Принц в подарок

Сияло солнце, теплое и ласковое. Соня была счастлива, она в эти минуты не боялась будущего, была полна оптимизма.

Перед обедом Соня вернулась в палату к старику. Будулай еще дремал. Соня хотела уйти, но тот вдруг слабым голосом позвал:

– Иса…

– Как вы? – подошла к старику Соня, села рядом с кроватью. – Это я, Соня. Помните меня?

– Иса… – старик приоткрыл глаза и схватил Соню за руку. – Мера бэта… Мера бэта! Мера ек лэрка хэ! Иса! О, Иса, мудже кья кэрна чахие?!

Соня вытаращила глаза. «На каком это он языке? По-цыгански, наверное…»

– С вами все в порядке? Позвать доктора? – с тревогой спросила она.

– Иса жив! Я искал Ису. Он жив.

– Вы искали Ису?

«Может, память стала возвращаться к нему? Он услышал имя сына и вспомнил…» – подумала Соня.

– Значит, Иса – ваш сын? Вы вспомнили?

Старик бормотал на незнаком языке. Соня хотела позвать Германа Остаповича, но Будулай держал ее цепко.

– Будулай, миленький, вы не волнуйтесь только!

– Я не Будулай, я Гопал… Я король Гиндостана!

«Ага… – вздрогнула Соня, почему-то вспомнив любимый фильм детства – «Иван Васильевич меняет профессию». – И тебя вылечат, и меня вылечат…»

– Я сейчас! – Соня наконец отцепила от себя старика и побежала за Германом Остаповичем.

Когда они вернулись, старик продолжил бормотать на все том же незнакомом языке, но по-русски уже не стал отвечать.

– По-моему, он бредил… – сказала Соня. – Сказал, что он король. Король Гопал из Гиндостана.

– Это бывает. Гопал? Пусть будет Гопалом. Может, правда так его зовут… Ну а насчет короля… Я ведь, Соня, и Наполеонов навидался, и царя Петра лечил… – вздохнул главврач. – Наталья Петровна… – обратился он к медсестре. – Сделайте нашему Будулаю укольчик успокоительного… Соня, а мы пойдем, пусть старик поспит. Пойдемте в сад.

В саду Соня поведала главврачу, как получилось, что старик вдруг так изменился.

– …Понимаете, Герман Остапович, я при нем сказала имя… своего мужа. Ну предполагаемого сына Будулая… Только я это часа два назад сказала… А разволновался он недавно, только что!

– Память возвращается не сразу, постепенно! Возможно, наш Будулай действительно… родственник вашему супругу!

– Он мне не супруг, – зачем-то призналась Соня. – Он мне жених пока еще…

– Да ладно вам, Сонечка! Это все мелочи… Муж, жених… А это что у вас? Боже, какая красота!

Главврач заметил в руках у Сони рисунок.

– Вы сами рисовали? – спросил он.

– Да. Я, вообще-то, не совсем художница…

– Вы художница, Соня… Да еще какая! – Зубов рассматривал портрет Будулая (или, по уточненным сведениям, Гопала). – То есть я не специалист в этом, но… Вы знаете, вы не должны действительно злоупотреблять таблетками. Лекарства, они подавляют творческую активность… Творчество – тот род священного безумия, без которого так скучна жизнь… Что было бы, если бы Пушкина пичкали таблетками?.. Мы лишились бы его гениальной поэзии! Послушайте, Соня, а ведь наш Будулай действительно может быть не цыганом, а жителем далекой страны Гиндостан. Гиндостан – рядом с Индией?

– Кажется… – сказала Соня. В географии она разбиралась слабо, никогда не знала, в какой части мира находится, например, государство Андорра или Буркина-Фасо. Или тот же Гиндостан! Название «Гиндостан» она слышала, но где это государство точно находится, что там происходит… Страна третьего мира, короче.

– Да-да! Индия, Пакистан, Афганистан, Гиндостан. Гиндостан – где-то между Индией и Бангладешем. Там живут в основном индусы. Язык у них – хинди. А Гопал – имя из индийских фильмов, да! – взволнованно произнес Герман Остапович.

– Кажется… – Соня попыталась вспомнить хоть какой-нибудь индийский фильм.

– Будулай – не цыган? А что? Он действительно может быть индусом! Ну если угодно – гиндостанцем… Кстати, есть теория, что цыгане – это выходцы из Индии. Вот почему они так похожи! Да, наш Будулай может быть действительно выходцем из Гиндостана. Мне как-то в голову не приходило. И зря. Сейчас же полно мигрантов, откуда они только не едут… Что-нибудь было известно о национальности отца вашего мужа?

– Ничего. Говорили, что отец приезжий, иностранец… что Иса, возможно, «дитя фестиваля»… Что-то в этом роде! Тетку, воспитывавшую моего мужа, Ису, такие вещи совершенно не интересовали, а сам Иса ничего не помнит, поскольку, как я уже сказала, он был слишком мал тогда… когда его отец исчез.

– А теперь нашелся… Вы говорите, они похожи? – спросил Герман Остапович.

– Да. Очень. Значит, Иса – наполовину индус… – задумчиво заключила Соня. – Действительно, настоящее индийское кино получается! Ой… а вдруг этот Будулай… Гопал то есть – настоящий король?

– В этом я сомневаюсь! – засмеялся доктор. – Старик, может быть, действительно выходец из Гиндостана, но вот в то, что он король, царь, раджа, махараджа, эмир, падишах… кто еще? – я не верю. Мои пациенты часто путают реальность с выдумкой, желаемое выдают за действительное. Половина в их рассказах – правда, половина – чистейшей воды фантазия. В которую они, бедняги, верят… Ну хочет считать себя королем наш Будулай-Гопал – пусть считает. Не будем его разочаровывать.

– Не будем, – согласилась Соня. – Иса наверняка захочет его забрать к нам… ну после того, как… как разберется со своими делами.

– Вы не против?

– Нет. Это отец моего мужа. Несчастный старик… Мне его жалко, – честно призналась Соня. – Вот я – шибко нормальная, что ли? Без солнца в обмороки хлопаюсь. Он – королем себя вообразил. Да… а в Гиндостане тепло?

– Жарко. Там солнце. Много солнца! Как раз для вас, Соня! Только нищета, говорят, страшная…

– Ой нет… – поежилась Соня. – Не хочу туда. А кто там правит?

– Президент. Рави Шандар, что ли? Или Рами Шанкар? Хотя в новостях его сильно ругают – никакой он не президент, марионетка в руках своего окружения. Ну не важно… Царя-короля там точно нет. Раньше, наверное, были всякие цари и раджи, а теперь… Кстати, это типично для бедных – воображать себя правителем. Я, Сонечка, стольких «царей» навидался, стольких «вождей» и «генералов»! Рядовым и обычным себя никто не хочет признавать, даже человек с психическими отклонениями…

– Ну да.

– Все равно, я рад, что у нашего Будулая родные нашлись! У меня ведь больше пол-отделения из стариков, от которых их родные отказались… Я надеюсь, что скоро к Будулаю вернется память полностью и он сможет рассказать, что именно с ним произошло, почему он оставил семью. Хотя… – Доктор опять задумался. – Хотя некоторые вещи лучше не вспоминать. У амнезии тоже есть свои плюсы…

Весь день старик, назвавший себя Гопалом, спал – благодаря успокоительным. Герман Остапович сказал, что процесс выздоровления должен идти постепенно…

Соня несколько раз заходила в палату к старику, сидела рядом.

Он уже не был ей чужим, хотя в голове вертелась мысль, что все равно придется сделать генетическую экспертизу…

«Как все интересно получается! – думала она. – Я совершаю поступки, которые кажутся нелогичными и странными… Говорю с сумасшедшим на улице (Бурдовским), еду куда-то, действительно нахожу отца Исы… Произношу имя сына – и к старику возвращается память… И как после этого не верить в судьбу, ведущую нас? В который раз убеждаюсь, что я живу не разумом, а чувствами и интуицией. Узнали бы Снежана с Элеонорой о том, что я добровольно согласилась лечь в клинику для душевнобольных! В провинциальном городке, к неизвестному доктору… А этот доктор взял да и разгадал причину моей болезни. Значит, все связано. Все так стройно и ясно… Я точно знаю, что поступаю правильно. И правильно я квартиру свою продала – чтобы на эти деньги вытащить из тюрьмы Ису. Что деньги? Ерунда. Разве мое счастье не стоит этих денег?»

Поздним вечером Соня еще раз решила заглянуть к старику.

В палате горел ночник, кто-то заливисто храпел…

Соня поправила одеяло у Будулая-Гопала.

Тот вдруг открыл глаза и улыбнулся.

– Соня! Бэти… Дочка!

– Тс-с! Спите-спите…