Полюбить рок-звезду. Часть I (СИ)

      На самом деле, такой поступок был в духе Макса, если он видел какую-то цель, то не сворачивал, а упорно шел к ней, неважно, что это было: музыкальная карьера или кровать Джейн. И если к первой он двигался медленно и лениво, то с тем, чтобы заполучить второй пункт, тянуть не собирался.

      Он никогда бы не стал петь серенады под окном или чертить сердечки на асфальте, обрывать телефон или заваливать цветами - это не в его стиле. Макс терпеть не мог игру на публику, скорее был из тех парней, что тихонько запихивают деньги в кошелек, чем демонстративно дарят подарки. Эти его качества настолько разительно отличались от мечты стать популярным, что у Джейн иногда путались мысли. Брать измором тоже бесполезно, он дождется, пока она выйдет к нему. Другой вопрос, когда это случится.

       Мила завистливо вздыхала, уверяя, что такому мужчине можно простить все. Что простить? Если бы это была измена, тогда можно было о чем-то говорить, Джейн бы накричала, дала пощечину в конце концов! Но никакой измены не было. Он вел себя как обычно, не сделал ничего, за что нужно извиняться, просто изменилась сама Джейн, а точнее ее требования к их отношениям. Любовь никуда не делась, Джейн прекрасно чувствовала как сжималось все внутри, когда она всего лишь проходила мимо знакомой машины. Каждый раз, возвращаясь домой, она напряженно ждала поворот на свою улицу и облегченно вздыхала, убедившись, что он по-прежнему ждет. Она хотела и безумно боялась, что он уедет. Джейн никогда его не забудет, это невозможно, настолько ярким оказался этот кусок ее жизни. Джейн перечитала кучу высказываний и мыслей великих людей, например: нужно не грустить, что любовь прошла, а радоваться, что она была. Джейн повторяла эту фразу себе по несколько раз в день, она готовилась, чтобы навсегда отпустить Макса.

         Джейн решила, что будет иногда тайно приходить на его выступления, сразу сбегая после концерта, чтобы не увидеть Макса с другой. Фантазия упорно рисовала обложки журналов - Макс в обнимку с Роузи Хантингтон-Уайтли или Мирандой Керр - почему-то именно с этими моделями было обиднее всего представлять его. Безусловно, Макс станет известным.

        Вернувшись из школы иностранных языков и налив себе кружку горячего чая, Джейн включила CNN и устроилась в уютном отцовском кресле. Она устала после французского, весь вечер общалась практически один на один с носителем языка и все мышцы лица ныли от многократного произношения неродных звуков.

      - Я его покормила, - на кухню зашла мама.

      - Что? - не поняла Джейн.

      - Я покормила Макса и пустила в наш душ. Он так и сидит в машине уже четвертые сутки. С трудом верится, что причина вашей размолвки в том, что он много выпил на вечеринке.

      Джейн вздохнула.

      - Как он?

      - Улыбается, - пожала плечами Мэри, - овсянку уплетал, будто в жизни ничего лучше не ел. У меня больше ничего не было, а подождать, пока приготовлю, он отказался. Скажи честно, он тебе изменил?

Джейн передернула плечами, не ожидая прямого вопроса. Она не отводила глаз от экрана телевизора, стараясь понять, о чем говорит диктор.

      - Нет, с чего ты взяла?

      - Я не скажу отцу.

      - Я же объяснила, - терпеливо начала Джейн очередной разговор о Максе, - что он напился и вел себя как полный придурок. Мне стало стыдно, и я уехала. Он просто разочаровал меня, мама.

      Мэри продолжала внимательно наблюдать за дочерью, она не верила ни одному ее слову.

      - Может, все-таки поговоришь с ним? Отцу не нравится, что Макс околачивается под нашими окнами.

      - Я пока не готова, - Джейн прокрутила в голове события субботы, ее перекосило. - Может, вечером.

        Вечером она долго не могла уснуть, ворочалась на кровати, то проваливаясь в дремоту, то подскакивая от кошмара. Белая машина с выключенными фарами исправно караулила под окном. Ну почему он не уезжает? В три часа ночи машина снова завелась, Джейн подумала, что Макс, наверное, замерз, и ее сердце вновь сжалось. Пора заканчивать эту пытку и для нее и для него. Она видела через окно, как Макс вышел на улицу, походил кругами, немного размялся, поговорил с кем-то по телефону и снова забрался внутрь. Нужно пойти и рассказать ему про субботнюю ночь, после этого, скорее всего, он уедет навсегда. Что ж, хватит тянуть, пора его отпустить. Джейн натянула спортивные штаны, кофту, кроссовки, связала волосы в высокий хвост. Медленно спустилась на первый этаж, вышла на улицу, не включая света, и нерешительно постучалась в окно машины. Макс вздрогнул, сонными глазами посмотрел на нее, и поспешно открыл дверь. Он поднял свое кресло, отодвинул плед, в которое кутался, и потер глаза. Выглядел он довольно жалко.

      - Твоя мама дала плед, - улыбнулся.

      - Я узнала, - сказала Джейн, - я пришла, чтобы поговорить.

      Он совершенно серьезно кивнул и поджал губы.

      - Джейн, я очень хочу...

      - Можно, скажу я? - Джейн дождалась, пока он кивнет и продолжила: - Макс, мы с тобой сразу договорились, что между нами будут свободные отношения, - он что-то попытался сказать, но Джейн сделала знак замолчать, - и я ни в чем тебя не виню. Ни в коем случае. Я понимаю, что своим поступком ты не хотел причинить мне боль, - она опустила глаза, жалея, что листочек с заранее подготовленной речью остался на тумбочке в ее комнате. - Понимаешь, здесь дело только во мне, я сама не заметила, как переступила черту, когда ты для меня стал чем-то большим, чем просто партнер для секса.

      - Ты для меня тоже, малыш, - хрипло сказал он.

      - Да, мы с тобой отлично ладили, но этому пришел конец. Макс, и ты, и я всегда понимали, что мы слишком разные, у нас нет общего будущего. Да, с тобой очень весело, и я почти убедила всех и, самое главное, себя, что это и есть идеальные отношения, но мы стоим на месте. Может и к лучшему, что так случилось. Помнишь, мы уже расставались один раз, и все прошло, по-моему, идеально, - они оба грустно улыбнулись, - давай сейчас сделаем так же.

      - Джейн, можно мне тоже сказать?

      - Макс, я не хочу слышать от тебя извинений, пожалуйста. Мне слишком больно, я не могу заглушить это внутри, понимаешь?

      Он опустил глаза.

      - Малыш, пожалуйста, дай мне шанс.

      - Макс, я больше не смогу так жить. Пожалуйста, отпусти меня, - она еле сдерживала внезапно подкатившие слезы, не понимая, зачем он так смотрит на нее? Словно никогда не отпустит.

      - Джейн, я не смогу, - ей на секунду показалось, что он тоже сейчас заплачет.

      - События субботы доказали мне, что нужно срочно менять свою жизнь. И я хочу ее изменить, понимаешь? Хочу поставить точку в наших с тобой отношениях и больше тебя никогда не видеть.

      Его губы превратились в одну линию, кажется, его разозлили его слова.

      - Мне было очень хорошо с тобой, - прошептал он, - я не хочу, чтобы все заканчивалось.

      - Ты не все знаешь про субботу, - наконец нашла в себе силы признаться Джейн. Он поднял голову, - наша группа по танцам выступала перед футболистами сборной штата. В загородном доме.

      - В загородном доме? - глаза Макса забегали.

      - Да, сам понимаешь, к чему все это привело.

      - Там были не только танцы.

      - Не только, - бескомпромиссно подтвердила она.

Макс вцепился пальцами в волосы, снова потер глаза.

      - И ты поехала? - ледяным тоном спросил он.

      - Я не хотела, но после того, что увидела утром, решила доказать себе, что с моей стороны отношения тоже свободные.

      Макс со всей силы ударил по рулевому колесу, непонятно каким чудом баранка не отлетела, Джейн испуганно отшатнулась.

      - Боже, Джейн, девочка, - прошептал он, - зачем ты это сделала? - он сжал кулаки.

      - Я убежала, - быстро добавила она.

      - Не понял.

      - Я не смогла, поэтому убежала. Мы приехали туда, познакомились с ребятами, пошли переодеваться, и я вызвала такси. Я не смогла, понимаешь, Макс? Я как последняя дура по уши в тебя влюбилась. Боже, Макс, ты снишься мне, я думаю только о тебе, посмотри на меня, - это было лишнее, потому что он не сводил с нее безумных глаз, - я люблю тебя. Я не могу тебя ни с кем делить, и я не могу быть ни с кем кроме тебя. Видишь, как все далеко зашло, Макс? Пожалуйста, оставь меня, не мучай больше.