Не молчи... (СИ)

-Брюки сними, - коротко скомандовала Вилора.

-Солнышко, я под ними голый, - улыбнулся я.

-Мне что, нельзя на твою задницу смотреть!? - сквозь зубы процедила моя выдрочка.

-Можно и даже нужно, - хрипло сказал я, - Просто меня твои взгляды возбуждают, и лежать на животе неудобно, - трагично проговорил я, надеясь вызвать ее улыбку.

- Я тебе сейчас засандалю снотворного лошадиную дозу, - рявкнула Вилочка моя.

Поднялся на ноги, сбросил джинсы и обрывки майки на пол, лег на стол на живот.

-Никогда прием у врача меня так не возбуждал, - пробормотал я, чувствуя ласковые пальцы любимой на своей коже. Руки скользнули по спине, спустились по бедрам, задерживаясь на шрамах на ногах.

-Замри, - скомандовала любимая. Послушно не шевелился, понимая, что когда она в таком состоянии лучше не спорить, ведь и вправду усыпить может.

Закрыл глаза. Услышал, как хорошая моя отошла от меня. Открыл глаза, посмотрел на нее. Она сидела в своем кресле у компьютера и что-то внимательно рассматривала на мониторе. Протянула руку к телефону, стоявшему на столе. Набрала какой-то номер. Даже и не знал, что думать.

-День добрый, Вас Вилора Гольдштерн беспокоит, - услышал ее ровный голос, - Нет, что Вы, все в порядке, Агафон Петрович, Дед бегает, будто молодой, - вежливо проговорила она, глядя на меня. Моргнул. В ее глазах четко увидел жажду моей крови.

-Я люблю тебя, - прошептал одними губами. Вилора поняла. Прищурилась, но взгляд не потеплел, наоборот, стал еще более грозным.

-Вилковского помните? Вашего пациента, - тем временем продолжала Вилочка, задался вопросом, откуда у простой студентки номер телефона профессора, еще и звонит ему так свободно, - Да, весной в аварию попал. Почему интересуюсь? Лежит он у меня, рентген его рассматриваю. Любуюсь на труды Ваши. Отменно собрали. Но лишний раз не буду напоминать Вам о том, как я Вами восхищаюсь.

Колючка моя замолчала, внимательно слушая собеседника. Улыбнулась. Какая у нее красивая улыбка, устроился удобнее, подложив кулак под подбородок. Так приятно за моим колючим солнышком просто смотреть, любоваться ее растрепанным видом, глазками, которые убивали меня взглядом в настоящий момент.

-Что о прогнозах скажете? - уже серьезнее спросила Вилора. Понял, что половину диалога пропустил, пока любовался своим чудом.

-Поняла, - услышал голос любимой, - Да, красив как черт, Агафон Петрович, полностью согласна. Понимаю, что Вы много тел повидали. Угу, - кивала Вилора, заметил, что ее взгляд блуждает по моему обнаженному телу. Отчего эрекция стала просто нестерпимой.

-Огромное спасибо, профессор, - услышал голос любимой, - Завтра обязательно появлюсь. Да и мне жаль, что год в гости не забегала, много пропустила, как выяснилось.

Последнюю фразу малышка выделила, глядя в мои глаза, обращаясь больше ко мне, нежели к профессору.

-До встречи, профессор, - попрощалась Вилора. Положила трубку. Сцепила руки в замок, откинулась на спинку кресла.

-Еще раз поднимешь меня на руки, поломаю их в двух местах, - четко проговорила моя выдрочка, не спуская взгляда с моего лица.

Сел на столе, глядя на мою девочку. Просто безумно захотел обнять ее. Руку протянул, молча прося ее подойти.

Вилора дернула головой, отказываясь.

-Знаешь, Радим, мне горько и больно, - тихо сказала она, глядя куда-то в пространство, мимо меня, - Ты знаешь, как это больно терять близких?

Тут ее взгляд замер на моих глазах. Сглотнул. Ну, все, доигрался. Наши отношения закончились, так толком и не начавшись. В районе груди что-то закололо. Больно, ужасно больно.

-Я могла потерять тебя, и даже не знала об этом, - громкий шепот резал слух, отдаваясь болью в каждой клеточке моего тела.

-И больнее всего, что ты лишил меня права быть рядом, - ее голос из громкого шепота медленно превращался в звонкий почти крик, - Ты лишил меня права видеть тебя, заботиться, смотреть за тобой ночами, ухаживать, радоваться твоим успехам. Украдкой плакать, глядя, как ты делаешь первые шаги и учишься заново ходить. Ты все это у меня отобрал! - последние слова любимая моя девочка уже кричала, звонким голосом, в котором слышались слезы.

Устало опустил руки, которые почему-то начали мелко дрожать. С силой сжал их в кулаки.

-Прости меня, - прошептал я, боясь подойти к ней, боясь быть отвергнутым, и не имея сил не коснуться ее. Протянул руку, и отдернул ее, видя, как она дрожит.

-Прости, - шепнул я, - Мне не нужна была твоя жалость. Я хотел любви. Взаимности.

Вилора заплакала, а я, сделав шаг, наконец, прижал ее тело к себе.

-Не трогай... не трогай меня! - рыдала она, пытаясь оттолкнуть мои руки, но я не позволил. Крепко сжимал ее руками, впечатывал в себя, закрыв глаза. Понимая, что ничего не могу изменить, но и отпустить ее не мог.

-Я люблю тебя, - шептал я, - В тот день я ехал к тебе, купил цветы и подарок... - начал рассказывать я, понимая, что не могу остановиться, не могу молчать.

Я говорил, рассказал обо всем, что случилось со мной, все что помнил, что рассказывали врачи. А она плакала, уже не отталкивая мои руки. А цепляясь за мои плечи, спину, впиваясь пальцами, словно и не хочет отпускать меня. А ее слезы прожигали мою грудь, оставляя горькие следы.

-Прости, прости меня, - шептал я, уже не имея сил замолчать. Просто хотел услышать хоть слово от нее.

Вилочка моя молчала, продолжая всхлипывать, спрятав лицо на моей груди. Начал раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая ее.

-Я бы смогла помочь, -хрипло прошептала Вилорка. Грустно улыбнулся.

-Ты мне помогала, - признался я. Поднятое лицо с мокрыми от слез щеками, удивленный взгляд, в котором больше не было отчуждения или осуждения. Ласково улыбнулся, стер ее слезы ладонями, - Ты приходила в моих снах. Правда молчала всегда.

Солнышко мое хмыкнуло.

-Хорошо, что молчала. Иначе бы точно упрекнула, - предположила Вилорка. Тихо рассмеялся.

-Как мне не хватало твоего голоса, - шепнул я, прижимаясь своим лбом к ее лбу, заглядывая в глаза.

-Сам виноват, - в ее глазах вновь появилась грусть, - Булатовы знали?

Моргнул.

-И Гавр?

Моргнул еще раз.

-Гад тощий! - выругалась моя колючка, - Я у него сорок раз спрашивала как у тебя дела, а он все юлил. Ну, я ему припомню!

-Сорок раз? - переспросил я, - А я думал, не нравлюсь тебе.

-А ты не думай больше, вредно это для тебя, как выяснилось, - родная моя отстранилась, глянула из под опущенных ресниц на мое тело, которое вмиг отреагировало на ее взгляд.

-Карманов у тебя нет, чтобы что-то прятать, чем тогда прижимаешься ко мне? - лукаво спросила Вилочка. Прижался бедрами к ее телу, приподнял, посадил на стол, устраиваясь между ее раздвинутых ног.

-У тебя никогда не появлялось непреодолимых желаний? - выдохнул я, глядя на ее румяные щеки, и глазки, в которых появился огонек.

-Совсем непреодолимых? - спросила моя соблазнительница.

-Совсем, - шепнул я. Вилора улыбнулась. Потом улыбка ее пропала, она серьезно заглянула в мои глаза, коснулась щеки, сжала ладонью подбородок. Подняла вторую ладонь, удерживая мое лицо.

-Я очень надеюсь, что больше ты никогда и ничего скрывать от меня не будешь, даже если захочешь оградить меня от переживаний, - четко проговорила она. Кивнул. Повернув лицо, прижался губами к ее ладони.

-Я сильная, даже если кажусь слабой, - убеждала она меня. Вновь кивнул.

-И я бы не отказалась от тебя, - продолжала говорить моя Вилочка, а я млел от ее слов, - Полюбила бы, а не пожалела.

Вновь кивнул. Я верил ей безоговорочно.

-И по твоей вине мы потеряли столько месяцев, - с упреком сказала любимая. Шумно выдохнул. Да, виноват. Нужно было Ильяса слушать тогда, а не играть в гордость.

-Простишь меня? - тихо спросил я, не отрывая губы от ее ладошки.

Вилора грустно улыбнулась, вздохнула.

-Уже, - шепнула она, - Теперь главное, чтобы ты сам себя простил.

Крепко зажмурился, вдыхая запах ее кожи. Господи, какая же она у меня замечательная, моя колючая выдрочка!