Всему вопреки

В дверь постучали... и девушка подпрыгнула как ужаленная.

— Ребекка!

Это Джейк.

Он вернулся, и вряд ли у нее хватит сил прогнать его.

— В чем дело?

Если не открывать двери, не смотреть на него, не вдыхать чистый и пряный, истинно мужской запах его сильного тела, не дрожать от желания, чувствуя, как твердеют, изнывая от предвкушения, соски напрягшихся грудей, быть может, тогда Ребекка и устоит.

— Ты одета?

Как будто это имеет хоть какое-то значение.

— Да.

— Тогда можно мне войти?

Лишь сейчас она расслышала в голосе Джейка тревожные нотки — и поспешила к двери.

Волна тяжелого липкого жара, которому нипочем были все кондиционеры, ворвалась в номер вместе с Джейком и окутала их обоих. Джейк стоял на пороге, опершись одной рукой о косяк, и мир за его спиной казался сумрачным и невообразимо далеким. Как будто нестерпимая июльская жара была порождена только страстью, бушевавшей в их крови.

Видно, Джейк ощутил то же самое, потому что глаза его опасно сузились, но тут же он овладел собой, расправил плечи и нахмурился.

— Ты брала платье?

— Какое платье? — не поняла Ребекка.

— Голубое. То, что принадлежало твоей матери.

— Нет, оно у тебя. Вчера в доме Дорис Джордан ты сам положил его в кейс.

— Нет, я имел в виду — после того. Прошлым вечером я вынул платье из кейса и положил в ящик ночного столика.

— Тогда почему ты спрашиваешь у меня, где платье?

— Потому что его там нет.

Ребекка непонимающе потрясла головой.

— Да зачем бы мне сдалось это платье? Где оно? О чем ты говоришь?

— Оно исчезло. Голубое платье исчезло.

ГЛАВА 11

Единственный ключ к разгадке исчез бесследно.

Ребекка ожидала, что после этого будет всю ночь терзаться попеременно то бессонницей, то кошмарами. Но усталость наконец взяла свое. Девушка спала крепко, без сновидений, а проснулась бодрой, освеженной и в удивительно хорошем настроении. Видимо, эмоциональные перегрузки подействовали на нее примерно так же, как физические.

Она решила как следует насладиться этой краткой передышкой, а потому для начала надела лучший свой наряд — персикового цвета блузку с глубоким вырезом, такую же складчатую юбку с широким белым поясом и белые босоножки.

Едва она оделась, как позвонил Джейк.

— Ты готова? — спросил он без лишних предисловий.

— Да. Встретимся снаружи.

Ребекка вышла из номера и залюбовалась роскошью ясного летнего утра — в ярко-синем небе ни облачка, теплый легкий ветерок благоухает цветущей жимолостью. Девушка глубоко вдохнула, упиваясь невинной чистотой и свежестью дня. Так будет недолго — очень скоро наступит палящая жара, а они с Джейком с головой погрузятся в отвратительно пахнущие тайны маленького городка.

Распахнулась соседняя дверь, и появился Джейк — как всегда, в синих вытертых джинсах и белой трикотажной рубашке, которая тесно облегала его широкую мускулистую грудь. В вырезе рубашки виднелись несколько курчавых темных волосков.

— Доброе утро, — бросил он, но взгляд его, мимолетно скользнув по Ребекке, остановился на чем-то за ее спиной.

Девушка оглянулась, желая узнать, что привлекло внимание ее спутника. Из-за угла домика, толкая перед собой тележку, появилась горничная.

— Пошли, — кратко сказал Джейк и зашагал вперед так стремительно, что Ребекке, чтобы нагнать его, пришлось почти бежать.

Пухленькая невысокая женщина с иссиня-черными волосами, в которых белели седые пряди, при виде их приветливо улыбнулась.

— Привет. Я — Джейк Торнтон из сто третьего номера.

Внешне лицо женщины не изменилось, но улыбка стала слегка натянутой. Или это уже почудилось Ребекке, потому что она готова была подозревать всех и вся?

— Это вы вчера убирали мою комнату?

Нет, не почудилось. Глаза горничной расширились в неподдельном ужасе. Женщина нервно потрясла головой.

— No hablo ingles, — пролепетала она.

— Не говорите по-английски? — повторил Джейк, скрестив руки на груди. — Хорошо.

И он выпалил длинную испанскую фразу. Взгляд горничной заметался, словно в поисках спасения. Джейк задал еще один вопрос, но женщина лишь яростно замотала головой и торопливо пошла прочь.

— Не знаю, о чем ты ее спрашивал, но она солгала, — заметила Ребекка, глядя, как горничная скрылась в ближайшем домике и торопливо захлопнула за собой дверь.

— Я спросил, не она ли вчера убирала мой номер и не видела ли она голубое платье. Ты права — она лжет. Ей, несомненно, что-то известно.

— С какой стати ей брать платье? Фасон у него немодный, ткань выцвела, да и размер вовсе не подходящий для этой толстушки.

Вопрос был риторический, и тем не менее Джейк на него ответил:

— Чтобы избавиться от вещественного доказательства. Сдается мне, что эта женщина либо в большом долгу у нашего обаяшки-мэра, либо ему ведомы какие-то ее грешки.

Свежесть и чистота июльского утра испарились бесследно. Влажный жаркий воздух так и липнул к коже, а из дверей ресторана отвратительно пахло горелым жиром.

— Ты готова отправиться в библиотеку и получить еще один отказ? — спросил Джейк.

Ребекка кивнула, глядя ему в глаза, словно надеялась отыскать там утешение: там, в библиотеке, им все-таки повезет, и вообще ситуация не так уж безнадежна, как кажется.

Никакого утешения она, разумеется, не получила.

Круто развернувшись, Ребекка решительно направилась к машине Джейка.

Джейк припарковал седан на небольшой стоянке за зданием Эджуотерской публичной библиотеки. Ребекка тотчас выбралась из машины, не давая ему время обойти седан и распахнуть перед ней дверцу.

Она пошла вперед, и Джейк, щурясь от яркого солнца, в два шага без труда нагнал ее. Бок о бок они направились к старому кирпичному зданию.

— Июль в Техасе, — уныло вздохнул Джейк. — Каждый новый день — точная копия предыдущего. К часу дня термометры зашкалят за тридцать градусов.

— К часу дня мы будем сидеть в прохладном и уютном доме Дорис Джордан, — напомнила Ребекка.