Неотразимая, или Основы женского шарма

— Да уж, ты, мам, действительно как маньяк. — Добавляла добрая девочка Шура.

— Ну и что. У меня нет времени на реверансы.

— Ты что, всерьез надеешься, что тебе удастся без последствий добраться на машине до Бауманской? — ужасались они все. Вот глупые!

— Ну конечно же доберусь. Это не сложнее, чем добраться до магазина. Я же доехала до магазина вчера. Прогресс налицо. Просто надо заранее разработать маршрут с учетом развязок. Я купила специальную карту.

— Но ведь тебе придется там парковаться! У магазина ты ни разу не запарковалась.

— Что за недоверие? Выберу место побольше и пошире и воткнусь.

— Ага. То-то будет цирк.

— Молчать! И вообще, надо же когда-то начинать? Почему бы не сейчас?

— Знаешь, мам, есть люди, которым лучше не начинать никогда.

— Глупости. Наши женщины способны на все, — обрезала их я и отправилась на очередную ночную борьбу с прогрессом. И мои усилия не прошли бесследно. Первого июля я, отпросившись с работы, привела себя в состояние полной эротической боеготовности и вышла на солнечную теплую улицу, чтобы победить. Машину я вымыла еще вчера. А для придания ей светского лоска я старательно натерла красные борта бесцветным кремом для обуви. Если уж от него блестят самые завалящие старые ботинки, почему бы от него не заблестеть машинке? Эффект потрясал. И я, и машина сияли. Поистине, день обещал быть судьбоносным. Машина тронулась и выехала из двора, ни разу не заглохнув.

— Хорошая примета, — улыбнулась я самой себе в зеркало заднего вида и покатила. Через десять минут я достигла уровня метро Бабушкинская и начала тихо трястись в ужасе от обступивших меня со всех сторон крутых машин.

— Только бы ни в кого не въехать. Только бы не в Мерседес. Не приведи Господь, — исступленно молилась я под свист и бибиканье. Моя способность быстро трогаться на светофоре была развита только на уровне эмбриона, так что перекрестки я переезжала раза так с третьего. Около ВДНХ я чуть не сошла с ума, пытаясь взъехать вверх по пригорку. Ну не по пригорку, а по дороге с небольшим уклоном вверх, какая разница. Мне никогда не удавалась эстакада. Как я влетела на возвышенность на экзамене — тайна милосердного провидения! Но больше мне это не удавалось ни разу, так как в Медведкове не было таких подлых светофоров на уклоне.

— Девушка, вам бы вместо машины начать с велосипеда! — проорал стоящий за мной шоферюга. Я гордо промолчала и попробовала еще раз. Но в результате я откатилась назад почти на метр, до дрожи напугав этого хама. Он как-то молча и быстро вырулил на соседний ряд и скрылся. Успеха в преодолении препятствий я достигла через полчаса, когда кто-то очень сердобольный напомнил мне о том, что для решения задачи недостаточно только отпустить сцепление и отрубить ручник.

— Подруга, еще надо жать на газ. Имей в виду. — Донеслось до меня из окна веселящейся волги.

— И как я могла забыть? Конечно! Сцепление, ручник, газ! — воскликнула я. Прогресс был очевидный, на гору я въехала. Относительно неплохо все было на протяжении Проспекта Мира, если не считать того, что вид проносящихся по бокам с бешеной скоростью автомобилей каждый раз вызывал в моем умном организме правильную реакцию на смертельную угрозу — выброс неконтролируемых объемов адреналина. А вот сложная комбинация съезда с проспекта и поворота на Рижскую эстакаду далась мне, наверное, несколькими седыми волосами. Дело в том, что когда я поворачиваю налево, то практически не представляю, чем это кончится. Аккуратно вписаться направо — это еще как-то возможно. Но левые повороты — это просто проклятие какое-то. В итоге, к Бауманской я подъезжала в депрессивном состоянии. Мысль, что мне предстоит еще и обратный путь, приводила меня в полную негодность. Но на этом, как выяснилось мои беды только начинались. На последнем левом повороте, за которым оставалась всего одна стометровая дистанция до банка, машина вдруг затряслась, зашипела и вдруг умерла. Из-под капота повалили клубы дыма. Я выползла наружу в полном шоке. Вариант выхода машины из строя я не рассматривала вообще.

— Что же делать, — причитала я, бегая вокруг кузова. — А вдруг она сейчас взорвется?

— Девушка, вы же закипели. Что же вы не открываете? — около меня с бутылкой пива в руке стоял доброволец. Он явно никуда не спешил и был готов поучить меня жизни.

— Еще бы тут закипишь, когда с машиной неизвестно что, — согласилась с ним я.

— Что? — непонятно почему расхохотался он.

— А что?

— Да не вы закипели, барышня, а машина. Дайте-ка я капот открою, — он залез в кабину пилота, что-то там дернул. Потом распахнул внутренности Боливара, которые я видела в последний раз в марте, при его покупке. Нутро дымило и воняло.

— Что, никогда раньше не закипали?

— Почему, моя мама доведет до кипения кого хочешь, — пошутила я. Мужику понравилось.

— У тебя есть отвертка?

— Не знаю, — я задумалась. Хрен его знает, чего у меня есть. Может, и отвертка. Машина большая.

— Открой багажник. — Я послушалась. Он нашел что-то, что его устроило как специалиста, после чего нырнул в клуб дыма.

— Иди сюда

— Я?

— Ну а кто?

— Хорошо, — не стала кобениться я. Правда непонятно, чем я ему могу помочь.

— Видишь, у тебя тут термостат полетел. Гоняет тосол по малому кругу.

— Кха, кха, что? — преспросила я.

— Что-что? Я говорю, тосол только по малому кругу ходит. Так и будешь все лето закипать. — Я охренела. У меня тосол ходит по малому кругу. Круто. Чего только не узнаешь!

— И что мне с ним делать?

— Чинить. Надо новый термостат.

— И он пойдет по другому кругу? — уточнила я.

— Кто?

— Ну этот, кто по малому. — Мужик захрюкал.

— Вот зачем вам — бабам только права дают? Иди, помоги отвинтить патрубок.

— Сию секунду, — процесс начал меня увлекать. Я снова нырнула в чуть побелевшие клубы дыма и начала что-то там держать и подкручивать, в результате чего мужик вложил мне в руки какой-то грязный обрубок пластмассы. Сам он продолжил что-то там ковырять, периодически требуя от меня помощи.

— Ну-ка, подлезь под карбюратор, подержи болт.

— Вот этот шланг притяни на себя, я датчик скручу. — Я делала. Потом он потребовал скрепку.

— Дай-ка скрепку.

— Откуда я ее возьму?

— А что, у тебя нет? — удивился он так, словно баба без скрепки была полным абсурдом и мистификацией.

— Нет, — растерялась я. Но он вынырнул из запчастей, подошел к месту водителя, нырнул внутрь салона и, основательно там покопавшись, достал скрепку.

— Вот чудеса, — не удержалась я.

— Всегда вози с собой скрепку. Пригодится, — посоветовал он и нырнул под капот.

— Вот и все. Я тебе термостат замкнул на вентилятор. Будет работать все время. Постоишь пару часов и можешь ехать, — я радостно заулыбалась.

— Но только до автосервиса. Пусть регулируют тосол. — Строго добавил он, взял протянутые сто рублей и отбыл. Я стояла посреди Бауманской улицы, грязная как свинья, с черными руками, со скрепкой внутри автомобиля и обалдевала. И вот тут, именно тут и сбылась моя мечта.

— Это вы, Ольга? Я вас еле узнал! — я обернулась на голос и чуть не заплакала от досады. Это был именно он.

— Руслан? А я тут хотела заехать заплатить кредит. Но вот, закипела.

— Да, наши машины закипают, — вежливо поддержал он беседу. Но сам-то он вышел вовсе не из нашей машины. Судя по дорогому серебристому виду, его тачка тянула на львиную долю моего недовыплаченного кредита.

— Ну у вас-то иномарка. Или она тоже закипает?

— Нет, тойоты пока у нас не закипают. И что же вы намерены делать?

— Остыну и поеду домой, — гордо ответила я. Сейчас он кивнет и уйдет. А потом будет со смехом рассказывать про замарашку Ольгу Петрову, которая не может справиться с собственным автомобилем.

— А что тут наковырял этот любитель с пивом? — тьфу ты, значит, он видел больше, чем я предполагала.

— Он сказал, что я доеду только до автосервиса, — честно призналась я.