История Софи

Иногда Софи с грустью осознавала, что в трудный момент не сможет найти себе работу. Она не умела печатать на машинке, совершенно не знала математики. Она не заработала ни одной приличной оценки за все время обучения. Ей остается надеяться либо на обычную синекуру, которую устроит для нее Джеффри, или же выйти замуж. Эта перспектива приводила ее в ужас.

Был, конечно, вариант - подготовиться к нормальной работе, получить какую-нибудь специальность. Но если ей что-то предлагали более или менее серьезное, Софи принимала скучающий вид и сразу же старалась переменить тему разговора. Не могла же она в открытую признаться: да, я так не уверена в себе и так низко оцениваю свои способности и возможности, что я лучше не стану ничем заниматься и останусь при своем.

Она не решалась признаться в таких нелестных для себя вещах даже перед самой собой.

Поэтому Софи ждала, что все как-то само образуется. Пока что она почувствовала себя в безопасности, благодаря богатству старого Джеффри, окружавшего ее заботой. Он просто обожал ее, хотя, по мнению самой Софи, она этого не заслуживала. Софи подумала, какой он милый старик. Ей не хотелось слишком привыкать к нему, и даже было неловко от его щедрости к дочери дорогой Стеллы.

Как жаль, что он так одинок, и его скорбь не привела к примирению с его сыном Максом. По мнению Софи, ее мать была катализатором, а не причиной разрыва между отцом и сыном. Она невольно оказалась главной проблемой в и без нее напряженных отношениях семьи Тайрон. Став победительницей, Стелла с облегчением вздохнула, после того как Макс, в ком она встретила сопротивление ее замужеству с Джеффри, ушел из дома. Хотя сначала Стелла была преисполнена самых благих намерений в отношении Макса.

Так уж случилось, что ее излишнее желание подружиться с сыном ее будущего мужа и припадок страха, тоже не слишком характерный для нее, но вполне объяснимый в данном случае, и стали роковой причиной неприязни с самой первой их встречи. Софи до сих пор содрогается, вспоминая тот ужасный обед в честь Макса. Перепуганная Стелла, не сумевшая преодолеть железный барьер его холодной формальной вежливости, пыталась найти блестящие идеи на дне бокала шампанского, и естественно, в конце обеда была сильно навеселе.

Теперь, по прошествии многих лет, Софи прекрасно понимала, почему Стелла не могла понравиться Максу. Хотя и он не сделал ни малейшего усилия, чтобы как-то помочь ей нормально чувствовать себя в его присутствии. Встреча была обречена на провал с самого начала: Джеффри, титулованный аристократ, достойный джентльмен, столкнул Макса, блестяще воспитанного и образованного молодого человека, со Стеллой, шумной, грудастой барменшей, говорившей с акцентом южного Лондона и имевшей незаконно рожденную дочь. Стелла была почти на двадцать лет моложе его отца и отнюдь не была наивной" девицей. Она просто воплощала в себе хрестоматийный тип охотницы за состоянием! Тот факт, что Стелла по-настоящему привязалась к Джеффри и сделала его счастливым, относился к разряду просто сентиментальной ерунды, а потому не заслуживал внимания непримиримого и высоколобого Макса Тайрона. Что же касалось Софи... Макс называл ее (как ее мать бестактно сообщила ей впоследствии, вся горя от ярости) не иначе как "это тощее маленькое отродье".

Подобный эпитет не мог бы забыть или простить ни один подросток.

Но каким вредным ни был Макс Тайрон в реальной жизни, его быстрый писательский успех заставил Софи, на самом деле очень одинокую, сочинять своеобразный миф о своих отношениях с ним. В последние три или четыре года она спокойно говорила о нем, как о "моем сводном брате Максе Тайроне", как будто он был ее духовным учителем, интересовался ее жизнью и ее мнением, советовался по поводу замысла каждой новой книги, давал ей читать свои рукописи и принимал ее критику и предложения.

- Все критики могут идти к черту, - так будто бы говорил Макс. - Если Софи нравится книга, я уже доволен!

В этом мифе Макс будто бы признавался Софи в своих любовных интрижках. Получалось, что до сих пор он не нашел женщины, которую Софи считала бы подходящей для него. Несколько влюбленных дам были забракованы Софи, и он с ними расстался без сожалений. Вообще-то Макс, подобно остальным гениям, был женат на своей работе. Женщины приходили и уходили, а Софи оставалась постоянно сверкающей звездой на его небосклоне. Конечно, госпожой положения Софи оставалась путем недомолвок. Она всегда достигала своей цели больше намеками, чем прямым признанием каких-то фактов.

- Я не стану обсуждать Макса в подобном ключе, - вдруг прерывала она сама себя, как бы спохватываясь о своей нескромности. - Слишком много людей стараются нарушить его покой и вторгнуться в личную жизнь. Мне просто неприлично говорить вам что-то еще.

Как все это ни было смешно и нелепо, Софи часто думала, что она была бы счастлива, окажись все это правдой! Если бы у нее был защитник, принимающий близко к сердцу ее интересы! Кто-то иной, чем бедный старый Джеффри. Ах, если бы это был великолепный Макс! Самое ужасное, что он не видел Софи вот уже семь лет! Он, наверное, с трудом припомнит теперь ее, непривлекательного ребенка взбалмошной бабенки, которая охотилась за богатством его отца. Тощую девочку, которая ни в коем случае не была ему никакой родственницей.

К счастью, выдумки Софи никогда не достигнут ушей Макса. У них не было никаких общих знакомых, и они нигде не могли встретиться в обществе. Макс стал почти затворником, он не желал ни появляться на публике, ни вращаться в высшем свете. Что же касается самого Джеффри, он не имел ни малейшего понятия об отношении любви - ненависти Софи к его потерянному сыну. Ни он, ни Стелла не знали, что она читала и перечитывала его книги.

- Я вижу, что Макс снова выдал еще один горяченький кусочек, - фыркал Джеффри примерно раз в год; и Софи, хотя она любила поспорить, тут не раскрывала рта. Глупо было бы выразить одобрение человеку, который считал ниже своего достоинства даже упоминать о Софи и ее матери.

Тот цинизм, который в глазах Софи в сильной мере был присущ Максу, чувствовался и в его романах. Как ни странно, этот цинизм был несколько сбалансирован уже давно не модным идеализмом! Типажи Тайрона страдали от предательства, несправедливости и разных опасностей, им мешали недостатки, присущие всем людям, однако они не помешали Софи страстно влюбиться во всех героев Макса. Она подумала, что ей стоило бы пожаловаться на жуткую мигрень и отменить катание на лыжах. Счастливая Кларисса - она могла провести весь день дома, поглощая такие интригующие страницы с новыми приключениями героев Макса!