Ты свободен, милый!

Ловко обойдя второй вопрос, она, неожиданно для себя, согласилась на первое предложение.

Она позвонила Мэтью из освещенного свечами туалета ресторана Сонни. Она решила солгать, что встречается с Рейчел.

– Софи не будет… против, если мы пойдем пообедать? – спросила она Сонни по возвращении, спрятав подальше телефон.

– Софи? С чего бы это? – недоуменно спросил Сонни.

– Ну, я подумала, что, может быть, вы и она… – Она осеклась, увидев, что Сонни расхохотался:

– Я и Софи? Боже, нет. Боже… нет. У-уффф.

Сонни никак не мог успокоиться.

– Я хочу сказать… Я люблю ее и все такое, но на самом деле… нет. Не беспокойтесь.

– Ну ладно. – Хелен стало немного не по себе. Задав ему такой вопрос, она выдала свою заинтересованность, но она не может интересоваться другими мужчинами, пока не разберется с Мэтью. И все равно приятно, что он не оказался бойфрендом Софи.

Сонни схватил ее за руку.

– Простите, – говорил он. – Я смеюсь не над вами. Просто невозможно представить меня и Софи… я хочу сказать, она милая женщина, но такого не могло случиться… Боже, нет…

Хелен перебила его, смеясь:

– Ну, хорошо, я вам верю. Идемте, ладно?

Вечер был превосходным. Вернее, он мог бы быть превоходным, если бы не Мэтью, не Софи и не тот факт, что она на самом деле не была Элинор и не отвечала за проведение рекламных кампаний. Сонни оказался внимательным и чутким спутником. Ему было не шестьдесят лет, у него не было семьи, он был простым – или, во всяком случае, казался таким. Хелен понимала, что она должна быть настороже, чтобы не проболтаться и не завраться, но он вел себя так, словно в любом случае ему приятно ее общество. После нескольких бокалов вина и она побежала над пропастью, легкомысленно путая Хелен и Элинор и то и дело, противореча самой себе. Впрочем, он, похоже, ничего не замечал. Любая ее фраза приводила его в восторг; рядом с ним она почувствовала себя королевой. Самооценка Хелен стремительно повышалась, и ей приходилось то и дело напоминать себе об осторожности.

В половине десятого, когда они ждали кофе, Сонни неожиданно накрыл ее руку своей. Хелен застыла. «Пино-гри» ударило ей в голову. Она посмотрела на него, и он ответил ей красноречивым взглядом.

«Скажи что-нибудь», – приказала она себе.

Сонни откашлялся.

– Элинор…

– Нет. – Она отдернула руку. – Мне очень жаль, но я не могу.

– Ну, хорошо. – Он выглядел обиженным и немного отвергнутым.

– Дело в том, что у меня есть бойфренд, ну, я не упоминала об этом раньше, потому что… это немного сложная ситуация.

– Я понял.

– Нет, вы не понимаете. Я думаю, у нас с ним все кончено, но я пока ему ничего не говорила. Какой ужас! Я пытаюсь найти способ порвать с ним так, чтобы не причинить ему ни малейшей боли, и это занимает больше времени, чем я думала.

– Элинор, ничего страшного. Вы мне нравитесь, но мы с вами только что познакомились. Так что ваш отказ не разбил мне сердце… может, только чуть-чуть.

Он улыбнулся – хороший знак.

– Наверное, стоит проверить, как мы сработаемся в ближайшие несколько недель. И потом, когда мы уже не будем работать вместе, и у вас больше не будет бойфренда – возможно, я сделаю вторую попытку, если вам очень, очень повезет. Я говорил или нет, что еще не встречал такой красивой женщины?

– Не подлизывайтесь, – рассмеялась она.

Как мило – был неловкий миг, но он прошел, и они остались друзьями. За кофе оба много шутили и смеялись, но оба понимали: сегодня между ними пробежала искра. Они снова стали держаться чуть официальнее, и оба избегали встречаться взглядами. Когда они одновременно потянулись за счетом, их руки случайно соприкоснулись и тут же отдернулись, словно их ударило током.

На прощание он поцеловал ее в щеку – пожалуй, чуть дольше, чем просто деловой знакомый или друг. Раньше, чем оба они осознали, что происходит, – вспоминая об этом после, Хелен в самом деле не могла сказать, кто начал первый, – они потянулись друг к другу и по-настоящему обнялись и поцеловались. Нет, это было не объятие, думала она, это было что-то слишком подростковое, слишком пьяное и отчаянное, напомнившее ей ночи на Ибице, когда имя спрашивают только утром, это был поцелуй, нагруженный смыслом, словами, которые они хотели бы сказать друг другу, но не могли – пока. Наконец, он смущенно отстранился и извинился.

– Мне действительно очень жаль. Я не знаю, о чем я думал.

– Все в порядке, – сказала Хелен, все еще покачиваясь. – Мне было… приятно.

Но Сонни не успокаивался.

– Нет, нет, я только что пообещал оставить вас в покое, пока вы не будете готовы, и тут же нарушил слово. Я никогда не умыкал подружек у других мужчин. Я хочу сказать, в самом деле, никогда.

– Зато у меня есть бойфренд, – напомнила Хелен. – И мне должно быть стыдно.

– Мы не станем этого больше делать. – Сонни отодвинулся, создав между ними физический барьер.

– Определенно нет, – согласилась Хелен.

– Ну, то есть пока.

– Точно.

Никто из них не знал, как закончить разговор и разойтись, и они несколько минут просто молча стояли рядом, выдыхая струйки пара – вечер выдался холодный. Они плотно засунули руки в карманы – так им хотелось броситься друг другу в объятия. Как подростки, у которых бушуют гормоны! Затем Сонни снова поцеловал ее в щеку – на этот раз так чопорно, словно прощался со своей бабушкой.

– Тогда спокойной ночи, – сказал он.

– Спокойной ночи, – сказала Хелен, делая шаг к дороге, чтобы поймать такси. Она помахала ему, когда он двинулся прочь, уже чувствуя себя виноватой перед Мэтью. Но она знала, что оставила для себя лазейку на будущее, и невольно улыбалась.

Мэтью показался ей просто стариком. Он сидел на диване в пижаме от Кельвина Кляйна и расспрашивал ее, как прошел вечер. Он ни в чем не виноват, дело не в нем и не в его годах – в конце концов, множество пар счастливы, невзирая на солидную разницу в возрасте. Просто… он так проигрывает на фоне Сонни! Если честно, выглядит просто нелепо. Он уже не тот властный, успешный мужчина в деловом костюме, в которого она влюбилась, а обыкновенный стареющий ловелас. Стареющий и слегка потасканный ловелас, который любит женщин помоложе. Если бы речь шла не о ней, она бы от души посмеялась. Когда ей будет пятьдесят, ему стукнет семьдесят. Неужели такой конец – мечта ее жизни? Неужели она по-прежнему хочет провести остаток дней своих с мужчиной предпенсионного возраста?

«Если бы я действительно любила его, я бы так не думала, – подумала Хелен. – Если бы я действительно любила его, я бы сказала Сонни, что у него нет никаких шансов, что у меня счастливые отношения с другим мужчиной и что после того, что произошло, я не могу работать на него». Ей следовало сказать Сонни, что между ними все кончено. Почему же она промолчала? Глядя сейчас на Мэтью, она была вынуждена признать то, в чем не признавалась даже самой себе с тех пор, как он переехал к ней. Она не любит его по-настоящему. Во всяком случае, недостаточно сильно.

Ей нужно было решить, что с этим делать.