Черное-белые дни (СИ)

   - В следующий раз сам рожать будешь! - отчитывала супруга Эмма и передразнивала краснеющего Адама. - "Давай родим девочку. Это же так классно иметь дочку!". Убью!

   - Милая, ну не переживай так! - приговаривал муж.

   - Не переживай? - орала она. - Дайте мне нож! Я хочу показать ему, как мне сейчас приятно!

   Как бы ее не успокаивали, она всю дорогу грозила супругу расправой, кастрацией и прочими жуткими делами. "Вот не думал, что она такая кровожадная!" - пробурчал папе Эрик, сидевший за рулем.

   - Я не хочу замуж! Не хочу детей! В монастырь уйду! - как мантру повторяла младшая сестра, наблюдая за муками старшей.

   В ближайшей к дому клинике Эмму сразу же увезли в родильное отделение, оставив всю семью дожидаться в приемном покое. Адам не находил себе места, меряя шагами коридор. Эрик пытался его успокоить, но получалось плохо, поэтому к делу по усмирению зятя подключился мистер Таунсенд. Однако, на все их уверения мужчина пугливо оглядывался по сторонам и тихо бубнил себе под нос: "Она меня точно убьет!". Женщины сидели за небольшим столиком и мастерили что-то из оберток от конфет.

   - Что вы делаете? - заинтересовался Эрик.

   - Нервы успокаиваем! Вам тоже было бы не плохо! - ответила ему Джулия, не отвлекаясь от занятия.

   Вскоре бумажными поделками увлеклись не только мужчины, но и другие посетители клиники. А медсестры с удовольствием пожертвовали цветную бумагу для миленьких оригами, созданных семейством Таунсенд.

   Эмма родила. Еще одного мальчика. Его как раз принесли матери, когда посетители пришли в палату, обступив кровать роженицы. Адам боялся подойти к супруге, грозившей ему совсем недавно разнообразными изуверствами. Но, кажется, сейчас ей было не до этого. Она глядела на крошку в своих руках и улыбалась.

   - Как ты себя чувствуешь, родная? - спросил все таки Адам и пожалел об этом, когда встретился взглядом с женой, явно не забывшей об озвученных ранее обещаниях.

   - Я тебя люблю! - напомнил он и выставил вперед себя Альфреда, любопытно разглядывающего сверток в маминых руках.

   - Джули, - обратилась роженица к девушке. - Хочешь подержать?

   - Давай его нам! - не дал опомниться ей Эрик, стоявший за спиной украинки и протянул руки вперед, подхватывая малыша.

   Джули оказалась в объятиях Блайда, колышущего при этом ребенка. Она смотрела на крошечное беззащитное создание и чувствовала, как наворачиваются слезы на глаза.

   - Я тоже такого хочу! - выдал у самого ее уха Эрик.

   - Блайд, - улыбнулась девушка. - С твоим счастьем у тебя родится девочка! Она будет сводить тебя с ума требованиями купить куклу, помаду, побрынчать на твоей гитаре...

   - Короче, будет полностью твоей копией! - рассмеялся парень, повеселив и остальных свидетелей их диалога.

   - Да уж, вам бы действительно своего ребенка завести! - констатировала миссис Таунсенд и мечтательно закотила глаза. - Внучка, похожая на Эрика!

   Парень тут же вернул младенца матери, но девушку так и не выпустил из объятий. Ей было хорошо и так уютно чувствовать себя частью его мира, его семьи, что Джули просто светилась от счастья, наверное, даже больше, чем Эмма.

    Новые идеи

   Счастливые спокойные будни в семье музыканта достаточно резко закончились. Настало время возвращаться к работе, обратно в Лондон. Прощаться с Таунсендами было больно. Джулия чуть ли не рыдала, когда ее по очереди обнимали: мама, Анна, Альфред и Адам. Мистер Таунсенд обошел скромным кивком, но с сыном он все же обнялся, забыв о прошлых разногласиях, чему порадовались абсолютно все. Однако, после фразы, брошенной мамой Эрика: "Теперь ты часть нашей семьи!" - Джулия разревелась так, что Блайду пришлось ее успокаивать минут десять и подавать один платок за другим, которые тут же слюнявились и выбрасывались.

   Серебристый мерседес въехал в столицу, когда Джулия удивила Эрика, попросив отвезти ее домой... Домой к Саре. Аргументировав это тем, что не хочет мешать личной жизни парня. Он чуть не выказал всю раздражительность по поводу ее "аргумента" разъехаться, но сцепил зубы, промолчал и развернул машину. Потом Блайд вернулся в пустую квартиру. Переступил порог, и ему стало так тошно от царящей здесь тишины. А стоило музыканту представить, что теперь всегда будет так скучно, захотелось что-нибудь сломать.

   Джулия же украсила дом, готовясь ко встрече подруги. Сара как-то не особенно радовалась возвращению в родные стены. Она поставила сумку, села на диван и грустно поглядела на пирог, выпеченный украинкой.

   - Почему такая мрачная? - удивилась подруга.

   - Там, в пансионе, - заговорила бывшая модель и разрыдалась, примостив голову на коленях девушки. - Я познакомилась с одним парнем. Он был таким классным! Таким... Таким... Мы каждый вечер забирались на крышу и разговаривали. С ним я не чувствовала себя уродиной. С ним было так легко!..

   - И что случилось? - затаив дыхание в предчувствии ответа, спросила Джулия.

   - Сегодня утром я зашла в его палату. А его уже не было. Медсестра сказала, что Рональд... Он, - блондинка просто захлебывалась от слез, - умер. Его лечащий врач мне долго объяснял про какую-то жуткую болезнь. Так и не запомнила ее названия. Рон давно болел. А в пансионе просто проводил свои последние дни. Понимаешь? Он знал, что совсем скоро умрет. И улыбался! Выслушивал глупости, которые я ему рассказывала, успокаивал, болтал о всяких философских вещах, а сам готовился к смерти! Зачем он так со мной?

   - Вряд ли он думал о смерти, - сказала Джулия, поглаживая длинные золотые локоны. - Возможно, смирился со всем и просто хотел прожить последние дни без страха. А с тобой, наверняка, забыл обо всем! Может, даже влюбился в тебя! Ты же у нас красавица!

   Сара резко поднялась и уставилась на подругу. Она, как и Рон, считала ее красивой несмотря ни на шрам, ни на что-либо еще. Поэтому модель разревелась у девушки на груди.

   - Тише! - приговаривала, успокаивая ее, Джулия. - Расскажи, как он выглядел?

   - Я могу показать! - заявила блондинка, вытирая слезы и переведя дыхание. Она достала из сумки подаренный фотоаппарат и быстренько прощелкала все кадры, скопившиеся за время пребывания в пансионе. Украинка восхищалась сделанными снимками.

   - Слушай! Да ты просто талант! Очень качественные фотки! А давай их покажем Гарольду. Он тебе что-нибудь подскажет, а, может, и посоветует выставку целую устроить! - удивлялась девушка и наконец посмотрела на улыбчивого парня на картинке. Он напомнил ей ангела. Джулия смотрела на воодушевленную Сару, рассказывающую об их первой встрече, о том, как Рон таскал спиртное из кухни, и понимала, что подруга действительно встретила своего защитника-спасителя...

   В компании "Стоун херст" начался привычный рабочий день. В холле толпились девушки в надежде поглазеть на звезду, которая мрачной статуей прислонилась к стене около студии несколькими этажами выше, не желая спускаться вниз к своим поклонницам. Эрик так стоял уже двадцать минут и почему-то возвращаться на запись не хотел.

   - Ты не выспался? - догадался Роберт, рассматривая серое лицо музыканта. - Джулия спать не давала?

   Сальные намеки товарища раздражали до такой степени, что Эрик едва ли не вспылил, чуть не высказал, мол, не его, менеджера, это дело, знать, чем занимался он с подругой, но сказал совершенно другое:

   - Она вчера от меня съехала, - признался он. Отчего-то просто тянуло поделиться хоть с кем-то пустотой, образовавшейся после ее ухода.

   У Роберта больше не было вопросов, потому что он понял, как тяжело музыканту снова привыкать к одиночеству. И вдруг глаза Эрика сверкнули. Он смотрел куда-то за спину друга. Менеджер оглянулся - по коридору шли Джулия и Честер - а это вполне логичное объяснение изменению настроения музыканта!