Осколки (ЛП)

А потом наступило время в ее жизни, которое она просто называла «год», хотя, в действительности, было всего одиннадцать месяцев и пять дней. Это было единственное время в ее жизни, когда она чувствовала себя по-настоящему живой, по-настоящему наполненной, несмотря на то, что в течение того же года было бесчисленное количество дней, когда она чувствовала себя беспомощной, не способной что-либо контролировать. И с тех пор она каждый день пыталась вырваться из этого ада, в который попала, когда злосчастная интрижка закончилась так ужасно.

Но сейчас, впервые за многие годы, она почувствовала надежду. Такое мимолетное ощущение, которое она почувствовала сегодня во время бега, повисло на кончиках ее эмоций, и она не совсем была уверена, стоит ли его приять полностью и порадоваться или же стоит жестко отбросить в сторону, продолжая закапываться в свою скорбь.

Не желая больше задумываться о том, что может с ней произойти, Анжела спустилась вниз, надеясь, что у нее появится аппетит, и она отдаст должное Джулии за великолепно приготовленные яйца по-флорентийски.

Глава вторая

Апрель

Как обычно, в офис она пребывала первой, задолго до восхода солнца и, скорее всего, задолго до того, как большинство ее сотрудников вставали с постели. Она любила тишину и предпочитала уединение, которым могла наслаждаться, пока не начинался рабочий день и не начинались бесконечные телефонные звонки, шум голосов переговоров и встречи с клиентами, требующими ее внимания. И, несмотря на ее антисоциальное поведение по отношению к своим коллегам, среди клиентов Анжелы были известные персоны. Конечно, она была деловой и профессиональной, и привлекательной, располагающей к себе, и ее клиенты были чрезвычайно лояльны к ней. И, конечно же, ее безусловный успех в выборе инвестиций, которые за последние пару лет оказались исключительно успешными, еще больше увеличивал веру в нее. Она предоставляла очень выгодные реферралы клиентам, которые были очень довольны увеличением стоимости своих портфелей.

Анжела включила компьютер и потягивала кофе, просматривая расписание на день. Она с тщательностью относилась к своему ежедневному распорядку дня, настоятельно поддерживая строгий контроль в своих делах на день, как и с большинством аспектов своей жизни. Хотя это было несколько иронично, учитывая тот факт, что никто никогда не навязывал ей никаких правил и не контролировал ее, пока она была ребенком или подростком, и она была более или менее свободна делать все, что хотела с того времени, когда себя помнила.

К сожалению, детство без должного присмотра у нее было не потому, что ее родители были своего рода «свободными духом» с верой, что детям стоит позволять быть самими собой и самостоятельно совершать свой собственный выбор. В случае с Анжелой все было иначе — просто на нее никто не обращал внимания. Поэтому она придумала для себя правила, контролирующие ее жизнь, чтобы принимать самостоятельно решения. За исключением одного слишком короткого периода в ее жизни, который длился в течение одиннадцати месяцев и пяти дней. Этот период времени ежедневно чередовался адом и раем, но она все равно чувствовала себя счастливее и живее, чем в любое другое время.

За последние несколько лет Анжела научилась уверенно блокировать эти воспоминания, которые так соблазнительно витали на задворках ее серого вещества. Вместо это она попыталась сфокусировать все свою энергию на новом портфолио, которое заканчивала для потенциального клиента — совершенно другие рекомендации одному из самых крупных заказчиков. Ее способность выбирать подходящие и вполне выполняемые предложения, рассчитанные на индивидуальные потребности каждого клиента в отдельности, была значительной частью ее успеха. Даже в офисе, в котором насчитывалось более чем сотня брокеров, она регулярно входила в Топ пятнадцати процентов по приносимой прибыли.

Конечно, большинство других брокеров в офисе оценивали успех Анжелы исключительно как удачу, которая ей подфартила в результате трагической случайности. Она была самым младшим партнером Барбары Левенштейн, одной из ведущих брокеров в офисе и, безусловно, самой успешной женщины. И когда Барбара внезапно скончалась от инфаркта, пятьдесят процентов ее очень прибыльных клиентов автоматически передали Анжеле.

И хотя Анжела никогда не благодарила за предоставленную ей возможность, успех, которым она могла воспользоваться сегодня, был почти исключительно полностью ее собственным. Она взяла самых прибыльных клиентов, которых унаследовала от Барбары, и утроила их число, не говоря уже о том, что существенно увеличила финансовую стоимость портфеля каждого. Но она все равно продолжала подвергаться профессиональной ревности со стороны как мужчин, так и женщин-брокеров в офисе, и некоторое время назад научилась отсекать их злобные комментарии — так же, как освоила искусство игнорировать все остальное в своей жизни, вызывающее у нее боль или панику.

Да, конечно, она была антисоциальной одиночкой, просто потому что у нее не хватало терпения иметь дело с людьми, которые либо недолюбливали, либо завидовали ей. Она ненавидела всяческие игры и делать вид, что этот человек нравится только, чтобы показаться вежливой, не считала нужным. Анжела полагала, что она могла рассчитывать на людей в этом офисе, которые ей на самом деле нравились или, по крайней мере, были терпимы. Одним из этих людей была ее личный ассистент Кара Бреганте. Так же, как и она сама, Кара была итальянкой, хотя и со стороны отца, также, как и у Анжелы главный профилирующий предмет у нее был финансы, она пыталась получить диплом, учась в вечернюю смену. Кара, как правило, одна из первых прибывала в офис и находилась за своим столом до семи вечера.

— Доброе утро, — весело произнесла Кара в дверном проеме кабинета Анжелы.

Анжела подняла глаза вверх и не смогла не ответить улыбкой своей очень молодой ассистентки. Она редко улыбалась в эти дни, но сопротивляться Каре было бесполезно. В свои двадцать один год она была просто очаровательной, чарующей и настолько милой, что могла растопить самые черствые сердца, например, как у Анжелы. Кара была небольшого роста, чуть выше пяти футов, и Анжела всегда чувствовала себя каланчей, когда стояла рядом. Но в отличие от супер тощей Анжелы, Кара обладала пышными формами — полной грудью и бедрами, и всегда повисало невысказанное «Ох», когда видели ее такую пухленькую. Она обладала милым личиком в форме сердечка, огромными золотисто-карими глазами и массой густых, блестящих темно-коричневых кудряшек, которые, как правило, прикрывали ее маленькое личико.

— Привет, Кара, — поприветствовала Анжела в ответ. — Как прошли твои занятия вчера вечером?

Кара скривилась.

— Отстой. Иногда мне кажется, что я не смогу пережить этот семестр. Он самый трудный из всех.

Анжела нахмурилась, заметив насколько уставший выглядела ее личная ассистентка сегодня утром. Она понимала, что у Кары сейчас тяжелое время — она работала полный рабочий день, чтобы каким-то образом себя содержать, а затем изо всех сил пыталась получить высшее образование по вечерам, при этом не получая ни цента от своей семьи. Анжела прекрасно осознавала, что точно также могла бы легко оказаться в подобной ситуации, если бы ей не посчастливилось получить спортивную стипендию в Стэнфорде. Ее мать не соглашалась оплачивать обучение в институте, считая его пустой тратой не малых денег, и ее милый, но совершенно без волевой отец не осмеливался спорить со своей командиршей-женой.

— Если хочешь, чтобы я помогла тебе, скажи мне, — предложила Анжела. — И успокойся, хорошо? Сегодня у нас совсем не напряженный график, и ты выглядишь усталой.

Кара слегка пожала плечами.

— Я в порядке, но спасибо за предложение. Хочешь еще кофе? Я хочу сходить в столовую.

— Конечно, если ты не против. И прежде чем ты спросишь, маленькая мать, не хочу ли я пончик, бейгел или еще что-нибудь, на что упадет твой взгляд, скажу нет.