Укрощая шторм (ЛП)

Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Я пускаю телефон на место, ожидая ответа.

Но он не приходит.

Я жду этого, кажется, целую вечность, но ничего.

И когда я смотрю на Тома, то он не смотрит на меня. Он говорит с Шеннон, а его телефона нигде не видно.

Паника царапает моё горло, но я засовываю её подальше.

Это хорошо. Это то, чего я хотела.

И в этот момент звонит мой телефон, пугая меня до чёртиков.

Это номер, который я не узнаю.

Я колеблюсь секунду, но затем отвечаю:

— Алло?

— Лила, это Робби, Робби Крафт.

Мой желудок делает небольшое сальто.

— О, Робби, привет.

Я смотрю на Тома, чтобы проверить, не услышал ли он меня. Услышал.

Я не знаю, как он отреагирует, зная, что звонит Робби, может быть, разозлится.

Но я не получаю этого.

Ничего.

Никакой реакции.

Его лицо совершенно пустое.

Шеннон что-то говорит ему, и он поворачивается к ней.

Я чувствую опустошённость, но небольшая дрожь пробирает меня оттого, что звонит Робби. Я встаю со своего места и отхожу от стола. Я подхожу к выходу, так что я могу ответить на звонок.

Первая вещь, которая вылетает из моего рта:

— Хм… как ты узнал мой номер?

Я слышу, как он глубоко вдыхает.

Он нервничает, когда говорит:

— Ладно, я знаю, что это немного похоже на преследование, но я обещаю, что это не так. Хорошо, может, немного. Но ты мне так и не позвонила, и у меня есть друг... в полиции. Он достал твой номер для меня.

— Я уверена, что это незаконно, — говорю я, улыбаясь.

— Думаю, что ты права. Но если я скажу, что не переставал думать о тебе с Айдахо, это поможет?

— Даже не знаю. Преступление, которое Вы совершили, довольно серьёзное.

— Ладно, ты согласишься поужинать со мной? Если ты всё ещё чувствуешь то же самое к моим преступным, сталкерским способам, я добровольно сдамся в полицию.

— Ты имеешь в виду, своему другу полицейскому, который нарушил закон вместе с тобой?

Он посмеивается.

— Именно ему.

Я постукиваю пальцами по подбородку.

— Я не уверена, что идти на ужин с преступником и сталкером — хорошая идея.

Он издает шум щелчка.

— Да, я думаю, что ты права. Дерьмо. Я облажался на первом же препятствии.

Я хихикаю.

— Ты ещё не полностью облажался.

— Нет?

Мне нравится надежда, которую я слышу в его голосе.

— А как на счет того, чтобы в следующий раз, когда мы увидимся, ты угостил меня выпивкой, ведь у тебя не было возможности сделать это в прошлый раз?

Я слышу шелест бумаги.

Затем, он говорит:

— Через пять дней. Питтсбург. Мы оба там выступаем. Это свидание.

— Я никогда не говорила, что это будет свидание, Робби, — говорю я, добавляя лёгкости в свой голос, так как не хочу показаться стервой.

— Хорошо, не свидание. Просто выпьем по-дружески. Просто пообещай мне одну вещь...

— Обычно я не даю обещаний.

— Можешь ли ты сделать исключение для меня?

Он звучит так мило, что я не могу ничего с собой поделать и говорю:

— Хорошо, говори.

— Пообещай мне, что никому не позволишь покупать себе выпивку в период с настоящего времени до Питтсбурга.

— Эй, девочка хочет выпить! — смеюсь я. — Как насчёт обещания, что я не позволю купить мне выпивку, с сегодняшнего дня до Питтсбурга тому, кто не является мне другом?

Я слышу его улыбку по линии.

— Идеально. Значит, увидимся через пять дней, Лила.

— Ты увидишь меня через пять дней.

С улыбкой на лице, я вешаю трубку и засовываю телефон в задний карман. Я начинаю идти обратно к нашему столику. Когда я поднимаю глаза, то встречаюсь с взглядом Тома.

И он смотрит на меня таким взглядом, которого я никогда раньше не видела.

Будто он смотрит сквозь меня. Отдалённо. Почти так, будто он на самом деле не видит меня.

И я бы солгала, если бы сказала, что это не больно.

ГЛАВА 16

Лила

Пять дней спустя — На сцене в клубе, Питтсбург

Хорошо. Итак, Том не избегает меня. Не игнорирует.

Он ведёт себя мило со мной.

Это же хорошо, верно? Именно этого я и добивалась.

Ну, это должно быть хорошо... но это не так.

Потому что он слишком милый. Чересчур, мать его, милый.

Радушный. Воспитанный.

Проще говоря, не тот Том, которого я знаю.

Это не шутка. Никакого флирта. Никаких сообщений с сексуальным подтекстом. Никаких попыток остаться со мной наедине.

Ничего.

За пять долбанных дней.

Ничего!

И это сводит меня с ума. Он сводит меня с ума. Медленно.

Каждый раз, когда я вхожу в комнату, где нет никого кроме него, он одаривает меня вежливой улыбкой, прежде чем встать и уйти. Как будто я переносчик чумы или что-то типа того.

Сначала я подумала, что это игра, в которую он играет, пытаясь сломить меня, чтобы я раскололась и поддалась ему.

Но спустя три дня, я поняла, что это не игра. Он действительно отказался от меня.

Я знаю это, потому что на третий день увидела, как Милый Том флиртовал с Эшли, и он делал это не потому, что я была там. Он не пытался вызвать во мне ревность.

Он понятия не имел, что я был там, когда флиртовал с ней.

Увидеть их вместе — его рука покоилась на её плече, а пальцы играли с её волосами — больно.

Но я говорю себе, что это хорошо. Я сама хотела, чтобы он оставил меня в покое.

Он делает то, что я попросила.

Так что это хорошо.

Не считая того факта, что мне всё равно дерьмово. Я устала от всего этого.

Я хочу вернуться к тому, что было раньше.

Я хочу, чтобы Том вернулся.

Единственное, что не дало мне за эти пять дней сойти с ума, — это внимание, которое я получала от Робби Крафта.

На следующий день после его сталкерского звонка, я получила от него милое сообщение. Я ответила ему. С тех пор мы переписываемся несколько раз в день.

Он милый.

От него в моём животе не загорается огонь, как от Тома.

Но огонь опасен. Он может сжечь дотла.

Не думаю, что с Робби такое возможно. Я до сих пор не хочу ни с кем встречаться. Я просто наслаждаюсь его вниманием.

Том, может, и порвал ремешки на моём поясе верности, который я заперла на замок после ублюдка, но я не готова снять его для кого-либо ещё.

Просто хорошо иметь кого-то, кто может отвлечь меня от мыслей о Томе.

Я с нетерпением жду возможности получше узнать Робби. Зубрила-фанат во мне рад поговорить с ним о музыке.

Сегодня мы в Питтсбурге, а в Питтсбурге состоится моё «не-свидание» с Робби.

Я на сцене, и выплёскиваю гнев в пении, прежде чем заканчивается наш сет.

Я ещё не видела Робби. Турникеты играли перед нами, после них выступала ещё одна группа, а потом пошёл наш сет, так что, думаю, я увижу его, когда уйду со сцены.

Я прижимаюсь губами к микрофону и пропеваю последнюю строку: “Лучше, чем ты”.

Несколько дней назад Том решил, что эта песня должна быть заключающей. Сингл очень хорошо прошёл в эфир, и количество загрузок выглядит отлично. Он сказал, что если так и будет продолжаться, то мы окажемся на вершине чартов, что удивительно.

Я просто хочу чувствовать себя потрясающе.

Когда Сонни ударяет палочками по барабанам в последний раз за сегодняшний вечер, я кричу в микрофон:

— Спасибо, Питтсбург! Ты был великолепен!

Махая одной рукой, я ухожу со сцены, снимая через голову ремень гитары. Оказавшись за кулисами, я сразу отдаю гитару в руки Джону, одному из наших роуди, и говорю «Спасибо».

Я спускаюсь по ступенькам и вижу, что Том, как и всегда, уже ждёт нас. Он выглядит очень горячо в джинсах с низкой посадкой и в старой футболке «Дэвид Боуи, Живое выступление в Санта-Монике ’72» (прим. ред: David Bowie, Live Santa Monica ’72)