Считай звёзды (СИ)

— Я чувствую, как оно тянет и ноет вот здесь, прямо в ребрах, и это чувство опустошения оно заполняет клетки, распространяется через кровь, — и весь ты в одно мгновение вянешь, как цветок, который перестали поливать водой, — её взгляд резко опускается на картину, и женщина ненадолго прерывает свою невнятную речь, рассматривая то, что она изобразила когда-то на холсте:

— Я начала рисовать потому что… У меня не было того, в чем я нуждалась, — и на вздохе вытягивает из себя. — У меня была тяжелая жизнь. Всё, что я могла — передать её через картины, изначально больше похожие на каракули, конечно, — нервная улыбка озаряет её лицо. — И я не могла представить даже на секунду, что мое творчество будет иметь такое влияние на тех, кто столкнется с ним, — сглатывает, уголки губ опускаются. — Первым был мой отец, — вновь боль от грузящих голову воспоминаний. — Он много употреблял и бил меня, мать и мою бабушку. После очередного избиения я… — вздыхает, прикрывая веки. — Я была так зла, — замолкает. Слушает тишину с закрытыми глазами.

— Я мечтала чтобы он понял мои чувства, чтобы он ощутил, как моральная пуля проходит его голову насквозь, вышибая к черту сознание без остатка, — с осторожностью открывает веки, вновь уставившись на картину. — Я нарисовала это. Его с пробитым лбом, — подносит пальцы к своему лбу, надавив на бледную кожу. — Мысли кровью вытекали из его головы. и через пару дней он застрелился. Сам. Думаешь, это глупость? — не смотрит на Янг, проявляя злость в голосе. — Он ведь видел мой рисунок, но вряд ли понял, кто на нем изображен, а лишь упрекнул меня в отсутствии таланта, — вновь смешок слетает с губ. С каждым словом Лиллиан выражает больше негативных эмоций.

— Следующей была моя мать, — при упоминании матери, хочет этого Лиллиан или нет, но тон её голоса меняется в один миг. Становится таким тяжелым, тихим, будто произносить данное куда труднее, и женщине приходится сражаться с собой, чтобы остаться в сознании.

— Я не хотела ей смерти, но её новые мужчины… — лицо искажается. — Они приставали ко мне, заставляли раздеваться, сниматься в их фильмах и… — женщина стучит пальцами по бутылке, взгляд её окончательно лишается чего-то светлого. Сознание тонет в темноте воспоминаний, оттого на лице выражается пустота. Райли невольно складывает руки на груди, начав нервно дергать кулон-звезду на своей шее.

— Я просила мать прекратить водить их домой, впускать внутрь, но она меня не слушала, — женщина сглатывает, моргая. — Я… Захотела, чтобы её переехал поезд, — веки шире распахиваются, а рот приоткрывается. Ей будто не хватает кислорода, поэтому говорит с такой одышкой. — Потому что именно так я себя ощущала в момент, когда на меня наваливался очередной жирный ублюдок, — дрожь в руках, в голосе. — Поезд, — ненависть. Лиллиан — сгусток ненависти. Ненависть живет внутри неё — и это самая сильная, преобладающая её чувство.

— Будто поезд давит тебя, разрывая твои конечности. Я разбрасывала эти зарисовки по всему дому, я рисовала одно и тоже каждый день, — и вновь ничего на неё лице. — И вот моя мать бросается под поезд. А в ответ у меня никаких эмоций. Только ощущение свободы, — начинает медленно кивать головой. — Тогда я поняла: это не шутки. Мир устроен куда сложнее, чем ты можешь себе представить. Любой творческий человек переполнен эмоциональной силой, и именно с её помощью он влияет на других, — моргает активнее, сильнее сводя брови, когда подносит бутылку к губам, процедив, но без злости, скорее с сожалением, которое Янг вряд ли поймет. — Дилан такой же. Дилан так похож на меня. Но он отрицает подобного влияния, — легкое разочарование в голосе, но не более. — И он всегда бежит, знаешь, он убегает, чтобы остаться наедине со своими эмоциями, — отпивает алкоголь, щурясь, и на вдохе задает вопрос в тишину. — Понимаешь, о чем я? Если я выношу эмоции на картину, то он сдерживает их в себе, — объясняет. — Я скидываю на других, заряжаясь чувствами людей вокруг, а он… Знаешь, он уходит. Один.

Совершенно внезапно, даже для самой Янг, она открывает рот, твердым тоном сбивая долгую речь женщины:

— Вы переживаете о нем? — что-то за гранью фантастики, но ставит вопрос жестким голосом, даже ледяным, не свойственным её характеру.

Лиллиан смотрит перед собой. Не на Райли. Почему? Вряд ли боится встретиться с ней зрительно, просто… Это сложно. Женщина сложно признаваться.

— Он мой сын, — пустое утверждение. — Какой бы неспособной матерью я ни была, это я приняла решение оставить ребенка, — сглатывает. — Я не знаю, куда он уходит, — облизывает сухие губы — знак скованности. — Ты можешь знать? — слегка поворачивает голову, чтобы краем глаз видеть девушку на пороге. — Он не захочет видеть меня, но ты…

— Не хотите, чтобы он оставался один? — Райли вновь перебивает. Грубо. Хмуро смотрит на женщину, сощурившись. Та не дает ответ. Отворачивается, продолжив молчать и изучать свои картины, покрытые слоем пыли. Янг так же переводит внимание на одну картину. Узнает её. Та самая. С кулоном-звездой. Эта девушка.

Янг прикрывает веки, вздохнув, и разворачивается, желая выкинуть образ из своей головы. Прочь. Идет прочь. Выходит в гостиную, закрыв за собой дверь, и прижимается к ней спиной, сложив руки на груди. Смотрит перед собой. На окно, по стеклу которого стекают крупные капли дождя, не утихающего по ту сторону. Серость усугубляет. Всё вокруг чернеет. Райли ровно дышит, пальцами одной руки касаясь кулона. Прикрывает веки.

Дилан сбегает. Это не новость, и Янг не получает от Лиллиан той информации, которая помогла бы ей понять, где может быть парень. Наверное, это глупо, но Финчер и тут ощущает некое родство с О’Брайеном: этот тип сбегает, когда ему тяжело. Райли так же мчится прочь, особенно после эмоционального срыва. Янг бежит домой, скрывается и…

Открывает веки. Смотрит в потолок, слегка запрокинув голову.

Она сбегает. Домой.

Отрывается от поверхности двери, опустив хмурый взгляд в пол.

Домой.

***

Когда за окном столь отвратная погода, шанс, что настроение само собой улучшится меньше минимальной возможности. Особенно при таком сильном ливне с чернеющим небом. Настоящая ненормальная буря разыгрывается в небольшом городке, окруженным хвойным лесом и горами. Ближе к окраинам ситуация не лучше: сильный ветер гоняет мусор по тротуарам, тонкие полуживые деревья гнутся к земле, ровняясь с ней, а припаркованные автомобили начинают громко гудеть. Песок пылью поднимается с земли. Неприятная картина. Удручающая.

Он не пытается включить электричество, поэтому весь дом пронизан холодом, и тот куда мощнее, чем стоящий мороз на улице. Громкий стук капель о стекло окон приносит боль ушам. Парень просыпается всего пару часов назад и вновь берет в руки банку дешевого пива. Бродит по дому, оценивая разруху. Его рук дело: столы перевернуты, все запыленные предметы разбросаны, ящики шкафов выдвинуты, выброшены на паркет. Удается ли ему таким образом снять стресс?

Смешно. Конечно, нет. Дилан пинает банку из-под пива, что катается по паркету у подножья старой лестницы. Выпивает. Ему нужно начать убираться, в процессе чего О’Брайен медленно вернет себе равновесие. Обычно это помогает. Пускай он продолжает пить, главное, заставить себя начать. Дилан заходит на кухню, еле пробираясь через перевернутые стулья и стол к ящикам, которые выдернул из кухонных тумб. Вещи раскидал, теперь, все предметы в одной куче, как тут всё найти? Глотает горьковатый и прохладный алкоголь, морщась от легкого головокружения, и ногой раздвигает предметы на паркете в поисках мусорных пакетов. Бродит так, пока не находит нужное. Открывает один и принимается собирать сломанные вещи, начиная от посуды, заканчивая окурками от сигарет и пустых бутылок с банками. Кажется, в этот заход парень действительно перестарался. Практически все предметы мебели частично поломаны. Как раз, ему нужно себя чем-то занять. Будет, значит, чинить всё, приводить комнаты в порядок.

Решает начать с комнаты Коннора, так что выходит с кухни в коридор прихожей, и кашляет, давясь от пыли в воздухе. Собирается направиться к лестнице, ступенькам которой не доверяет совершенно, ведь они сильно скрипят, но задерживает ещё не совсем трезвое внимание на фотографии в рамке, что стоит на комоде у входной двери. Подходит ближе, подняв банку к губам. Пьет, изучая фотографию под слоем пыли, и проводит пальцем по стеклу рамки, чтобы видеть запечатленных на снимке людей. Молодой Коннор и маленький мальчик рядом. Оба сидят на траве заднего двора дома. Мужчина с гитарой в руках, а мальчишка только слушает, уставившись на того, кто делает снимок. Дилан хмуро изучает фотографию, проглотив несколько глотков пива, и сдержанно выдыхает, перевернув рамку, положив её на комод так, чтобы не видеть. Вновь глотает, разворачиваясь к лестнице, но стоит сделать шаг, как за спиной, непонятно откуда, слышится тихий звук, и на него парень отвлекается, резко обернувшись назад к двери, чем вызывает большее головокружение. Моментально выражение его лица каменеет, напряжение виднеется в мускулах. Сует пакет в карман джинсов, дернув ткань расстегнутой кофты ниже, и подходит к комоду, выдвинув верхний ящик, куда убрал необходимое оружие. Вынимает пистолет, сильно сжав его, и следит за своим дыханием, задерживая его, дабы четче слышать, что происходит по ту сторону двери. Слышит только шум дождя и вой ветра.