Фрося. Часть 4 (СИ)

Я мечтал, там вдвоём с тобой уйти подальше в тайгу, построить шалаш и забыться в твоих жарких объятиях.

Пусть рушится весь этот мир с его деньгами, дефицитами, коррупцией, злобой, ненавистью, завистью и всеми пороками, которыми наделены большинство людей.

Мы удалимся от всех и закончатся навалившееся на меня в последнее время проблемы, и только будем с тобой решать, как выжить в условиях дикой природы, я уверен, что легко мог бы на это пойти, если бы ты только была рядом.

— Ах, Марик, Марик, эта сказка даже для таких, как мой Сёмка покажется книжной романтикой, ведь какие были привычные к этой тайге Коля с Васей и тех, там подстерегла смерть.

Злой люд есть везде, а от житейских проблем не могут укрыть ни богатства тайги, ни накопленные деньги, ни большая наша любовь.

Вот скоро вылезем из этой кровати, где сейчас получаем и дарим друг другу наслаждения, и опять начнём говорить о том, что нас ждёт в ближайшее время в этом суровом мире.

Ты скоро пересечёшь границу нашей страны в компании своей семьи, где давно потерял любовь, уважение и сердечную близость и без этих таких необходимых составляющих для твоего будущего, кинешься в пучину новой жизни, ринешься покорять новые высоты.

Маричек я верю в тебя, в твою мудрость и смекалку, в твои деловые качества и хватку, и от всей души желаю на новом месте обрести достойного благополучия и покоя для души, а может быть, и большой новой любви, но это мне больно тебе желать, ведь я до сих пор безумно желаю тебя.

Милый Маричек умоляю, не перебивай меня, дай выговориться, у меня в многочисленных дорогах за последнее время, было очень много времени для осмысления нашего бурного романа и я пришла к выводу, что ни о чём не жалею, ни в чём тебя не виню, а благодарю судьбу, что ты у меня был, но, к сожалению, был.

Как сложится моя дальнейшая жизнь, очень сложно предсказать.

У меня есть богатство, которым я не могу толком воспользоваться, есть дети и внуки, живущие в разных концах света, мало нуждающиеся в такой сумасбродной матери и бабушке, и даже рядом находящийся любящий сын, и тот, очень мало нуждается в материнской опёке, он сам привык решать многие свои, а иногда и мои проблемы.

Ты сейчас, наверное, опять будешь предостерегать меня о будущих неприятностях, а я ведь морально к ним уже готова.

Ты сам хорошо уже понял, что за всё надо платить — и я заплачу не разменной монетой за свою любовь, и за своё богатство.

Я приехала к Аглашке, та оплакивала и топила в водке своё горе, но она ведь не столько оплакивала погибшего мужа, сколько свою одинокую несчастную бабью долю.

Она представить не может, как и чем дальше жить — некому готовить обеды, некому стелить постель, а для себя самой всё это делать она не привыкла.

Кто знает, пройдёт какое-то время и она, возможно, сможет с этим смириться или найдёт другого мужчину, которому сможет отдать свои ещё не до конца растраченные чувства и силы, дай бог, ещё сможет стать счастливой и подарить кому-то счастье.

Мне, если ты помнишь, уже пятьдесят четыре года, возраст для бабушки, которой больше подходит возится с внуками, а мне ещё самой, так приятно получать от жизни все удовольствия, но, к сожалению, придётся исключить твою любовь…

— Фросик, милый мой Фросик, мне иногда кажется, что я был не достоин любви такой замечательной женщины, если бы мы сейчас могли сначала возобновить наши отношения, я бы многое пересмотрел и многое сделал бы по другому, ешё уверен, что сделал бы всё от меня зависящее, чтобы до смерти одного из нас быть вместе.

Я не хочу больше рвать тебе и себе душу, мы о нашей любви сказали все главные слова, все они замечательные, но есть одно, сравнимое со страшным словом смерть, это наша разлука.

Не надо Фросенька плакать, у нас так мало времени осталось для любви, но всё же я обязан донести до тебя эту информацию.

Послушай моя хорошая, я практически обо всём тебя уже предупреждал, а теперь давай уделим этому всего парочку минут, это важно для твоей безопасности здесь и моего спокойствия за тебя там — если у тебя возникнут какие-либо проблемы с властями, от всего отрекайся, в том числе и от меня, деньги лучше уничтожить, чем попасться с крупной суммой, для ОБХСС, это огромный срок, лучше ляг на дно, пройдёт время и сможешь пользоваться спокойно накопленным до сих пор богатством.

И последнее, чтобы не случилось, за словом, делом и любой помощью обращайся к Мирабу, он без меня будет твоим ангелом-хранителем.

Фрося улыбнулась.

— Поняла, я всё поняла, уже давно всё поняла, спасибо тебе за заботу и я обязательно воспользуюсь твоими советами и если понадобится, то и помощью твоих друзей.

Милый мой Маричек, я больше не хочу говорить и думать на эту тему, у нас с тобой сегодня последняя встреча.

Глава 39

Фрося вновь обвила руками шею Марка, притянула его голову к своей пышной груди и быстро, быстро с жаром заговорила, перемежая свои слова нежными поцелуями:

— Маричек, милый мой Маричек, очень хорошо, что вчера вечером судьба привела тебя в мою квартиру.

Прости меня дуру, что ночью так окрысилась на тебя, видно, сказалась усталость и переживания последнего времени и желание насильно побыстрей вырвать тебя из своей души, окончательно поверить в нашу разлуку, с которой вдалеке от дома почти смирилась.

Я ещё не должна была вернуться в этот день домой, но вдруг приняла спонтанное решение, резко изменить свои планы и помчаться в Москву, наверное, голос твоей души пробился сквозь расстояние в моё подсознание и вот, я даже не чая об этом, оказалась в твоих обьятиях.

Милый мой, любимый Маричек, мы плохо, очень плохо тогда, в последний день перед отъездом моим в Сибирь, распрощались с тобой и виноваты были в этом вдвоём.

А сейчас хватит разговоров, полюби меня, возьми меня всю без остаточка, выпей до самого донышка и уходи, УХОДИ, УХОДИ, исчезни на сей раз навсегда…

Фрося своими сильными ладонями приподняла голову Марка от груди и впилась жарким требовательным поцелуем в его губы.

Марк уже не в первый раз за эти утренние часы, почувствовал необоримое желание обладать этим необыкновенным крепким и трепетным телом, давно не знающим в его объятиях стеснения и неловкости, легко подающимся на все его движения и ласки.

Рука Марка нежно гладила приподнятый бугорок со светлыми кучеряшками, готовясь погрузиться своим удальцом во влажную увлекающую воронку, пульсирующую и вздымающуюся под его пальцами, но разгорячённая его ласками женщина неожиданно его отстранила и с улыбкой опрокинула на спину:

— Нет, мой любимый, в этот раз я сама хочу попрощаться с тобой, хочу оставить на своих губах память от твоих глядящих на меня с любовью глаз, до вот этого упирающегося в мою ляжку красавца.

Губы Фроси поплыли, нежно касаясь лба, бровей, век прикрытых глаз, щёк и подбородка.

Затем влажными поцелуями она стала обследовать шею от уха до уха, плечи и грудь.

Она медленно обцеловывала ему каждый сантиметр живота, иногда залезая шаловливо языком в пуп.

Мягкие губы неожиданно миновали дрожащего от нетерпения скакуна и нежными касаниями двинулись по ляжкам к коленям, а затем и к пальцам ног.

Фрося несколько раз прошльными поцелуями прошлась по ступням и двинулись в обратную сторону, чуть-чуть задержавшись на коленях.

Она их нежно гладила ладонями, целуя поочерёдно каждое и вновь по ляжкам Марка побежал ток, это губы Фроси устремились наверх.

От всех этих прикосновений и поцелуев мозги Марка казалось сейчас лопнут от нестерпимого желания ворваться в страстно желаемое лоно любимой женщины, но она не давала ему на это шанса.

Фрося мягко взяла в ладони шарики яичек и нежно поочерёдно несколько раз поцеловала и только после этого, она втянула в рот дрожащий от нетерпения жезл, и стала его мягко покусывать и облизывать чуть шершавым языком.

Доведённый почти до предела воздержания, мужчина стонал и извивался под натиском нежностей, и раскрепощённых ласок любимой женщины.