Уходя, оставляйте записку (СИ)

— Да, Вероника, я уже еду, пробка. Я знаю, что экзамен, не опоздаешь, еду! — Хорошо, что Поля не взяла трубку.

— Кто такая Вероника? — спросила Поля, все еще лежа в кровати.

— Прости, нет времени объяснять! Я опаздываю. В холодильнике вроде еще что-то осталось со вчерашнего ужина, запасные ключи на полочке в прихожей. Полина, закроешь сама, все я побежал, целую, пока.

До дома Ники я доехал в рекордное время — пятнадцать минут.

— Если опоздаем, убью, честно! — сказала Вероника, садясь в машину. Было видно, что она нервничает. Она чуть ли не на ходу выбежала из машины, когда мы подъехали к институту за пять минут до экзамена. Девять часов… до двух есть время.

— Привет, извини, что пришлось так срочно уехать. Ты уже на работе? — Проговорил я в трубку.

— Ничего страшного, в принципе, если ты только объяснишь причину отъезда. Да, на работе. Надеюсь вечером все в силе? Я уже заказала столик в ресторане. Я, конечно, люблю дома поесть, но ты мне вчера обещал не много другое… — чуть не довольно сказала Полина.

— Я опоздал на работу. А звонила мне девчонка, которую я вожу. Насколько заказала?

— На восемь. Я в шесть приду с работы, пока приведу себя в порядок. Заедешь за мной?

— Заеду.

— Хорошо, тогда до вечера, у меня клиент.

— До вечера.

Я улыбнулся, вспоминая вчерашний день:

— Привет. Не передумала о встрече с бывшим одноклассником?

— Эм… не знаю…. а кто это? — Сонным голосом проговорила Полина. Ничего себе девчонка спит!

— Это Матвей, мы вчера встретились в кафе и договорились увидеться сегодня, помнишь?

— Ой, Матвей, прости, я спросонья не поняла. Вчера с одним знакомым до пяти утра на дискотеке зажигала. Вот до сих пор проснуться не могу. А сколько времени, кстати?

— Почти двенадцать, соня.

— Черт! Слушай, давай в часа четыре встретимся, а то боюсь, не успею в чувство прийти.

— Хорошо. Если хочешь, я могу заехать за тобой.

— Хочу. — Она продиктовала свой адрес. — Все пошла, делать из себя человека.

Ровно в четыре часа дня я стоял, облокотившись на машину, возле подъезда Поли. Она вышла в черном коротком платье с длинным рукавом, распушенными волосами и обворожительной улыбкой. На высоких каблуках, она была почти с меня ростом, Полинария всегда была самой высокой девушкой в классе. Она шикарно выглядела, надеюсь, я тоже не подкачал. Думаю, что голубые джинсы и темная рубашка смотрятся, не сильно постыло. Полина подошла, я поцеловал ее в щеку, открыл ей дверь машины.

— Ну, что, куда едем?

— Не знаю, давай просто погуляем по городу. После вчерашнего хочется свежего воздуха… и пить! Проклятый сушняк! — смеясь, сказала Поля.

Я достал из бардачка бутылку минералки. И протянул ее Поли. Надо купить завтра воду, а то Ника увидит, убьет.

— О, спасибо! Ты прямо волшебник!

— Ага, Старик Хоттабыч.

— Ну, для старика ты неплохо сохранился.

— Разве, что внешне, а по ощущениям мне уже лет сто. Приехали.

Мы гуляли по городу, пошли в кино, но просидели там полчаса и ушли, посмотрели на фонтан, что включили пару дней назад возле кинотеатра «Аврора». Посидели в кафе, много шутили, смеялись, болтали о всякой ерунде. В какой-то момент я приобнял ее за талию и поцеловал. Это был лишь секундный поцелуй, но мы после него еще минут десять ржали и вспоминали, как встречались в школе. Особенно нас заинтересовала тема нашего первого раза. Я был типа опытный (третья девушка, как-никак), а я у нее первый. Это должно было быть романтично (у меня в квартире, пока мама праздновала что-то на работе) свечи, фрукты, вино. И Полина, которая пришла в обалденно коротком красном платье. По неопытности мы большую часть времени дико смеялись, преодолевая смущение. Потом сам процесс длился минут двадцать, а потом пришла мама, и обломала нам всю романтическую встречу.

В десять часов вечера мы подъехали к моему дому. Я поцеловал Полю.

— Ну, что ко мне? — спросил я.

— Да. — Томно протянула она.

Мы поднялись ко мне.

— Я есть хочу, — проговорила Полина в перерывах между поцелуями.

— А я тебя хочу, — Прошептал я, расстёгивая ее платье сзади.

Спустя час мы все же позвонили и заказали еду на дом. Когда нам ее привезли, мы быстро поели и перешли в спальню… до утра. Ну, почти до утра. В часов пять я проснулся, точнее резко сел на кровать, тяжело дыша.

— Что с тобой? — сонно проговорила Поля, не понимая, что происходит.

— Ничего. Спи. Просто кошмар, — проговорил я и тихо добавил, — очередной кошмар, который никогда не закончится.

Я поднялся с постели, зашел в ванную умыться холодной водой. Сел на ванную, все еще пытаясь отдышаться. Но не сдержался и все же разгромил полку, на которой стояли шампунь и гель для душа. Поля даже не проснулась, хотя шум был приличный… Спустя пару минут все же удалось успокоиться. Убрав в ванной, я вернулся в спальню, лег рядом с Полиной. Я так и не смог заснуть, как всегда…

Я очнулся от своих мыслей на стоянке автовокзала. Вышел из машины и зашел в здание. Простояв в очереди, спросил у кассирши:

— Добрый день, билет до Тихорецка на субботу можно?

— Конечно, вам на сколько?

— Самый ранний.

— Значит на восемь утра. Один?

— Да.

— Ваш паспорт. Секунду… держите. — Протянула мне мой паспорт и билет, кассирша.

— Спасибо.

— Блин надоело-то как все! После сессии поеду отдыхать. Хочу в Париж или в Милан, у тебя виза есть? — Спросила Ника.

— Есть, но она просрочена. — Ответил я.

— Ну, это не важно. Ее можно сделать за один день, если папу попросить, он все устроит. Он же наверняка не отпустит меня одну. Ты был, когда-нибудь во Франции? — Я отрицательно покачал головой. — Откуда же у тебя виза тогда?

— Когда в Сирию уезжал, оформлял.

— А что ты там забыл?

— Работал.

— Кем там можно работать, что здесь не мог устроиться? — удивленно расспрашивала Ника, пока мы ехали с ней домой.

Ее очередной экзамен прошел как не странно, отлично, как она сама сообщила. Только было видно, что ее выматывает эта сессия. Оставались каких-то восемь дней до ее окончания. Интересно, что я скажу Полине, если действительно придется уехать с Вероникой? Хорошо, что еще ее не видела Ника, особенно в машине, она и так всю дорогу принюхивалась и говорила, что пахнет чужими духами. Я лишь пожал плечами, типа я ничего не знаю и не чувствую. Это свинство, конечно возить свою девушку на чужой машине, но не на трамвае же.

— Эй, ты меня слышишь? — Ткнула в мое плечо пальцем, Ника.

— Извини, задумался. А тебе папа, что не рассказывал, кого берет в охрану?

— Знаешь, я как то не особо интересовалась. Поэтому и спрашиваю тебя, ты тоже не особо спрашивал у него обо мне, или я ошибаюсь?

— Нет, мне это неважно в принципе, единственно, я посмотрел, что пишут о твоем отце.

— Представляю, что ты там нашел! Могу лишь сказать, что половина из этого очередная «утка» прессы. Папа не часто дает интервью, так же как и я. Думаю сейчас там одни статьи про… маму. — Грустно произнесла Ника.

— Я не считаю нужным воспринимать все, что пишут, за чистую монету. О семейной трагедии Андрей Георгиевич рассказал мне, когда ты была в больнице. И если он мне озвучил не все или лишь малую часть правды, это его право. — Мы подъехали к дому.

— Слушай, мне к четырем нужно будет подъехать кое-куда, можешь подняться, чай там попить, Катя, небось, как всегда напекла пирожков, если тебе не нужно никуда. — Произнесла Вероника. Последнее время она ведет себя как нормальная девушка, прямо страшно становиться. Надеюсь это к добру, а то мало ли…

— Та вроде никуда не нужно. Пошли. — Улыбаясь, сказал я, и мы вышли из машины.

Вероника оказалась права, Катя действительно спекла отличный пирог и приготовила еще много вкусного.

— Никуля, ты будешь есть в своей комнате? — Спросила Катя.

— Нет, сейчас придел Леся, накроешь в столовой на троих? Я пошла переодеваться. — сообщила Ника.