Ангелы полуночи

На лице Эшли возникло сложное выражение удивления и гнева.

– Не могу поверить, что отец выпытывал у тебя такие вещи, а ты отвечал…

– Я все сказал как надо, не волнуйся, – успокоил ее Брендон. – И меня ничуть не удивляют его расспросы. Твой отец – человек весьма старомодный. И мне, если хочешь знать, это нравится. Я был бы только рад, если бы и мой отец придерживался таких взглядов.

– Папа знает, как я отнеслась бы к его расспросам! – сердито воскликнула Эшли, не в силах справиться с раздражением. – Никогда не думала, что он может быть таким… таким бестактным!

Брендон обхватил ее за плечи, посмотрел в глаза.

– Успокойся, – настойчиво произнес он. – Не ругай отца. Если уж на то пошло, я не меньше его виноват, что наш разговор принял столь интимный характер. А может быть, даже и больше.

Эшли недоуменно посмотрела на возлюбленного.

– Не понимаю…

– Как ты могла заметить, дорогая, я сам в каком-то смысле человек старомодный. И не просто так приехал сюда. У меня была особая причина желать встретиться с твоими родителями. – Он смущенно улыбнулся.

Терпение Эшли начало иссякать.

– Хватит мне голову морочить, Брендон, – решительно заявила девушка. – Что за важный предмет обсуждения может быть у тебя с моим отцом?

– Ты, – просто ответил он. – Я просил разрешения жениться на его дочери.

Эшли на мгновение буквально потеряла дар речи.

– Ты… что? – Может быть, она ослышалась?

Приподняв рукой ее подбородок, Брендон нежно поцеловал Эшли.

– Я люблю тебя, дорогая, – мягко сказал он. – И хочу на тебе жениться. Твой отец дал нам свое благословение. Остается только узнать, как к этому относишься ты.

Сначала ее губы лишь беззвучно зашевелились.

– Как ты мог так поступить со мной? – в конце концов пролепетала Эшли.

– Как «так»? – изумленно спросил Брендон.

– Обсуждать это с ним, не поговорив сначала со мной! – Она обхватила его руками за шею и крепко поцеловала.

– Так да или нет? – спросил Брендон, делая вид, что не понимает.

– Да, если ты такой дурак, что до тебя все еще не дошло! – Эшли была совершенно счастлива. – Да!

НЬЮ-ЙОРК

декабрь 1979 года

– Должна тебе кое в чем признаться, – сказала Эшли Брендону, когда они ехали в такси из аэропорта Кеннеди. – Одно время мне казалось, что ты вообще не собираешься сообщать родителям о нашей помолвке.

Он удивленно посмотрел на нее.

– С какой стати у меня могло возникнуть желание держать это в секрете от кого бы то ни было?

– Не знаю, – пожав плечами, со вздохом ответила Эшли. – Наверное, у меня возникло такое ощущение, потому что ты явно не торопился сообщить им эту новость. Не позвонил и…

Брендон рассмеялся.

– И ты подумала, что я вообще не хочу рассказывать им?

– Ну, так это выглядело, – смущенно призналась девушка.

Он положил руку ей на плечо.

– Запомни, Эшли: я ни от кого не намерен скрывать ни факт твоего существования в моей жизни, ни своих чувств к тебе. На самом деле, будь у меня такая возможность, я трубил бы об этом на всех перекрестках Манхэттена. Купил бы время на телевидении и…

– Перестань! – Она засмеялась. – Надеюсь, ты не зайдешь так далеко. Все, все, ты меня убедил. Клянусь!

– Ну скажи, как ты вообще могла такое подумать?

Эшли покачала головой.

– Просто мне было непонятно, почему ты ничего не сообщил им. Спорю, что нас и сейчас здесь не было бы, если бы твоя мать не настояла на твоем приезде в Нью-Йорк на Рождество. Ты явно не горишь желанием сообщить им новость.

Брендон придвинулся к ней поближе.

– Это правда, но совсем по другой причине, – сказал он. – Я ведь уже говорил тебе – мы с отцом… Ну, мы во многом по-разному смотрим на вещи. У нас с ним существуют проблемы. И я не хочу втягивать в это тебя. Вот и все.

Лицо Эшли стало серьезным.

– Я ведь собираюсь за тебя замуж, не так ли? И намерена делить с тобой все – и хорошее, и плохое.

Брендон улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Ты совершенно права. И как только все эти годы я ухитрялся решать свои проблемы без тебя?

– Понятия не имею, – ответила Эшли, прижимаясь к нему. – Но лучше никогда не пытайся делать это в будущем.

Родители Брендона жили в изящном городском особняке из коричневого камня.

– У них есть дом и на мысе Монток, – сообщил Брендон. Вслед за дворецким Холлистеров, несшим багаж, молодые люди вошли в просторный холл. – Я всегда предпочитал его этому городскому особняку, но матери больше нравится здесь… Нравится быть, так сказать, в гуще событий.

Эшли ничего не ответила. Она оглядывалась по сторонам, пораженная и… восхищенная увиденным. Ей было известно, конечно, что Холлистеры – люди богатые, но о подлинных размерах их состояния до этого момента она представления не имела.

Бьющая в глаза роскошь свидетельствовала о деньгах, и очень немалых. Затаив дыхание, Абби Гианнини тут же принялась сравнивать все увиденное с обстановкой, в которой прошло ее собственное детство. «И все же Брендон не был счастлив здесь, – напомнила она себе. – Он по собственной воле покинул это место и людей, которые живут тут. Не нужно все время сравнивать и разжигать в себе дух соперничества. Совершенно ясно, Брендон и без того волнуется. В конце концов, что у них есть такого, чего мы сами не сможем когда-нибудь приобрести?»

– Брендон, дорогой! – прервал размышления Эшли женский голос. Из другой комнаты, улыбаясь и широко распахнув объятия, появилась модно одетая брюнетка лет сорока с небольшим. – Я боялась, что в последнюю минуту ты позвонишь и скажешь, что не приедешь… Как это происходило на протяжении вот уже двух лет.

– Только не сейчас, мама. Не сейчас. У меня была особая причина приехать. – Он перевел взгляд на Эшли.

Так Эшли – с высоко поднятой головой – впервые в жизни лицом к лицу встретилась с матерью Брендона, Клаудией Холлистер.

Эта женщина, в костюме от Валентино и с огромными бриллиантами в ушах, выглядела исключительно элегантно. Короткие волосы были уложены по последней моде, волосок к волоску. Зеленые глаза заледенели, поймав взгляд Эшли.

– Эшли захотела встретиться с вами. Эшли, это моя мать, Клаудиа Холлистер. Мама, позволь представить тебе Эшли Гордон.

На лице Клаудии промелькнуло выражение узнавания.

– Художница?

Эшли кивнула.

– Если на свете нет второй такой же. – Она очень старалась, чтобы голос звучал как можно естественнее.

– Я видела ваши работы. И, должна признаться, очарована ими, – неожиданно потеплевшим голосом заявила Клаудиа. – Лучше всего вам, по-моему, удаются пейзажи.

– Спасибо. – Эшли было приятно услышать этот комплимент из ее уст. «Может, в конце концов, меня и не съедят за обедом», – подумала она.

– Твой отец должен быть здесь с минуты на минуту, – сказала Клаудиа, снова повернувшись к Брендону. – У него деловая встреча.

– Деловая встреча, – с внезапно возникшей заметной напряженностью в голосе повторил он. – Речь идет все о тех же делах, я полагаю?

Клаудиа посмотрела на сына, потом на Эшли и снова на сына.

– Не думаю, что нам следует обсуждать это в присутствии мисс Гордон, дорогой.

– Пожалуйста, зовите меня Эшли, – быстро сказала девушка. Обсуждать в моем присутствии – что?

Клаудиа кивнула.

– Эшли… Хорошо. В таком случае называйте меня Клаудиа. – Теперь и в ее голосе появилась заметная напряженность. – Уверена, поездка была утомительной. Мейсон покажет вам вашу комнату, Эшли. Если хотите немного освежиться…

– Спасибо, с удовольствием.

Что-то мгновенно изменилось между матерью и сыном, почувствовала Эшли. Брендон рассказывал ей о своих плохих отношениях с отцом, о том, что у них существуют серьезные разногласия. Однако сейчас она отчетливо ощутила, что за всем этим кроется нечто большее. Гораздо большее.