Аукцион холостяков

Прежде чем отвечать, ей хотелось разрешить все сомнения, которые, возможно, таились глубоко в его сознании.

— Тебя не смущает, что я богата и могу позволить себе абсолютно все? Это ничего, что меня повсюду сопровождает пресса, что ко мне постоянно приковано общественное внимание?

Он почувствовал, как она напряглась в его объятиях. Эти же вопросы он не раз задавал себе и сам.

— Главное, чтобы мы были вместе, остальное — пустяк. Ведь я тебя люблю, Кэтрин.

Она глубоко вздохнула, тщетно пытаясь успокоить расходившиеся нервы.

— Сейчас, ты говоришь, это пустяк. А что будет через год? А через пять? Что будет с годами, Скотт? — Она вся замерла в ожидании ответа.

— Раз мы друг друга любим, остальное утрясется. А я знаю твердо, что мою любовь к тебе ничто не перевесит.

— Я видела тебя на пресс-конференции и на аукционе. С первого взгляда было ясно, что ты сидишь как на раскаленных углях. А вдруг… — внезапное предположение повергло ее в ужас, слова застревали в горле, — вдруг кто-нибудь непроизвольно обратится к тебе “мистер Фэрчайдд”? Ты сумеешь с собой совладать?

Скотт ощутил нарастающую тревогу.

— Кэтрин, ты меня пугаешь. Что ты хочешь этим сказать?

— Я только пытаюсь обрисовать тебе те проблемы, с которыми мы неизбежно столкнемся в нашей ситуации.

Страх потерять ее пересилил все его тревоги и сомнения. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Я люблю тебя так, что даже не могу этого выразить. Да, нам предстоит преодолеть множество трудностей, довольно, скажем так, своеобразных. Но вместе мы с ними справимся. Любовь поможет нам превозмочь все. Выходи за меня, Кэтрин.

Она потянулась к его губам.

— А как же Дженни?

Джордж Уэддингтон развернул чертежи на столе в офисе Скотта.

— Я включил сюда все поправки, о которых вы просили. Теперь-то, надеюсь, угодил?

Скотт изучил окончательные планы, отметил внесенные изменения.

— Знаете, я долго думал и все-таки решил, что удлинить стену и добавить комнату, о которой мы говорили, нужно не здесь, — он указал место на плане, — а вот тут. Иначе придется срубить великолепный старый дуб.

Джордж вздохнул и свернул чертежи в трубку.

— Если вы не прекратите все время вносить изменения, то никогда не начнете строительство. Я уже вижу картину: на дворе двадцать первый век, а вы все сдвигаете стены и смещаете окна. — Он дружелюбно улыбнулся Скотту. — После обеда поправки будут готовы.

— Честное слово, эти — последние. Мужчины пожали друг другу руки, и Джордж вышел из кабинета.

Скотт откинулся на спинку кресла и развернулся к окну. Последние две недели были суматошными: сплошные дела и ни минуты свободного времени. Погода стояла необычайно теплая и сухая для поздней осени, и он надеялся, что она продержится еще хотя бы несколько дней. Дожди могли помешать завершению главного объекта. Он взглянул на часы. Пора бежать. Сначала к адвокату, а потом самое важное — в государственную службу помощи детям.

Глава 12

Девственно-чистый снег укутал окрестные горы мягким белым одеялом, на фоне которого сверкало синевой озеро Тэйхоу. Ветки сосен клонились под тяжестью белоснежных хлопьев, облепивших хвою. Большие мокрые снежинки тихо кружились за окнами. Все было как на рождественской открытке. В большом каменном камине гудело пламя, потрескивали поленья. В углу стояли две пары лыж, палок и лыжных ботинок.

Скотт налил в две чашки горячего сидра со специями, щедро добавил бренди. Они с Кэтрин сидели на полу, греясь у огня. Он наклонился к ней и поцеловал в губы.

— Ты в самом деле не хочешь заказывать стол на сегодняшний вечер?

Она мягко засмеялась, погладила его по щеке и прикоснулась к ней губами.

— Разве новогодний стол заказывают днем 31 декабря? И, кроме того, мне хочется побыть вдали от всех этих толп. — Она прильнула к нему. — Не лучше ли провести вечер вот так, вдвоем?

— Конечно, лучше. — Он улыбнулся, но тут же нахмурил брови. — А долго ли мы сможем тут пробыть.., я хочу сказать, вдвоем, пока не появятся какие-нибудь родственники?

— Послезавтра сюда приедут дядя Чарли и тетя Роз, а к концу недели соберется вся их семья — и дети, и все остальные.

— Ого! Значит, после Нового года придется уезжать, иначе мы потеряем друг друга в этой ораве.

Он скривился, представив себе такую перспективу, и она засмеялась.

— Не очень вежливо, зато в самую точку. Он повернул ее лицом к себе и долго смотрел в глаза.

— Я тебя очень люблю, Кэтрин. В тебе смысл всей моей жизни. — Он наклонился, и они слились в долгом поцелуе, вложив в него всю свою нежность.

— Я даже не знала, что можно кого-то любить так сильно, как я тебя.

Он взял ее лицо в ладони. Взгляд его был очень серьезен.

— Конечно, мы это уже обговаривали, и я согласился с тобой, но больше ждать я не в силах. — Он вскочил на ноги и потянул ее за собой. — Прямо сейчас!

— Сейчас?

— Да, никаких отсрочек. — Он направился к выходу, увлекая ее за собой.

— Кэтрин Саттон Фэрчайлд, согласны ли вы?.. Священник приступил к ритуальному действу, и Скотт крепко сжал ее руку. Церквушка находилась всего в нескольких кварталах от дома Фэрчайлдов, на самом берегу озера.

Вопрос о свадьбе они обсуждали довольно долго. Никто не хотел громкого многолюдного торжества, это было бы даже не совсем прилично: ведь у нее это второй брак. Скотт несколько раз выспрашивал ее и убедился, что она говорит так вовсе не потому, что ей известна его неприязнь к шумихе. Она заверила его, что не больше, чем он сам, испытывает желание сочетаться браком на страницах светской хроники.

Они порешили устроить маленькую неофициальную церемонию в Валентинов день, 14 февраля. К тому времени будет готов дом, который Скотт уже начал строить. Оба они сразу влюбились в Мельничную долину, где рядом с рощей старых величавых дубов находился их участок. Составить проект Скотт поручил Джорджу Уэддингтону и, едва он был закончен, отправил туда строительную бригаду.

— Скотт Джастин Блейк, согласны ли вы?.. — Все было уже решено, и даже во сне не могло им привидеться, что в итоге они поженятся вот так, экспромтом, в канун Нового года, да еще и в лыжных костюмах. Но, как сказал Скотт, дольше ждать невозможно, и Кэтрин, справившись с удивлением, не возражала. И вот теперь они стояли перед священником, давая друг другу брачный обет.

Кэтрин лежала перед Скоттом в теплой, королевских размеров кровати. Он медленно и чувственно водил кончиками пальцев по мягким изгибам ее тела.

— Вот она, брачная ночь. — Он игриво усмехнулся. — Вы как, готовы, миссис Блейк? Она приняла игру.

— Если вы не станете зарываться, думаю, мне удастся это снести.

Перевернувшись на спину, он положил ее на себя и прошептал прямо в ухо:

— Не знаю, что со мной, ты так меня возбуждаешь, что я ни за что не ручаюсь. — Его рука скользнула по ее спине вниз и легла на одну из гладких округлостей.

Теперь она и сама всем телом чувствовала, как растет его возбуждение. Хрипловатым от страсти голосом она пробормотала:

— Придется попытать счастья.

Она отыскала губами его рот, и они растворились в пылу взаимной страсти. Языки переплетались, руки, лаская, обшаривали все уголки тел, слившихся воедино. Они отдавались друг другу с неистовством, но и со всей нежностью, на какую были способны. Все исчезло в этот момент — все, кроме глубокой невыразимой любви, которая их соединила.

Сквозь сон Кэтрин ощутила свежий аромат кофе. Она открыла глаза и потянулась было к Скотту, но того не оказалось на месте. Она уже собралась вставать с постели, но тут он появился в двери, держа в руках поднос с завтраком.

Увидев, что она уже не спит, он улыбнулся.

— Доброе утро, соня. Я уж подумал, что ты собираешься провести в постели всю оставшуюся жизнь.

На ее губах заиграла проказливая улыбка.

— По-твоему, это так страшно? Я с этим не согласна. — Улыбка исчезла. — А если честно, то, пока я с тобой, лучшего способа времяпрепровождения мне не изобрести.