Неприятности в Валентинов день

Роб поставил бутылку на белую поверхность разделочного стола, открыл ящик и сказал, указав штопором:

— Бокалы в шкафу над холодильником.

Кухня была столь же женственной, как и все остальное в доме. Персиковые стены с бордюрными обоями с изображением тюльпанов и белых роз. С его широкими плечами и ростом Роб выглядел немного неуместным в ультраженственном окружении. Больше похожим на быка в магазине с китайским фарфором.

Открыв дверцы шкафа, Кейт привстала на цыпочки, чтобы взять четыре бокала. Чрезвычайно красивый ухоженный бык, который, казалось, вел себя совершенно непринужденно.

— Я думаю, моему деду нравится твоя мать, — сказала она, ставя бокалы на стол рядом с бедром Роба. — Думаю, они становятся друзьями.

— Хорошо, что твой дед нравится моей матери. — Он держал бутылку в одной большой руке, а другой крутил штопор. — Не могу припомнить, чтобы она приглашала мужчину на ужин. — С небольшим усилием Роб с хлопком вытащил пробку и налил «Шардоне» в первый бокал. — Конечно, мы с мамой не жили в одном и том же городе до недавнего времени. Так что она могла иметь много мужчин в своей жизни и просто никогда не говорила мне об этом.

Он наполнил второй бокал, затем вручил его Кейт.

— Когда ты уехал из дома? — спросила она, беря бокал. Пальцы Роба коснулись ее: такие теплые по сравнению с прохладным стеклом.

— Меня выбрали на драфте в НХЛ, когда мне было девятнадцать. — Протянув руку, он взял свой бокал, поднес его ко рту и сказал: — Между нами: я знаю, что такое «Мерло», но мне больше нравится белое вино.

— Ты солгал своей матери.

— Это было не в первый раз. — Он улыбнулся, как нераскаявшийся грешник, и Кейт почувствовала, что понемногу успокаивается. — И даже не во второй. Я думаю, со старыми привычками тяжело расставаться.

Он сделал глоток и посмотрел на Кейт поверх бокала.

Она почувствовала, как уголки ее рта приподнялись, несмотря на то, что она изо всех сил старалась не улыбаться, и сказала, сделав глоток вина:

— Тебе должно быть стыдно.

Роб опустил свой бокал.

— Держу пари, что и тебе приходилось пару раз бессовестно лгать.

— Конечно. — Покачав вино в бокале, она сложила руки под грудью. — Я имею обыкновение постоянно чудовищно лгать. Мой отец служил в вооруженных силах, и мы часто переезжали. Когда ты идешь в новую школу каждые несколько лет, то можешь приукрасить свое прошлое. Ты можешь быть тем, кем захочешь.

— Кем же ты говорила, что была?

— В основном главным черлидером и президентом класса. Однажды я сказала, что была прима-балериной.

Он оперся бедром о стол и засунул свободную руку в передний карман.

— Тебе это помогало?

— Ни капли. Никто никогда не верил этому. У меня три старших брата, а я была девчонкой-сорванцом. К тому же полной недотепой.

— Спорим, что ты была симпатичной недотепой. — Его пристальный взгляд скользнул с ее глаз на губы, затем переместился на макушку. — Держу пари, что из-за этих рыжих волос мальчишки табуном за тобой ходили.

Должно быть, он шутит.

— Поверь мне, никому не нравились мои рыжие волосы. К тому же я была выше ростом, чем большинство мальчиков моего возраста. У меня была пластинка на зубах, и я побила почти всех мальчишек в баскетбол. Могла бы позволить им выиграть, но я боец и не люблю проигрывать.

Он тихо засмеялся:

— Да, это я про тебя знаю.

— Я не только обыгрывала мальчишек в баскетбол: если я влюблялась без памяти в кого-нибудь, то колотила его так, что мало не казалось. Поверь, меня никто никогда не приглашал на свидания.

— Держу пари, сейчас они готовы надрать себе задницу за это.

Кейт посмотрела ему в лицо. Тонкие линии от улыбки очертили уголки его зеленых глаз, но было непохоже, чтобы он шутил.

По какой-то причине это заставило ту часть ее сердца, где находилась старательно забытая непривлекательная неуклюжая девчонка, слегка сжаться. Это было неловкое чувство, которое приводило ее в смущение, и Кейт поднесла вино к губам. Она не хотела чувствовать что-либо к Робу. Ничего. Просто большой пустой чистый лист.

— Уж этого знать я не могу, — сказала она, прежде чем сделать глоток.

Грейс и Стэнли вошли на кухню, и Кейт начала помогать миссис Саттер с жареными ребрышками и запеченной картошкой. Роб заправил салат итальянской приправой с винным уксусом и разложил его в четыре чаши.

— Чем могу помочь? — спросил дед.

— Ты можешь поставить блюдо Кейт с закусками на стол, — ответила Грейс. — Не хотелось бы мне видеть, что оно пропадает зря.

Пять минут спустя еда была у них на тарелках, а они все сидели за столом, расположенном на возвышении, с белой парчовой скатертью и английским фарфором. Кейт сидела между Грейс и Робом напротив деда.

— Это же просто мечта, Грейс, — сказал Стэнли, беря льняную салфетку и раскладывая ее на коленях. Его плечи выглядели напряженными, как будто он боялся дышать.

— Я никак не могла найти подходящий случай использовать мой парадный столовый сервиз. Он просто лежал в буфете год за годом. Давайте испачкаем его, — улыбнулась Грейс и встряхнула салфетку.

Взяв вилку, Роб подцепил фаршированные грибы с блюда с закусками в центре стола.

— Роб, — сказала ему мать, — не мог бы ты произнести молитву, пожалуйста?

Он поднял голову и уставился на матушку, как будто она попросила его встать на голову и говорить по-французски.

— Ты хочешь, чтобы я помолился? — Он опустил вилку. — Прямо сейчас?

Грейс, с застывшей улыбкой, одарила сына строгим взглядом:

— Конечно, дорогой.

Роб склонил голову, и его брови сошлись вместе так, что образовали сплошную линию. Кейт почти ожидала, что он скажет что-то вроде «хорошая еда, хорошее мясо, хороший Господь, давайте поедим».

Он так не сказал.

— Господи, пожалуйста, благослови эту еду, которую мы собираемся съесть. — Сделав паузу, продолжил: — Так, чтобы мы не заболели или… не подавились, или еще что-нибудь. Аминь.

— Аминь, — Кейт сжала губы, чтобы удержаться от смеха.

— Аминь.

— Аминь. Спасибо, Роб.

— Пожалуйста, мама. — Взяв вилкой гриб, он съел его в одни присест. Подцепив еще несколько, Роб положил их на свою тарелку рядом с картофелем, который был залит маслом и сметаной. — Это ты принесла?

— Да.

— Вкусно! — И потянулся за булочкой.

— Спасибо. — Кейт откусила кусок картофеля: безо всякой приправы, только соль и перец.

— Кейт, как идут дела в магазине? — спросила Грейс.

Прежде чем Кейт смогла произнести хоть слово, дед ответил за нее:

— Кейти — не очень общительный человек.

Сидящий рядом Роб издал звук, будто поперхнулся вином. Кейт проигнорировала его и посмотрела через стол на деда. Что? Она была общительным человеком.

— Возможно, твои таланты лежат в другой области. — Грейс еще раз свернула салфетку на коленях. — Стэнли говорил мне, что ты раньше работала в Лас-Вегасе частным детективом.

Она всегда хорошо ладила с людьми. Ее умение общаться с людьми было тем, что сделало ее хорошим частным детективом.

— Да, работала.

Кейт перевела пристальный взгляд на Роба, который пытался не рассмеяться. Он, очевидно, тоже не думал, что она была общительным человеком.

— Ну, я считаю, это замечательно, что ты оставила все, чтобы помогать своему дедушке.

Кейт повернулась к деду. Я не очень общительный человек? Когда это произошло?

Вероятно, в то самое время, когда ее бросил последний бойфренд, а психопат нанял, чтобы выследить сбежавшую семью.

— На самом деле это дедушка выручает меня. Когда я решила, что не хочу больше заниматься розыскной работой, то оставила ее, и он позволил мне переехать к нему, пока не определюсь, чем хочу заниматься.

— Я рад, что у меня есть она, — сказал с улыбкой дед, но Кейт не была настолько уж уверена, что он имел в виду именно это.

Она действительно ничего не поняла. Она пробыла в Госпеле два месяца и оставалась такой же потерянной, как в день, когда приехала. Пока она откусывала кусок от лучшей части ребрышка, разговор продолжился без ее участия. В последнее время Кейт начала чувствовать, как будто то, что она искала, было прямо перед ее глазами, но у нее не получалось распознать это. Возможно, если бы она нашла правильную дорогу, то смогла бы разглядеть лес за деревьями.