Игрушка для босса. Трилогия (СИ)

— Не буду задерживать, вы, я так понимаю, на ланч собрались, — быстро вышмыгиваю за дверь и практически бегу. Пусть сами разбираются.

Ничего себе утро среды! Когда же Грановский вернется?! — Вваливаюсь в свой кабинет, закрываюсь на замок, падаю в кресло, пытаюсь отдышаться. Ну и изверг этот Антоша, любую тварь до ручки доведет! Шкуродер местного разлива! Самосвалович по сравнению с ним — цветочек аленький! Ну вот, опять я Грановского в степень возвела. — Опускаюсь лбом на деревянный стол, стучу им потихонечку. А на тумбе устраивает музыкальное представление прицепленный проводом к розетке «могильник».

Не поднимая головы, подтаскиваю за шнур телефончик к себе, прикладываю к уху.

— Алло, — голос такой опущенный. А оттуда знакомый грубоватый тембр:

— Насть, ты еще не очухалась? Где сейчас? — Подскакиваю на стуле, словно Грановский меня увидеть может, откидываюсь назад. Сердце, как весенняя птичка, щебечет, радуется. Но, естественно, свои положительные эмоции ему не выдам, жирно слишком.

— У себя в кабинете, я ведь отгул только на один день брала, — выдаю холодно, хотя, может, мне только так кажется. — Вы уже вернулись? — Нотки надежды спрятать не удается. Прикусываю краешек нижней губы. Очень жду положительного ответа.

— Нет, мышка, завтра. А ты соскучилась? — Знаю, он там хитро улыбается своими изумрудными глазищами. Нравится меня дразнить. Но я тоже не лыком шита. Талантлива до гениальности. Во всем. Спасайтесь!

— Очень… — нет, как-то слишком честно получилось. Надо подкорректировать, а то возомнит невесть что. — Особенно по Вашему неподражаемому тщеславию и способности загрузить заданиями по самый нимб, — слышу: усмехается, тоже лыблюсь. Приятно, когда твои шутки понимают, а не злятся и обижаются. А Грановский не теряется:

— Начальник обязательно оценит все жертвы, и в знак благодарности подкинет вагон и маленькую тележку новых незабываемых приключений на рабочем месте, — верчусь на стуле, как на карусели, настроение поднялось.

— Смилуйтесь, уважаемый хозяин, я ведь не волшебница, только учусь, — складываю перед собой руки, словно умоляю.

— Из твоих уст, дорогая подчиненная, термин «хозяин» звучит слишком интимно и рождает совершенно иные фантазии… — А мне нравится этот легкий флирт, и должна себе признаться, что сильно скучала по его чувству юмора.

— Каждый думает в меру своей испорченности, — похрюкиваю. Никакого смущения — с ним так просто.

— Все, я домой хочу. Сейчас же! — громко выдыхает в трубку, а я начинаю смеяться в голос.

Интересно, почему так получается? Одних людей мы запросто принимаем такими, какие они есть, и даже их недостатки нас не отталкивают. А в других — достоинства раздражают. Вот если бы сейчас в подобной манере кто-то иной со мной разговаривал, я бы, вероятнее всего, ощетинилась и ужалила в ответ. А с ним все естественно, легко, непринужденно и как-то правильно. Словно так и было задумано мудрой вселенной.

— Я послал тебе файл с документами, необходимо сегодня перевести и переслать Серегину, чтобы он внес новый продукт в каталог, — невзначай дает деловые указания. А у меня так быстро не получается включить рабочий режим.

— Слушаюсь и повинуюсь, ваше царское высочество, — глумлюсь над ним, прикольно.

— Не забудь в реверансе присесть и глаза в пол опустить, а то распоясалась, крепостная, — смех у него такой яркий, открытый, мне нравится. — Завтра приедешь в аэропорт меня встречать? Водитель тебя в районе часа у бизнес-центра подхватит. — Я так понимаю, он за меня все решил. Хотя, ладно, я не против слинять на пару часов из офиса. Тем более, здесь не на шутку опасно, враг клыки в соседнем кабинете точит.

Но я же должна немного покочевряжиться, вынести мозг, какая я без этого женщина?

— Может, я Вас на рабочем месте подожду? Думаю, после долгого утомительного перелета Вам необходимо домой заехать, привести себя в порядок, я мешать буду… — перебивает на полуслове.

— Не выдумывай, Анастасия, все это я и с тобой сделаю. До завтра, мышонок, мне пора, — противные гудки звучат из динамика, но у меня на лице улыбка широкая, светлая. Мой Самосвалович возвращается!

Открываю почту, скачиваю присланные начальником документы. Много работы, что радует. Хочется мозги загрузить, а то полдня черти чем занималась. Очень надеюсь, что Заречный на огонек не заглянет. Полина удержит демона хоть временно.

Когда на мир постепенно опускаются сумерки, а на небе ярко вырисовывается крупный полукруг месяца, на тумбе снова оживает телефон.

Я резко выныриваю из омута работы, возвращаюсь в реальность. Оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что сижу без света, лишь с настольной лампой. А еще так несчастно скулит желудок, что становится жалко бедный орган — про обед-то я забыла.

— Алло, — отвечаю устало, тру глаза, уже расплываются буквы на мониторе, а из аппарата знакомый женский голос:

— Насть, я, конечно, надеялась, что у тебя совесть проснется и ты сама позвонишь, — выдает обиженным тоном Светланка, мой соратник из отдела, в котором я раньше трудилась. — Но, видимо, не судьба, — захлопываю на пару секунд ресницы. Стыдно. Ушла, даже ничего не объяснила.

— Прости, солнце, заработалась, забыла, — морщусь, прикладываю ладонь ко лбу. Понимаю, дурацкое оправдание, но готова загладить свою вину, подлизаться. — Ты же извинишь мелкую засранку, правда? — сюсюкаю, пробую растопить сердце уязвленной подруги. Параллельно отправляю Серегину переведенные документы.

— Я подумаю, — лениво тянет девушка. — Смотря как сильно умолять будешь и чем подкармливать, — усмехаюсь, на ноги встаю, потягиваюсь.

— Все, что душа пожелает, выбирай, готова на любые траты, — выключаю моноблок, подхватываю сумку — пора домой топать.

— Тогда сегодня ко мне с ночевкой. Муж в командировке, сын у родителей. Оторвемся, напьемся, споем. Как тебе идейка? — Щелкаю выключателем настольной лампы, выхожу в пустую приемную — секретарши Грановского уже нет на месте.

— Супер, мне нравится, диктуй адрес. Я по дороге куплю бутылочку вина и тортик. Прямо свидание, — усмехаюсь, к лифту топаю.

— А ты где? Я только с работы выезжаю. Пузатик наш зверствовал, ругался, завалил по самые уши, — слышу цоканье женских каблучков по граниту, оглядываюсь — Терентьева.

Епрст, только этой не хватало! — Быстро шмыгаю на лестницу, чтобы с ней не пересечься.

— Встречаемся на остановке, скоро буду, — бросаю Светке и бегу вниз.

На улице хорошо, прохладно. На заднем фоне трасса жужжит, парочки в парке гуляют, люди домой направляются. Яркие кафе зазывают уютной атмосферой, вкусной едой. Поэтому замедляю шаг, наслаждаюсь вечером — не часто удается расслабиться.

Светка маячит на остановке, меня высматривает. Сумку то на одно, то на другое плечо перекидывает, видимо, набила домашним заданием, тяжелая.

— Привет, — машу ей рукой, ускоряюсь. Радостно обнимаемся, словно сто лет не виделись.

И тут же маршрутка подъезжает. Повезло! Ныряем внутрь, усаживаемся на свободные места, трещать начинаем, новостями делимся.

Обсудив все рабочие сплетни и мое, как озвучили коллеги в отделе, «вполне ожидаемое увольнение», переключаемся на личные темы.

— Я тут у мужа на днях выпросила робот-пылесос, — хвастается Светик. — Вещь — супер! Ездит по квартире, сам мусор собирает, бытовуху очень облегчаете. Нарадоваться не могу, — глаза блестят, довольна новой игрушкой. — Я его сегодня первый раз запрограммировала на дневное время, чтобы до моего прихода все вычистил и на зарядку сам встал. Посмотрим, как справился, — вылезаем на воздух, приехали. Подруга недалеко от офиса живет, она осознанно такое место службы искала. Москва огромная, пробки, поэтому учитывала расстояние, чтобы полжизни в транспорте не провести.

— Единственное, собака его боится, нервничает, лает. Но ничего, привыкнет со временем, — поддакиваю, и мне такие штуки по душе, но пока не по карману.

Заходим в подъезд обычной панельной девятиэтажки, на лифте поднимаемся на шестой. Светка в бауле чем-то шуршит, ключи выискивает, я по сторонам озираюсь, неприличные надписи на стенах читаю. А что, чем не развлечение?