Я не скажу тебе «нет» (СИ)

Ну не предвидела я вариант, в котором мужчина, от удара нагнувшийся, решит выпрямиться.

Теперь в лоб получила я. А что, заслуженно. Могла бы и постучать…

— Ой! — а это уже Ярослав Дмитриевич.

Потянулась рукой, чтобы потереть ушиб, однако попала ей по руке директора «Корольков», который, кажется, хотел проверить свое боевое ранение.

Так, лучше стоять и не шевелиться, пока все не устаканится. А потом начать двигаться по очереди, желательно, предварительно сообщая о своих планах. Да, так точно удастся не покалечить друг друга. Наверное.

Посмотрев на мужчину, сразу же поймала его взгляд. Улыбается. Ну как тут сдержать ответную улыбку?

— Я собираюсь поднять руку и приложить ее ко лбу. — серьезно проговорил Ярослав Дмитриевич, словно прочитав мои мысли.

— Понимаю и не шевелюсь! — проговорила в ответ, оставшись стоять по стойке смирно.

Приложив кончики пальцев ко лбу, директор «Корольков» нахмурился. Еще бы, дверью ему знатно прилетело, я же на всех парах поговорить неслась. Как бы шишки не было.

— У вас что-нибудь холодное есть? — вспомнив азы первой помощи, поинтересовалась я.

— В морозилке, может, хотя, не уверен…

В дальнейшей информации я не нуждалась, местонахождение морозилки я помнила еще с ночной вылазки с боссом.

Расположение я, конечно, помнила, а вот то, что мы туда напихали, стало неожиданностью. Ладно, отступать некуда.

Прочистив горло, поинтересовалась:

— Охлажденные ползунки подойдут?

— Охлажденные что? — уточнил мужчина, но, видимо, лоб на самом деле болел, потому что через пару секунд он смирился. — Ай, ладно, несите, что бы там ни было.

Мне дважды повторять не пришлось. Схватив стопочку ледяных вещей, подошла к Ярославу Дмитриевичу и аккуратно приложили их к его лбу, проговорив:

— Только не визжите.

Вообще-то, это была шутка, и я даже улыбнуться хотела, а потом вдруг осознала, что справиться с ползунками мужчина мог и сам.

Для просто рабочих отношений я теперь стояла к нему слишком близко. Отойти бы, а я не могу, словно к полу приклеилась. Или дело вовсе не в поле?

Я по-прежнему смотрю ему в глаза, а ладонью, в которой сжимаю ледяную ткань, даже холода не ощущаю, наоборот, внезапно становится жарко, даже душно.

— Я к тебе шел. — ощущения такие странные, что я даже внезапный переход на «ты» как что-то само собой разумеющееся воспринимаю.

— Я тоже… к тебе.

— Я заметил. — опять улыбается.

Так, ладно, собраться. Я же тут не просто так.

Вдох-выдох:

— Я не встречаюсь с Максимом Станиславовичем. Он попросил сыграть его девушку перед Ларой, потому что там какая-то то ли вера, то ли религия. А правду сказать я как-то побоялась. Слишком глупо она звучала, хотя то, что в итоге получилось, в разы глупее…

Наверное, я бы еще долго могла тараторить и нести всякие глупости, однако мужчина не дожидается конца моего, бесспорно, блестящего монолога.

— Ты мне нравишься.

Абсолютно ровный голос. Всего-то три слова. А у меня ступор.

Все мысли из головы моментально испаряются. Умные, глупые, неважно. Все, кроме одной.

Он ведь мне тоже нравится.

Чувство такое естественное, такое приятное, правильное.

Кажется, я улыбаюсь, а мужчина словно такой реакции и ждал. Аккуратно кончиками пальцев убирает мою руку от своего лица. На мгновение оторвав взгляд от его глаз, я успеваю заметить, что от столкновения с дверью не осталось ни синяка, ни шишки. Вот что животворящие ползунки делают.

А через секунду уже не до ползунков становится. Когда Ярослав кончиками пальцев касается моей щеки, когда наклоняется ближе, сокращая расстояние между нами, когда я уже даже не соображаю, как правильно дышать. А дышать вообще нужно?

Я не понимаю, кто целует первым. Ощущения крышесносящие, как будто до этого момента я в жизни и не целовалась ни с кем, не чувствовала ничего.

Его руки опускаются мне на талию, скользят по свитеру, обжигая даже через одежду.

Он целует с напором, я отвечаю ничуть не менее скромно.

И все-таки, кто был первым?

Отчего-то мне очень важно знать, что он хочет целовать меня ничуть не меньше, чем я его, поэтому, предприняв над собой глобальное усилие, я отстраняюсь. Тяжело дыша, смотрю в глаза мужчине. В абсолютно космические глаза со зрачками практически во всю радужку.

Разлука длится буквально несколько мгновений. На этот раз он точно тянется первым. Целует настойчиво, прижимает так близко, что у меня нет ни единого шанса вырваться. Да я и не хочу.

Кому вообще придет в голову прерывать такое потрясающее занятие?

Как оказалось, какому-то работнику завода.

— Дмитрич, там в цеху это… Ой… Кажется, я не вовремя…

Когда я слышу голос за спиной, то даже не сразу понимаю, где нахожусь. Осознание приходит постепенно.

Блин, не покраснеть бы. Хорошо еще, что спиной к двери стою.

Смотрю на Ярослава и не могу сдержать улыбку.

Глупо так, как будто учитель старшеклассников в школе застукал.

— Я очень быстро.

Мужчина, даже несмотря на непрошенного зрителя, сперва коротко целует меня и лишь затем идет к выходу.

А я так и остаюсь стоять посреди кабинета, сжимая в правой руке несколько ползунков.

Воспользовавшись моментом, решила привести мысли в порядок. А как это лучше всего сделать?

Верно! Занявшись какой-нибудь монотонной работой. Выгрузка ползунков из морозилки — идеальный вариант. Желательно медленно и желательно по одной паре.

Удивительно, но после случившегося, я не испытывала ни грамма стыда, как будто то в том, что меня, серьезно относящуюся к работе, застукали целующейся с директором завода, не было ничего такого.

Попробовала еще раз прислушаться к себе. Не, полнейшая тишина, стыд даже и не подумал шевельнуться. Зато остальные чувства…

Они бурлили. Улыбка так и вообще не думала сползать с лица.

— Решила заняться уборкой?

Я даже не заметила, как Ярослав появился в кабинете.

— Разморозкой ползунков, если быть точной. — ответила невозмутимо. А что в этом такого? Каждый уважающий себя человек должен хотя бы раз в жизни разморозить ползунки!

Для того, чтобы доказать серьезность миссии, демонстративно встряхнула очередную вещицу и аккуратно устроила ее на батарее.

— Очень важное дело. — крайне серьезно проговорил мужчина. Ни на секунду не сомневалась, что он оценит.

— Ага, отлично помогает успокоиться. — зачем-то ляпнула я.

— А что, есть причины нервничать? — с хитрой улыбкой поинтересовался Ярослав, сделав шаг навстречу.

— Да что ты, никаких. Совершенно обычный день. Проснулась, умылась, собралась на работу, приехала, едва не убила дверью директора завода, которому, как оказалось, нравлюсь. — приложила палец к губам, демонстрируя задумчивость. — А, еще целовалась с ним потом. В общем, скукота.

— Действительно. — еще шаг. — И как планируешь продолжить этот, без сомнения, унылый день?

— Да вот несколько минут назад меня очень нетактично отвлекли от одного занятия… — попыталась сказать непринужденно, но взгляд то и дело срывался на губы мужчины, на которых по-прежнему не переставала играть улыбка. Не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, о каком именно деле идет речь.

— Скучного? — между нами уже меньше шага, и я практически готова протянуть руки и вцепиться пальцами в воротник рубашки Ярослава, однако не делаю этого. Жду.

— Безумно. — выдыхаю, и он, наконец, целует.

На этот раз медленно, без сомнения, испытывая от процесса удовольствие, наслаждаясь каждым мигом. Я кайфую не меньше, и через несколько секунд все-таки даю волю рукам, кладу ладони на затылок, пропуская волосы сквозь пальцы.

Это ощущение не позволяет мне окончательно уплыть, как будто появилась какая-то точка опоры, дающая понять, что все происходит на самом деле. В реальности. Со мной.

Ярослав целует глубоко, чувственно, но мне этого мало. Я упускаю тот момент, когда плавные движения становятся резкими, дыхание рваным, а пульс зашкаливающим.