Последнее наше "Привет" (ЛП)

Глава 20

31 августа 2006 года, 7:31

Уиллоу

Вчера я видела, как Уайатт покидал больницу, сразу после нашего с ним короткого разговора. Он был в одежде, в которой поступил к нам, и сказать, что он выглядел соблазнительно, было бы преуменьшением. Ему просто нужно было подписать документы, будто уходя с какого-нибудь обязательного мероприятия или с работы, или даже из школы. Он решил выписаться вчера. Возможно, он был готов встретиться со своими учениками. А может, он был готов к встрече с Аннетт.

Я не знала причин его решения. Я могла читать язык его телодвижений и мимику лица, но не его мысли. И сейчас, когда между нами все прояснилось, я не знала, как на это реагировать.

Что теперь будет? Я задавала себе этот вопрос множество раз. Я попросту не была уверена, но никаких плохих предчувствий у меня тоже не было, как и незнакомых ощущений. Это были чувства, которых я не испытывала уже очень давно – я нервничала, волновалась и, конечно же, была напугана.

Такие эмоции обычно являются предвестниками любви. Это предвкушение любви сбивало с толку. Я не испытывала подобных чувств со времен Кеннеди, но тут появился Уайатт. Он вошел в мою жизнь, и эти эмоции охватили меня. Он заставил меня поверить, что любовь снова может стать реальной.

Сегодня я повела Аннетт в школу раньше. Я хотела зайти с ней в школу, но лишь потому, что вчера, заходя в лифт, Уайатт сказал: «Увидимся завтра». Я впервые увидела, как он подмигивает, прямо перед тем, как двери лифта закрылись. Тесса рассказывала о пациенте, о котором ей не очень нравилось заботиться, но я почти не слушала ее. И все из-за Уайатта и его способности очаровывать меня. И я знала, что он ждал меня сегодня. Наверное, он будет в костюме, по крайней мере, я этого ожидала. Я хотела надеть нормальные вещи, потому что Уайатт видел меня только в больничной униформе, и планировала переодеться на заднем сиденье в машине на парковке у больницы, а если бы кто-то увидел меня (я заранее подумала об этом), я не бы не придала этому значения. Я готова была увидеть Уайатта как мистера Бланкетта и знала, что он готов был увидеть меня как просто Уиллоу.

Двери школы открывались в семь тридцать каждое утро по будням. Аннетт то и дело стонала по дороге, потому что мне пришлось разбудить ее немного раньше сегодня, а ей не хотелось идти в школу раньше обычного.

В качестве аргумента я непрестанно твердила ей: «У меня встреча с твоим учителем, дорогая!»

Если я продолжу в том же духе, рано или поздно она поймет, что для меня это лишь повод увидеть Уайатта. Но я знала Уайатта, так что мне удастся найти другие способы видеться с ним. Нам просто нужно было все спланировать, может быть, даже пойти на свидание. Учиться относиться друг к другу терпимее, и стать ближе в итоге.

Мне не хотелось скрывать Уайатта, как какой-то грязный секрет. Наоборот, я хотела, чтобы весь мир знал о нас, хотела принадлежать ему, и чтобы он хотел, чтобы я принадлежала ему. Я надеялась, что он хочет того же.

— Мамочка, — Аннетт дернула меня за руку, чтобы мы остановились. Мы стояли прямо перед двойными дверями школы.

— Да, дорогая? — тихо откликнулась я, стараясь скрыть нервную пульсацию вены на шее, оглядываясь на проезжающие мимо машины.

— Ты ведешь себя как-то странно, и я не думаю, что у тебя и правда встреча с моим учителем сегодня, — вздохнула Аннетт. — Почему ты такая странная, мамочка?

Моя дочь считала, что сегодня я веду себя необычно. Я знала, что она была слишком умной, чтобы поверить в мою ложь. Я отпустила ее ручку, присела перед ней на колени и посмотрела ей в глаза.

— Детка, я сегодня встречаюсь кое с кем очень важным. И так получилось, что этот кто-то и есть твой учитель. Ты поймешь, если я скажу, что влюбилась? — говорила я с осторожностью. Мы с Аннетт никогда не разговаривали о свиданиях, и уж тем более о парнях. Возможно, потому, что за всю жизнь я любила лишь дважды, ее покойного отца, которого она никогда не встречала, а вот теперь Уайатта, о котором я только что рассказала ей.

К моему удивлению, она широко улыбнулась мне и сказала:

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, мамочка.

Я улыбнулась в ответ.

— Это должно остаться между нами, — прошептала я ей.

— Я никому не расскажу, — пообещала она.

Я еле сдержала слезы, крепко обнимая свою девочку. Она была лучшей дочерью на свете. Я хотела, чтобы каждый, кто заслужил узнать ее, получил бы эту привилегию. Она могла бы внести свет в жизнь любого человека.

— Ты у меня настоящий ангел, — сказала я ей, целуя в щечку, а она улыбалась мне в ответ, пока я поднималась на ноги.

Аннет взяла меня за руку и крепко ее сжала. Меня окутало знакомое донельзя чувство, но все же другое, новое и более теплое.

— Пойдем встретимся с твоей любовью, — задорно улыбнулась Аннетт.

— Твоим учителем, — уточнила я.

Она кивнула.

— Извини, — громко прошептала она.

— Я люблю тебя, Аннетт.

Мы обе улыбались.

— Я тоже тебя люблю, мамочка.

Мы зашли в школу, и дорога до класса казалась как никогда долгой. От волнения мне скрутило живот. Мои нервы не справлялись с предвкушением увидеть Уайатта. Только не после вчерашнего.

— Какой номер кабинета? — снова спросила я Аннетт.

Она просто пожала плечами.

— Я не помню, мамочка.

Я почти бежала в поисках класса, таща за собой Аннетт. Дважды завернув за угол и то и дело слушая, как Аннетт говорила «Нет, не этот», я почти сдалась и прокричала имя Уайатта. Но сразу за следующим поворотом я столкнулась с очень высоким человеком в черных брюках и синей рубашке с длинными рукавами. Рядом у его ног лежала корзина с леденцами в форме сердечек.

— Доброе утро, Уиллоу, — от его голоса мое тело покрылось мурашками. Я медленно подняла взгляд, и выдавила что-то нечленораздельное, практически растекаясь лужицей у его ног.

Вот он, с идеальными волосами, чарующими глазами, красивым лицом, загипсованной левой рукой, те самые сексуальные бедра и ноги пещерного человека, но уже в обуви.

— Доброе утро, Уайатт, — выдавила я из себя улыбку.

Краем глаза я заметила, как Аннетт направилась в класс, не желая перебивать нас. Он нагнулся к полу, не отрывая от меня взгляда, достал из корзины леденец в форме сердца, на котором, в отличие от остальных, была какая-то этикетка.

Но не предложил его мне. Он выпрямился, затем потянулся и положил леденец в карман моих джинсов так, что он слегка выпирал.

— Мне будет не хватать тебя в палате номер двести девять сегодня, — небрежно сказала я.

Он просто улыбнулся, затем сделал шаг назад и оказался в классе. Он указал мне куда-то вверх, и я подняла глаза.

— Но, Уиллоу, ты уже видишь меня, и я стою в кабинете номер двести девять, — сказал он мне, и я увидела над дверью номер класса.

— Совпадение?

— Нет, просто… у меня необычные предпочтения.

Я согласно кивнула.

— Итак, когда, по-твоему, мне стоит прочитать ту записку, что ты положил мне вместе с леденцом в карман?

Он облизнул губы, размышляя над моим вопросом, но, казалось, он ожидал его. Он обернулся, чтобы помахать Аннетт и дать ей понять, что все в порядке. Она помахала в ответ, после чего он закрыл дверь класса.

Теперь были только я и Уайатт, Уайатт и я, в длинном пустом коридоре, в этой пустой школе. Наши чувства словно витали в воздухе. Во всем этом огромном пространстве мы наконец встретились глазами. За две секунды до и три секунды после того, как дверь закрылась, воздух словно уплотнился, будто некая жидкость, стремясь стать твердым телом. Мы не могли дышать. Мы чувствовали абсолютно все.

— Когда будешь одна, — ответил он, спустя минуту напряженного молчания.

Неожиданно я съежилась.

— Почему ты не скажешь мне сейчас, что там написано? Почему я должна прочитать это одна?