Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

   ... Немрину предстояло пройти испытание "большим мешком". Для женщин он обычно заменяется готовкой с мамой... на мой памяти, мешок вместо готовки выбрала только Инна Анатольевна - бывший тренер папы. Он рассчитан на восемьдесят кило и сшит специально для испытания. Внутрь насыпается уголь собственноручно папой, а потом закидывается на спину "жертве", ей дается пинок для ускорения и отправляется от сарая до крыльца дома.

   - Холодновато, парень, не находишь? Поможешь угля принести?

   - Нисколько не холодно! - громко возмутилась, строя страшные глаза теперь и папе.

   - Не, холодно. Холодно что-то... - в поддержку папе закудахтали мама и бабушка, предательницы. Они виновато улыбнулся мне. Понятно, что он против мамы никогда не пойдет!

   - Да мне не сложно, - сказал новенький и встал, показывая готовность. А мне захотелось стукнуть кое-кого по лбу. Не только у меня порой мозги уходят!

   Я вцепилась в его руку изо всех сил, тормозя уходящего вслед за папой парня. Он оборачивается - я добилась своего, привлекла достаточное внимание. Только вот мама сверкает глазами, а потом ушла из кухни... нет, в этот раз я не допущу этого издевательства!

   - Не ходи! Я тебе по-хорошему советую - не надо!!

   - Сонь, ты чего? - изумленно спрашивает он, но смешинки проскальзывают что в голосе, что в глазах. Где он нашел причину для смеха?! - Не волнуйся. Я думаю, твой папа не убьет меня там.

   - Убьет!!! - взвываю, подавляя желание вцепиться в волосы. Как бы я хотела быть повыше... чтобы позволить себе схватить воротник клетчатой рубашки и хорошенько парня потрясти! - Папа тебе сейчас такое...

   - А вот и курточка твоя! - нараспев протянула возникшая словно из ниоткуда мама, накидывая парню на плечи его куртку. - Иди, иди, не бойся, теперь не замерзнешь... - и подталкивает так ненавязчиво плечом к двери.

   - Спасибо за заботу, - улыбнулся, полуобернувшись к ней, парень. Мама вздрогнула, но, как и бабуля, быстро справилась с очарованием этого золотоволосого. Немрин надел куртку, но не стал ее застегивать. Следом за ним вышли прекрасные половинки нашей семьи и я. Любоваться на крылечко за этим издевательством. Я обиженно стояла в стороне.

   Папа и парень дошли до сарая и надолго скрылись в низеньком домике. Я поймала себя на том, что кусаю губы в нервном ожидании. А мама вставала на носочки, изгибая шею, в том же ожидании представления. Эти заговорщицы за спиной уже сделали ставки: обе - "не донесет, переломится". А я надеялась на лучшее.

   Но вот из сарая вышла горбатая фигура... горб через пару секунд был опознан как мешок, который, согнувшись, пошатываясь под тяжестью ноши, тащил на спине парень. Папа суровым напоминанием шагал следом, внимательно следя за процессом. Парень шатался все сильнее... но шел вперед. Он склонил голову, не видно было его лица, а золотистые недокучеряшки уныло болтались в такт тяжелым шагам и шатаниям. Шел... у меня сердце кровью обливалось с каждым его шагом. Умоляющие взгляды на папу не действовали, и тогда я обозлилась. Хотела высказать уже все, что думала об этой из затее с испытаниями - пусть их для своих друзей устраивают, а не для моего! Но молчала, и не потому что не решалась сказать - а потому что боялась криком помешать Немрину, сбить его с толку или еще что-то...

   Вопреки всем прогнозам этих мучителей, он донес злополучный мешок до крыльца! Парень свалил его с плеч, едва не свалившись следом, но удержался на ногах, оперевшись одной рукой о стенку. Как же хотелось подбежать, убедиться, что с ним действительно все в порядке... но кто мне даст?

   Только по высоко вскинутым бровям можно было заметить удивление папы. Мама сохраняла нейтральное выражение лица, а бабушка в сторонке тихо хлопала в ладоши. Она нашла своего кумира.

   Семейка, так ничего и не нашептавшая насчет третьего испытания, ушла в дом, там в голос обсуждать, что делать дальше. А меня забыли, к моей безграничной радости! Чем я и воспользовалась, наконец, подходя к парню. Стряхнула труху, убрала щепки с его куртки.

   - А я тебя предупреждала - не ходи, - тихо говорю, нерешительно замирая, когда пришлось коснуться его волос... удивительно мягких... а еще, они персиками пахли...

   Парень повернул голову, улыбнулся уголком рта. Выглядел он немного замученным.

   - Но твой папа все же не убил меня.

   - Но хотел! - так же тихо возразила, укоряя себя и отдергивая руку от его волос.

   Немрин распрямился, оторвал руку от стенки, широким шестом откинул волосы назад, потянулся всем телом... бросил насмешливый взгляд на меня, конечно же, я не смогла не смотреть на него! Я же, как-никак, волновалась, а вдруг он упадет?

   Да, именно так.

   - Твой отец хороший человек. Мы успели кое о чем поговорить, и жажды моего убийства я не заметил.

   - О чем? - тут же заинтересовалась я. А подозрения так и начали роиться в голове, одно хуже другого. Он только с загадочным видом усмехнулся, похоже, не собираясь ничего объяснять. Неужели, настолько плохо?

   А вот и мучители вернулись. И такие довольные, радостные... выражение глаз предвкушающие. Придумали.

   Папа делает шаг вперед и протягивает парню совковую лопату.

   - Парень, поможешь двор раскопать? Там инструменты под снегом остались, нужно найти.

   Немрин улыбается и кивает. Идиот. До сих пор ни о чем не догадался?

   Они гоняли его до вечера, и гоняли бы дальше, если бы не начали приезжать обзвоненные вчера приглашенные на колядки друзья семьи.

   После расчистки пятидесяти квадратных метров двора, выбивания из замерзших слоев снега тех самых инструментов - последовала развеска картин, которые мама посрывала за время, пока мужчины возились, причем развеска стоя на хлипенькой табуретке - это мама решила, что при таком росте парню лестница не понадобится... но зачем было выбирать самую шаткую?! Я плюнула - образно - на всех, отпиналась и стояла рядом с парнем, крепко придерживая табурет. Если что и словить его готовая... как раз самый последний подвиг в жизни будет. И никто не был тогда в силах меня отцепить! Дальше пристал папа со своей машиной: "Не заводится!"... ну конечно, вытащил из-под капота какую-то хреновину, вот она и не заводится. Я по-тихому взяла эту загогулину и отдала Немрину. Достали эти испытания потому что!

   Помощь выкатившей пылесос маме, ремонт скрипящей кровати бабушки, перетаскивание на руках смущено хихикающей старушки до ее комнаты, выколачивание ковров, перетаскивание самого большого шкафа... Кто выдохся больше - сказать сложно, но кажется, все же родители. По крайней мере они уже развалились в гостиной, когда как парень держался на ногах... пока. Лицо у него было сверх замученное, но улыбающееся. Он вообще постоянно во время этих испытаний улыбался. Дурак. И я постоянно твердила ему это, а он улыбался шире.

   Но вот мама решилась на последний, решающий все шаг... помывка вчерашней горы посуды. Она словно чувствовала и оставила ее до сегодняшнего дня! И свято верящая, что уж такого издевательства парень не выдержит, побежала исполнять задуманное.

   Эх, мама, мама... ты не знаешь, что он тоже живет в общаге. А там если хочется есть - приходится мыть свои тарелки. Порой. Ну или нужно просто подождать, пока все не засохнет и само не отвалится.

   Парень оправдал мои надежды и перемыл эту гору. Мама подняла руки и последней признала поражение.

   Мучители в полном тройном составе заявились на кухню, в которой расставлял помытые тарелки новенький, с моей помощью, конечно. На лицах торжественность, бабуля даже праздничный балахон одела. Бабуля, перестань строить глазки!

   Слово взял папа.

   - Парень. - Немрин поднялся со стула - понял торжественность момента, и зеркально скопировал выражение лиц родителей. - Парень, - повторил папа, - ты показал себя с лучшей стороны. Ты - настоящий мужчина. Мы подумали, и решили: ты достоин быть парнем нашей девочки. Мы благословляем вас. Будьте счастливы.