Возвращенная любовь

— О Господи, — простонал Клайв, сверля глазами младшего брата, а затем повернулся к нему спиной.

— Когда я разыскала Тимоти, он стал жаловаться на свою горькую участь, — жестко сказала Эрика. — К тому же его бросила подружка и уехала в Сиэтл.

Клайв поднял на жену мрачный взгляд.

— Только не говори, что именно в ту ночь тебя и сбила машина, — очень тихо, почти умоляюще прошептал он.

— Именно в ту, — безо всякого выражения ответила Эрика. — Я приехала на такси, а затем отпустила машину.

Клайв медленно обернулся к Тимоти, и тот вжался в спинку кресла.

— Пока я не прочитал про аварию в газете, я не знал, что в ту ночь случилось с Эрикой. Она просто вышла, и все! А на следующее утро я вызвал машину, добрался до аэропорта и улетел в Лондон. Я даже не думал, что что-то могло произойти.

— Но скоро тебе стало известно, что я повсюду ее разыскиваю, — процедил Клайв сквозь зубы. — И ты даже не пошевелился! Ты мог хотя бы сказать, что она прилетала к тебе в Лас-Вегас. Мои люди без толку исколесили всю Англию, а Эрика тем временем жила под чужим именем в Штатах.

— Повторяю, я ничего об этом не знал. — Пот выступил на бледном лбу Тимоти. — И сейчас я здесь, потому что не смог больше жить с этим на совести.

— Нет, потому что Эрика стала моей женой, — ледяным тоном уточнил Клайв. — Потому что ты опасался, что мне все уже известно и что я лишу тебя всякой поддержки.

— Нечего подобного, брат! — вспыхнул тот.

— Твоя совесть проснулась слишком поздно. Ты причинил Эрике очень много зла, к тому же из-за тебя я лишился первых лет жизни моего ребенка. Но не волнуйся, Тим, себя я презираю куда больше, чем тебя. Я поставил на первое место спокойствие в семье, и вот, пожалуйста, передо мной мой отец — слабый, лживый, мелочный. Такова награда за мою глупость!

Тимоти приподнялся и как-то по-собачьи заискивающе посмотрел в синие глаза брата.

— Нет, я не такой. Я сильно изменился за это время… Пойми, у меня просто не было другого выхода. Я думал, ты убьешь меня, и мне было очень страшно.

Клайв ничего не ответил, но под его взглядом молодой человек съежился. Эрика поняла, что Тимоти испытывает к старшему брату любовь, смешанную с завистью. Он всегда сравнивал себя с Клайвом и очень сильно зависел от него. И в ту страшную ночь пришел в ужас, что тот оставит его…

— Тим, иди домой, — устало произнесла Эрика.

Клайв снова не произнес ни слова. Брат словно перестал для него существовать. Тимоти бросил на него последний умоляющий взгляд и выбежал из комнаты.

— Черт подери, подумать только, я ревновал к этой маленькой свинье!

— Ревновал? К Тимоти?

Он пробежал рукой по волосам и натянуто рассмеялся.

— Да. Еще задолго до того, как застал вас в ту ночь, — с трудом ответил Клайв. — У вас с ним было много общего. Вы говорили о вещах, мне совершенно чуждых. Какие-то клубы, байкеры, дискотеки… Вы даже невольно переходили на уличный жаргон. А я водил тебя по выставкам и по театрам и видел, что ты часто скучала.

Оказывается, Клайву присущи чувства, которых она в нем никогда не заподозрила бы. Неуверенность в себе, беспокойство из-за разницы в возрасте, ревность… Эрика была поражена.

— Но нельзя же было ожидать, что наши вкусы всегда будут совпадать!

— Я и не ожидал, пока не появился Тим.

— Мне казалось, тебе приятно, что мы дружим…

— Приятно? — горько усмехнулся Клайв. — Я звоню тебе с другого конца света, а ты в это время смеешься шуткам моего братца. Меня просто душила ревность, и я ничего не мог поделать с этим. — Он зашагал по комнате, словно зверь в клетке. — Но до той ночи я считал, что все плохое происходит только в моем воображении.

Теперь только Эрика поняла, почему Клайв так быстро поверил в ее измену. Он уже давно мучился, не находил себе места, но не мог признаться в этом из-за глупой гордости. Оказывается, Клайву Макферсону тоже не чужды человеческие чувства?

— В ту ночь я хотел тебя обрадовать. У меня было прекрасное настроение. Но, увидев тебя с ним, я потерял над собой контроль и готов был разорвать вас обоих. Поэтому я и ушел так быстро, боялся, что не справлюсь со своим гневом. Понимаешь, я думал на тебе жениться…

— Вот именно что думал! Но твои мысли не превращались в дела! А я любила тебя два года, доверяла тебе, однако тебе этого было недостаточно… — Эрика всхлипнула и отвернулась, чтобы он не видел ее слез.

Клайв рванулся к ней и обнял, крепко прижимая к себе. Он укачивал жену, словно ребенка, нежно шепча ей в волосы:

— Пожалуйста, давай не будем все рушить теперь. Ты не поверишь, как много значишь для меня. Все три года я ждал тебя. Дом в Венеции всегда был открыт, я там ничего не менял — вдруг ты захочешь вернуться…

Эрика замерла в его объятиях, прислушиваясь. Он почувствовал это и продолжил, мягко поглаживая ее напряженную спину:

— Когда я понимал, что больше не могу без тебя, я приходил в спальню, садился на кровать и вспоминал проведенные с тобой ночи. — Клайв говорил с трудом, облизывая пересохшие губы. Ему казалось, что все это большая игра, в которой поражение значит смерть.

— Но если ты не мог говорить со мной откровенно раньше, то что же случилось теперь? — прошептала Эрика, часто моргая, потому что слезы застилали ей взор.

— Я должен научиться доверять тебе. Ты ведь моя жена, — выдохнул он и, взяв ее лицо в ладони, посмотрел в золотистые, мокрые, тревожные глаза. — Эрика, милая, поверь мне, я люблю тебя. Ты будешь смеяться, но я полюбил тебя с первой нашей встречи. Я был совершенно беззащитен перед тобой, и это пугало меня. Я не привык показывать свои чувства, а ты все время требовала этого от меня…

Она хотела что-то сказать, но Клайв приложил палец к ее губам.

— Нет, дай мне договорить. Ты ведь сама всегда этого просила… Кошмар начался, когда ты забеременела. Ты изменилась ко мне, я боялся, что ты винишь меня. К тому же ты совсем перестала говорить о своей любви. А я был не готов к появлению ребенка. Понимаешь, мой отец оказался настоящим негодяем, и я опасался, что буду похожим на него.

— Клайв, ты замечательный папа!

— Я очень стараюсь. За все время наших отношений я пытался показать, как много ты для меня значишь, но тебе были нужны признания. Раньше я не мог произнести нужных слов, а теперь готов повторять их каждый день: Эрика, милая, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Клайв. Как жаль, что мы не могли так хорошо поговорить раньше! Тогда бы мы не причинили друг другу столько боли и никогда не разлучались.

— А теперь, раз уж мы пришли к такому замечательному соглашению, почему бы нам не подумать о дальнейшем увеличении семьи? — Он лукаво улыбнулся, подхватывая жену на руки. — Посмотрим, получится ли из меня многодетный отец.

— Надеюсь, теперь у нас родится мальчик. И пусть он будет похож на отца.

В ответ Клайв рассмеялся и поцеловал ее.

На улице шел пушистый снег, засыпая все следы и темные пятна. А на следующий день, когда они проснулись, за окнами сиял ослепительно белый день, чистый, как новая страница жизни.