Красотка

На радиотелефон, по которому он разговаривал с Филипом Стаки — с кем еще он мог разговаривать? — девушка поглядывала с неудовольствием. Они обсуждали опять сделку с Моррисом, уточняя проект договора.

— Прочти-ка мне первые две страницы! — попросил Эдвард Фила.

Некоторое время он молча слушал, иногда лишь вставляя краткие «так» и «о'кей».

Вивьен, наконец, это надоело. Положив на траву туфли Эдварда, она отняла у него телефон и, нажав на нем кнопку, прервала разговор.

— Послушай, но это же очень важно! — запротестовал Эдвард, но в тоне его не было ни малейшей досады.

Весь день они провели в парке: лежали под деревом на траве, прищурясь, смотрели сквозь крону на солнце, разглядывали гуляющих, любовались детьми, игравшими на аллеях под материнским присмотром, разговаривали, молчали. Никогда еще Эдвард не чувствовал себя так хорошо.

Открыв кейс, он достал из него книгу — «Афоризмы Шекспира» — и вполголоса стал читать Вивьен понравившиеся ему мысли. Девушка слушала, прижавшись к нему, и время от времени нежно гладила его коротко стриженные, кое-где уже с проседью, волосы.

Из парка Эдвард с Вивьен возвращались, когда уже наступил вечер. Прогулявшись еще немного по улицам, они добрались до дешевого ресторанчика «Куики Грилл» с намалеванной аршинными буквами на витрине завлекательной надписью: «Деликатесные блюда».

В ресторанчике дожидался Дэррил, чтобы отвезти их в гостиницу. Они сели на заднее сиденье, девушка положила голову Эдварду на плечо, и за всю дорогу до «Риджент Беверли Уилшир» они не проронили почти ни слова.

Поднявшись в номер, Вивьен отправилась в душ, а Эдвард устало добрел до спальни и прилег отдохнуть на кровать. После душа Вивьен надела свежую ночную рубашку из тех, что недавно приобрела на Родео Драйв, расчесала волосы и, прежде чем войти в спальню, капнула за уши несколько капелек духов, которые тоже купила три дня назад в магазине мистера Холлистера.

Эдвард полулежал на постели, подложив под голову прислоненную к спинке кровати подушку. Глаза его были закрыты, он ровно дышал. Когда Вивьен вошла в спальню, он даже не пошевелился.

— Уже спит, — тихо проговорила девушка, глядя на него нежным, полным любви взглядом.

Она встала на цыпочки и, приблизившись к Эдварду, села на краешек кровати. Немного понаблюдав за спящим, Вивьен поцеловала кончик своего пальца и приложила его к губам Эдварда. Мужчина от этого прикосновения не проснулся. В спальне стоял полумрак, рассеиваемый лишь светом маленького ночника. Она взглянула на губы Эдварда, убрала палец и, наклонившись, нежно поцеловала мужчину в щеку.

Секунду-другую Вивьен колебалась, но затем губы ее скользнули дальше и коснулись рта Эдварда.

От неожиданности он открыл глаза. У него даже дыхание перехватило, когда до него дошло, что делала Вивьен: она его целовала в губы!

Эдвард мгновенно понял, как много значит для девушки такой поцелуй, что он для нее несравненно важнее, чем все, что было у них до этого. Что только теперь она отдает ему всю себя.

Вивьен улыбнулась, и в глазах ее он мог без труда прочесть все, что она в эту минуту переживала. Склонившись к Эдварду, Вивьен уже без колебаний припала горячими полураскрытыми губами к губам мужчины, целуя их нежно и трепетно.

Эдвард сел, ощущая невыразимую радость. Ошеломленный, растроганный, он обнял Вивьен и ответил на ее поцелуй.

Дыхание ее участилось. Он почувствовал в ее поцелуе, что она хочет большего, готовая умереть в нем. Со стоном раздвинув своими губами губы Вивьен, он сначала игриво, а затем с нарастающей страстью, стал щекотать языком ее десны и гладить внутреннюю поверхность губ, пока наконец язык его не заполнил весь ее рот.

Вивьен желала именно этого и именно так. Судорожно сжимая Эдварда, она растворилась, забылась в упоительном поцелуе, готовая длить его без конца.

Заметив в глазах мужчины разбуженную ею страсть, девушка вдруг ощутила безмерное счастье от своей власти над Эдвардом. В этот миг он безраздельно принадлежал ей, она была его госпожой, и все остальное не имело никакого значения.

Вивьен сбросила с себя рубашку, и Эдвард овладел ею с неистовым пылом и болью, которая очень скоро переросла в сладостное, полностью поглотившее их ощущение, уносящее обоих к вершине блаженства…

Вивьен еще долго ласкала его, не выпуская из своих объятий. Дыхание ее постепенно выровнялось, и на девушку снизошел благостный неземной покой.

Эдвард лежал на спине с закрытыми глазами. Время от времени Вивьен пристально вглядывалась в его лицо, словно хотела запечатлеть в памяти каждую его черточку.

Неожиданно ткнувшись ему в плечо, девушка прошептала:

— Люблю тебя.

Не отвечая ей, Эдвард открыл глаза.

Но Вивьен и не ожидала никакого ответа, довольная уже тем, что наконец-то выговорила эти слова и что он знает теперь об этом.

Следующее утро началось, как и все другие на этой неделе. Эдвард наспех позавтракал, просматривая за едой свежий выпуск «Уолл-стрит джорнэл». Вивьен была в цветастом шелковом халате с черной отделкой на воротнике и на рукавах. Сидя возле Эдварда за столом, она смотрела на его опущенную голову. Для нее он заказал «Лос-Анджелес таймс», но девушка даже не открыла газету.

— О чем ты задумался? — спросила она, заметив, что Эдвард кончил читать.

— О том, что у нас осталась всего одна ночь, и ты, наконец, освободишься от меня.

— Да, это было ужасно трудно, — усмехнулась она и, обогнув стол, села напротив Эдварда.

— Я почти закончил здесь все дела и должен вернуться в Нью-Йорк, — сказал он.

Вивьен открыла газету и, пытаясь скрыть охватившую ее грусть, уткнулась в спортивную хронику, но не могла прочитать ни строчки. Эдвард видел, что с ней происходит.

— Я не хотел бы с тобой расставаться, — сказал Эдвард.

— Правда? — обрадованно улыбнулась девушка, подняв на него глаза.

— Очень не хотел бы, — подтвердил он. — Я уже снял для тебя квартиру. К твоим услугам будет машина. И множество магазинов, владельцы которых будут стелиться перед тобой, как только ты войдешь туда. Я обо всем позаботился.

Вивьен слушала его, подперев подбородок руками, и улыбка на ее лице постепенно сменялась замешательством.

— Что еще? — спокойно спросила она. — Будешь оставлять под подушкой деньги, уходя от меня по утрам?

— Вивьен, — вздохнул Эдвард, — у нас все будет не так.

— А как у нас будет? — с нескрываемой горечью поинтересовалась она. Он покачал головой.

— Вивьен, — сказал он, — тебе не придется больше работать на улице! Это уже немало.

— А в остальном все останется, как и было, — констатировала она и, внезапно поднявшись, вышла на террасу.

Эдвард видел, как она подошла к перилам. Он снова вздохнул и, последовав за девушкой, остановился у двери.

— Скажи мне, чего ты хочешь? Как ты сама представляешь наши отношения?

Вивьен смотрела на голубей, хлопающих крыльями и о чем-то воркующих на соседней крыше.

— Я не знаю, — подавленно сказала она. С улицы слышался рокот машин. Утро было ясное, солнечное, лишь несколько белых облачков плыли по залитому ровной синевой небу.

— В детстве, — не оборачиваясь, заговорила Вивьен, — когда я плохо себя вела, а это случалось довольно часто, моя мать запирала меня на чердак. И я представляла себя принцессой, которую упрятала в башню злая мачеха-королева.

Она рассмеялась, но смех ее был невеселый.

— Воображала, как под развевающимися знаменами к башне на белом коне скачет рыцарь. Он останавливает коня и вскидывает обнаженный меч. Я машу ему с башни, мой рыцарь спешивается и, забравшись наверх, освобождает меня из плена.

Помолчав, Вивьен повернулась к Эдварду.

— Я об этом мечтала, и никогда, насколько я помню, мой рыцарь не говорил мне: «Слушай, крошка, хочешь, я сниму для тебя квартиру и подарю тебе автомобиль?»

Эдвард только теперь понял девушку. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, что бывало с ним крайне редко, и не знал, что ответить Вивьен.