Мы те, кто мы есть (ЛП)

Она покраснела от комплимента. Как мило.

Пришло время надавить на её открытую натуру. Он распустил боковые завязки

на ее юбке, резко потянув за шнурки, давая понять, что скоро она будет совершенно

обнаженной, оставшись без единого атрибута защиты.

Он бросил юбку в сумку, следом отправились и её трусики. Раздвинув своим

ботинком её стопы, он запустил руку ей между ног. Никакой жестокости, просто

проверка Домом того, что его сабмиссив гладко выбрита для его удовольствия.

Его пальцы коснулись мягкой голой кожи, уже скользкой от влаги. Отлично.

Никакой преграды, которая могла бы смягчить удар. Он провел костяшками по её

лобку.

- Хорошая девочка.

Несмотря на то, что она уже была возбужденной и влажной, её мышцы

напряглись, а взгляд устремился в пол.

«Аккуратнее, Дэвис». Она была травмирована. С ней обходились очень жестоко.

Заставили почувствовать себя вещью. Ему нужно аккуратно пройти по узкой дорожке,

балансируя между доминированием и унижением, и в её случае, это будет чертовски

ухабистая прогулся. Поэтому он обхватил её своими руками, даря ей успокаивающее

объятие и напоминая:

- Твое стоп-слово - "красный". Ты помнишь об этом?

Её мышцы расслабились, и она кивнула.

- Хорошо. - Он потерся подбородком о её мягкие волосы. - Если я спрошу тебя

насчет твоих ощущений, то «зеленый» будет означать, что всё хорошо, и я могу

продолжать. «Желтый» значит чуть притормозить или, что ты не можешь справиться с

тем, что я использую на тебе в данный момент.

Она снова кивнула.

Он также мог задать ей вопрос о том, кем он является, чтобы она помнила, четко

осознавая, что не находится в компании плохих парней. И, проклятье, ему просто

нравилось слышать, как она произносит его имя, будто он чертов Джон Уэйн.

- Хорошо.

Закрепив манжеты на её руках, он присоединил их к цепям над головой. Затем

манжеты на лодыжках и цепи широко развели её ноги. Он затягивал оковы на руках до

тех пор, пока её тело не вытянулось в прекрасную струну. Ему не хотелось, чтобы она,

извиваясь, испортила все, что он приготовил для нее. Жаль, что он не мог

использовать свою любимую однохвостую плеть, ведь Z редко позволял огородить

площадь сцены, которая была бы достаточна для безопасного размаха кнута.

Улыбаясь Линде в глаза, Сэм распластал свою ладонь на её обнаженной киске,

наслаждаясь её вздрагиванием в ответ.

Она сглотнула с таким усилием, что он смог это услышать.

Да, это будет весело. Целуя Линду, глубоко погружая свой язык, он обхватил её

задницу одной рукой, в то время как пальцы второй погрузились в её жаркие мокрые

складочки. Он прижимался ладонью к её клитору каждый раз, когда врезался

пальцами внутрь ее тепла, а затем отступая назад. Его язык поддерживал темп

77

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

погружения в киску, усиливая её возбуждение. Он практически мог ощущать, как её

эндорфины пустились в пляс.

Сэм оставил в покое её киску, чтобы погладить спину и бедра, позволяя

шероховатости своих огрубевших ладоней разбудить её нежную кожу. Еще один

поцелуй и еще один, просто для его собственного удовольствия.

Когда он отступил, в её глазах отразился блеск прекрасно возбужденного

сабмиссива.

Придвинув столик с игрушками ближе к себе, он выбрал мягкий флоггер с

широкими лентами, который лежал с «хорошей» стороны выбранных ею

приспособлений. Несмотря на то, что каждый Дом мог ударить достаточно сильно,

используя любой флоггер, чтобы дать почувствовать боль, этот был больше создан для

пробуждения чувственности, нежели болевых ощущений. И он использует его по

назначению. Проводя кожаными лентами по её возбужденному телу, он любовался

контрастом между темными полосками флоггера и её светлой кожей, наслаждался тем,

как напряглись мышцы её живота, как ее бедра дернулись в попытке отодвинуться. Её

набухшие соски напряглись еще сильнее, когда он провёл по ним лентами.

Её груди получили быстрый жалящий удар, дающий понять, что в этот раз ни

одна из её частей тела не останется без внимания.

Её потрясенный вдох стал намёком на то, как весело они проведут время сегодня

ночью.

Разогревая её, он потратил немного времени на легкие шлепки, поддразнивая её

клитор всеми пятью пальцами своей руки, оставляя легкие удары на её плечах и

бедрах, прежде чем сделать её попку еще более розовой. Её мягкую, с небольшими

ямочками попку. Когда он сжал эту прекрасную попку, это заставило её зашипеть, а

его - ухмыльнуться.

- Скажи мне цвет.

Не то чтобы ему это было нужно. Её губы были раскрытыми и порозовевшими от

возбуждения, а взгляд ясным. Но им обоим нужно было знать, что она может

говорить.

- Зеленый. Я сейчас в зеленой зоне.

Он рассмеялся.

- На самом деле, девочка, ты розовая. - Прижавшись к её телу, Сэм пробежался

руками вверх, проверяя, насколько туго затянуты манжеты. Также он проверил оковы

на лодыжках, прежде чем отступить. Всё было в порядке. - Теперь я собираюсь

сделать твою кожу красной.

То, как она заерзала своей попкой, показало ему, что ей нравится эта идея.

В этот раз он использовал более жесткий флоггер. Вращая запястьем, выводя им

восьмерку, он посылал удары вверх и вниз по внешним сторонам её бедер, заднице и

верхней части спины. Хороший разогрев. Время от времени более легкими ударами он

терзал её бедра, живот, кожу под грудью, заставляя кровь прилить к самой

поверхности ее кожи.

Когда Сэм остановился, глаза Линды сфокусировались на нём так, словно он был

её спасательным кругом. Она определенно была возбуждена. Возможно, им удастся

повеселиться еще больше. Он снова придвинулся ближе к ней, жестко обхватывая ее

затылок, удерживая её взглядом.

- Ты можешь пошевелиться, Линда?

Он практически усмехнулся, когда она потянула за оковы, понимая, что у неё нет

такой возможности. Осознание своей беспомощности заставило набухнуть её соски.

Линда облизнула свои губы.

78

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

- Видишь ли, мне не хочется, чтобы ты шевелилась, пока я буду использовать

это.

Он взял колесо Вартенберга, которое лежало по центру стола.

Линде казалось, что её кожа вибрирует от страха. Боже, неужели он

действительно собирался использовать эту штуку на ней? Она выглядела как тонкая

пиццерезка, только вот какой-то сумасшедший заменил гладкий диск острыми

штифтами. Почему он не мог начать с более простых игрушек?

Дом улыбнулся ей и осторожно провел устройством по её животу.

Оно щекотало словно жучки, бегущие по ее коже. Когда она попыталась

отстраниться, Сэм засмеялся, затем отсутпил ей за спину, проводя колесом вверх и

вниз по её позвоночнику, двигаясь ниже, надавливая сильнее в области ее попки,

вычерчивая огненные линии по её телу. Все её восприятие сузилось до устройства,

плетущего прекрасный гобелен из боли. Через живот, к чувствительной коже под её

грудью, вокруг сосков. Этот путь по ее телу прожигал необыкновенными

ощущениями, погружая ее все глубже в себя, прокладывая дорожку прекрасными и

изысканными укусами боли. Её грудь потяжелела, а соски превратились в мелкие

горошины, будто пытаясь избежать своей участи.

Когда Сэм остановился, она опустила взгляд, чтобы рассмотреть тонкие красные

линии на своей бледной коже. Казалось, колесо оставляло порезы, но она не увидела

крови. Её взгляд поднялся к игрушке, к его руке, к его лицу... к его глазам. Он

внимательно наблюдал за ней, изучая её реакцию.

Дрожь захватила её, поднимаясь от кончиков пальцев ног до самой макушки. Как