее. Когда глаза более-менее привыкли, я искала джип Ильи. Найти машину было не сложно, - это первое, что попадалось всем на глаза. Я быстро добежала и села в машину. Пристегнулась и повернулась к Илье, он сидел в телефоне и что-то печатал. Я подавила чувство посмотреть в экран и задала вопрос:

- Куда мы держим путь?

Он, не отрываясь от телефона, монотонно ответил:

- Первым делом – ко мне домой. – я приподняла бровь. – Ты не дала мне помыться, а я хочу быть свежим, и приятно пахнуть.

- Ты всегда пахнешь, как стая сумасшедших обезьян. – он выразительно посмотрел на меня, я пожала плечами. – Поэтому в этом нет необходимости. Но ты прав, тебе всё-таки надо потереться мочалкой.

Великий цокнул и завёл машину. Мы спокойно ехали по дороге. Ловко объезжали машины, но путь казался мне вечностью. Тишина давила, как бетонное здание. Руки чесались, и было непреодолимое желание что-нибудь поправить. Казалось, что всё не так как надо. Так, за 20 минут, я нарисовала розочку на окне, но она была больше похожа на пасть монстра, поправила иконки, поёрзала на сиденье, покорчила рожицы прохожим, помахала другим водителям пока мы стояли в пробке, думаю, они посчитали меня умственно отсталой, но это больше доставляло мне удовольствия. Дошло до того, что я просто пялилась на профиль Чудовища – оно было невозмутимым, неподвижным, фарфоровым, словно статуя и не выражало никаких эмоций. Меня это не удивило, а скорее возмутило. И тогда, я начала петь:

- А ты такой холодный, как айсберг в океане,

И все твои печали под чёрною водой,

И все твои печали под чёрною водой.

При всём, при этом, я, как настоящая актриса и певица, экспрессивно взмахивала руками, вытягивала ноты самым глубоким голосом, насколько артистично я это умею. Когда я допевала второй куплет, непроницаемая маска Чудовища дала слабые трещины. Илья удосужился обратить на меня внимание, повернув своё ужасно красивое лицо ко мне:

- Перестань терзать мой слух и представление о самых выдающихся людей нашей эстрады. – холодно приказал он.

- Мне скучно, а твоё лицо не выражает ни капли эмоций. Уверена, что ты даже не знаешь ни одного анекдота. Поэтому ты молчишь. Ты скучный и серьёзный. А эти два слова вместе означают – отстой. Ты отстой.

Он резко завернул влево, и я чуть было не впечаталась в окно, но была пристёгнута. Зато больно ударилась рукой.

- Ещё к тому же и плохой водитель. – проворчала я себе под нос, потирая больное место. Он остановил машину.

- Выходи. – жёстко сказал он.

- Куда?

- Домой, ибо здесь тебя оставлять опасно для психического здоровья окружающих.

- Ой-ой-ой, какие мы заботливые. Фи, противно. Не говори больше так. Ты становишься похожим на припадочного.

- Выходи. Из. Машины.

- Ладно-ладно. – быстро ответила я и открыла дверь.

С удовольствием спрыгнув с сиденья на землю, я захлопнула дверь. Илья уже шёл впереди – и даже не подождав меня! – он спиной ко мне поднял ключи и включил сигнализацию. Я лёгким подпрыгиванием догнала его. Мы, молча, зашли в подъезд и поднялись на третий этаж. Остановившись у металлической двери, Илья начал искать ключи: в карманах джинс, в куртке – он нигде не мог их найти.

- Может ты забыл их в машине? – предложила я, и от нечего делать просто дёрнула ручку. Дверь поддалась и открылась. – Ничего себе. – сказала я и хотела зайти в квартиру, но Илья оттеснил меня и зашёл первым. – Так нечестно! Я первая её открыла. – крикнула я ему в след.

От несправедливости я даже осталась стоять в дверях, но моей обиды хватило лишь на 4 секунды. Любопытство встало выше принципов, и я зашла в квартиру. Не каждый день попадается случай посмотреть логово зверя.

Здесь было темно и холодно: чёрное и белое дерево, всё стирально-чистое, даже пылинки нигде не было – всё это отражало его характер и сущность. Квартира была огромная, напоминало больше пентхаус, чем квартиру студента. Но вскоре твои сомнения пропадут, когда ты узнаешь кто его родители. Открылась одна из дверей и оттуда вышел слегка удивлённый Илья. Как только он увидел меня, Чудовищу сразу закрыл дверь откуда вышел. Видимо, не хотел, чтобы я увидела, что находится за дверью. Он встал горой, и я почти вплотную подошла к нему.