Незнакомка. Снег на вершинах любви

— Я его часть, — просто ответил герцог.

— И вы пойдете на все ради него? На все?

«Вот где, наверное, кроется секрет того, почему он так страстно добивался моего приданого», — подумала она.

Последовало долгое молчание. Наконец герцог ответил:

— Для меня замок — это прежде всего фамильное достояние. То, что дается мне как бы в аренду на короткое время и что я должен передать своим наследникам в хорошем состоянии и по возможности в лучшем, чем досталось мне.

Голос герцога звучал серьезно, но вдруг его настроение моментально изменилось.

— Однако я пришел сюда говорить не о замке. Я искал вас. И уже боялся, что вы не дождетесь меня.

— А я вас и не ждала. Я просто сидела.

Она говорила и понимала, что лжет. С того самого мгновения, как она увидела знакомую беседку, она знала, подсознательно чувствовала, что герцог обязательно придет к ней, в их укромное место для свиданий.

— Я бежал… я боялся, что вы уйдете и я не увижу вас.

— Вы хотели увидеть меня?

Лунный свет скользнул по ее лицу, и он увидел тот же вопрос в ее глазах.

— Вы ведь знаете, Вирджиния, что я хотел видеть вас. Я мечтал об этом весь день. Вы околдовали меня! Вирджиния, я не могу думать ни о чем, кроме вас.

Некоторое время она молчала, не зная, что сказать ему в ответ. Затем отвела глаза в сторону и проговорила:

— Я уверена, что вы говорите неправду. Просто вам вскружила голову некоторая новизна. Все же я американка. Отличаюсь хоть немного от здешних женщин.

— Да, вы действительно ни на кого не похожи! — проговорил он страстно, и звуки его голоса бросили ее в дрожь. — Вы не похожи ни на одну женщину, которую я знал до встречи с вами. И дело здесь не только в вашей красоте, хотя вы очень красивы! Мне нравится разговаривать с вами, быть с вами, смотреть на вас. Когда вас нет рядом, мне свет не мил! И ничто не в радость!

— Я… я думаю, — пробормотала Вирджиния запинаясь, — что вы… не должны говорить мне все это.

— Почему не должен? — воскликнул он. — Ах, дорогая моя! Не бойтесь меня! Уверяю вас, я не причиню вам никакого зла! Просто у меня такое чувство… Нет! Я знаю это наверняка… с той самой минуты, как увидел вас… Я полюбил вас! Да-да! Полюбил!

— Это… это… неправда! — испуганно выкрикнула она.

— Правда! — подтвердил герцог взволнованно. — Я не собирался говорить вам о своих чувствах… хотел строить свои отношения с вами исключительно на дружеской основе, потому что догадывался, что именно этого хотите вы. Но я ничего не могу с собой поделать, Вирджиния! Весь день я словно в бреду, вот уже в который раз перебираю в памяти те счастливые мгновения, которые мы провели вместе сегодня утром! Я понимаю, что мы только вчера встретились. Но вот так случилось! Мне кажется, я знал вас всегда… вы вошли в мою жизнь столь стремительно, что я не успел даже испугаться того, что творится со мной. Сегодня, в Доме Королевы, когда я любовался вашим дивным профилем там, на террасе, а вы стояли, прислонившись к балюстраде, и взгляд ваш был устремлен куда-то вдаль, а потом вдруг оглянулись и посмотрели на меня… Вирджиния, верите ли… в эту минуту все в моей душе перевернулось! Что вы сделали со мной? Еще никогда я не испытывал ничего подобного! Никогда, за всю свою жизнь!

— Вы все нафантазировали себе! — попыталась отрезвить его Вирджиния, но голос ее подозрительно дрогнул.

— Нафантазировал, говорите вы?! Быть может. Но почему не сказать честно, без притворства и обмана? И вы, и я! Мы оба! Мы просто влюбились друг в друга с первого взгляда. Оказывается, она все же существует на свете, эта пресловутая любовь с первого взгляда! Я столько читал о ней и всегда смеялся, называл это глупостью! И вот оно! Оно случилось со мной! Вирджиния, я влюбился в вас!

— А что для вас любовь? — спросила девушка.

— Любовь для меня, — начал герцог с неподдельной искренностью, — это обретение второй половины собственного «я». Когда ты встречаешь человека, которому хочешь принадлежать безраздельно и которым хочешь владеть безраздельно. Всю свою жизнь мы неосознанно для себя заняты поисками этой второй половины, и лишь немногим счастливцам везет в этом поиске.

У Вирджинии перехватило дыхание. Слова герцога пьянили, будоражили сознание, ей хотелось слушать еще и еще. Он даже не прикоснулся к ней рукой, а у нее все таяло внутри, словно он уже сжимал ее в своих объятиях. Какой-то странный волшебный гипноз! Она не могла сдвинуться с места, не могла пошевелить рукой, не могла развернуться и убежать. Он стоял рядом, он был так близок, что она ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела. Она принадлежала ему всецело и безраздельно.

Огромным усилием воли она заставила себя стряхнуть это наваждение и вспомнить наконец, почему она оказалась здесь, в замке.

— Как можно говорить о любви, когда вы… когда мы едва знакомы? — проговорила она дрожащим голосом, понимая всю неубедительность такого довода.

— Вы не знаете меня? — воскликнул герцог. — Что ж, тем лучше! Дорогая, мне еще столькому предстоит научить вас! А я вот знаю о вас все! Ибо в вас есть все, что мужчине хотелось бы видеть в женщине! Мне нравится не только ваше тело, но и ваш проницательный ум, ваше доброе сердце, ваша невинность и даже то, как неумело вы пытаетесь ускользнуть от меня, притворяясь такой строгой и чопорной.

Герцог перевел дыхание и продолжал:

— Будь я художником, я бы обязательно нарисовал ваш портрет! Умей я сочинять музыку, я написал бы концерт. В его мелодии были бы вы и только вы! Разве это не любовь, Вирджиния?

— Не знаю, — растерянно прошептала девушка.

— Я научу вас любви, дорогая моя! Подумайте только о тех счастливых днях, которые ждут нас впереди! Мы будем вместе! Каждое утро станем совершать прогулки в тот дом, где побывали сегодня, а по вечерам будем возвращаться в замок. Я покажу вам имение, все наше графство, а потом, быть может, и Лондон! Позвольте мне быть вашим учителем! Еще ничего в своей жизни я не желал так страстно, как получить возможность научить вас любви!

Вирджиния сделала глубокий вдох и спокойно спросила:

— А что будет в конце?

Чувствовалось, что вопрос ошарашил его своей неожиданностью, но он колебался лишь мгновение:

— А почему у нашей любви должен быть конец?

— Потому что все имеет конец, — ответила она рассудительно. — Будет конец и у нас.

— У любви не бывает конца, — запальчиво возразил он. — Любовь длится вечно. А мы с вами, Вирджиния, стоим в самом начале. Это все равно что открыть первую страницу в толстой-претолстой книге, открыть и знать, что впереди нас ждет еще столько интересного и захватывающего, гораздо более волнующего и приятного, чем то, что мы увидели на первой странице.

— И все же рано или поздно наступит конец, — упрямо повторила Вирджиния.

— Вот когда он наступит, тогда и подумаем, что нам делать! А пока давайте думать только о нас с вами! О том, что мы значим друг для друга. Я люблю вас, Вирджиния. Прошу вас, доверьтесь мне!

Герцог протянул ей руку, но она не взяла ее.

— Я не хочу торопить события, — тихо проговорил он. — Знаю, я слишком поспешен в своем признании. Мне нужно было дать вам время, чтобы вы привыкли ко мне. Но вы свели меня с ума! Вы притягиваете к себе, вы чаруете меня, и я хочу снова и снова говорить вам о своей любви.

Вирджиния медленно поднялась со скамейки и так же медленно пошла прямо по траве к танцующему фавну. Дорожка лунного света причудливо струилась между деревьями, освещая путь. Она положила руку на бронзовую голову и почувствовала холод неживой материи.

— Это Эрос, Бог любви! — сказал герцог прочувствованно. — Его привез из Греции один из моих предков. Наверное, его незримая рука привела вас на это место.

Вирджиния молчала, опустив глаза. После некоторой паузы герцог заговорил снова:

— Если бы вы только знали, как мне хочется поцеловать вас! Сознание того, что вы стоите рядом со мной, а я не могу обнять вас, прижать к своей груди, сводит меня с ума. Но я не стану пугать вас. Я хочу, чтобы вы сами пришли ко мне, чтобы вы полюбили меня так же страстно, как я люблю вас. Думайте обо мне, Вирджиния! Обещайте, что вы будете думать обо мне.