Поцелуй француза

Она хотела прошмыгнуть к выходу, но он загородил ей дорогу, вызывающе сверкая своими голубыми глазами. Джин видела, что теперь, когда она дала ему повод для знакомства, он так просто не отпустит ее.

— Постойте, маленькая тигрица! Боюсь, я и в мыслях не держал подобных дерзостей, о которых вы предположили. Но вы подбросили мне превосходную идею.

— Не думаю, что она мне понравится, — огрызнулась Джин.

— А я думаю, она и вам придется по душе. Ведь вы хотите эту накидку, не так ли?

— Да, но…

— Я не собираюсь делать вам подарок, но думаю, что смогу сделать ее цену приемлемой для вас. Как вы думаете, заслужу ли я тем самым право пригласить вас на ленч?

Джин глубоко вздохнула. Это уже становилось весьма забавным! Лучше поскорее избавиться от этого типа.

— Я вижу, у меня нет другого выхода. Иначе вы не оставите меня в покое, — опрометчиво согласилась она. В его улыбке мелькнула какая-то сверхъестественная сила и смягчила ее раздражение. Даже если он «уличный волк-волокита», все же он, бесспорно, обаятелен. Возможно, ленч с ним будет не так уж плох, если он не потребует большего.

Незнакомец подошел к прилавку и страдальчески взглянул на смущенную девушку-продавца. Театрально воздев руки, он громко пожаловался по-французски:

— Разве можно спорить с женщиной! Когда я говорю ей, что это слишком дорого, она дуется и говорит, что я не люблю ее. Моя жена определенно доведет меня до ручки!

Джин потрясенно открыла рот. Она не слишком хорошо знала французский, но последнюю его фразу поняла: «ma femme»…

Он назвал ее своей женой! Что еще за комедию он здесь ломает? Он чересчур далеко зашел, пора прекратить этот спектакль. Джин вернула пелерину девушке-продавцу и объяснила на ломаном французском, что хоть ей и пришлась по вкусу эта вещь, но она не может себе ее позволить.

— Вот видите! Теперь она пытается выставить меня последним скрягой! Но мне ничуть не стыдно! Меня не проведешь на такие штучки! — возмущенно воскликнул он, входя в роль.

Джин вспыхнула от смущения.

— Пожалуйста, не обращайте внимания! — взмолилась она. — Этот человек вовсе не мой муж.

— Ага! Теперь она делает вид, что даже не знакома со мной! — Похоже, он решил играть спектакль до конца. — Просто ужас! Можно подумать, это впервые!

Девушка-продавец растерянно переводила взгляд с одной на другого, явно не представляя, как уладить «семейный» конфликт. Покраснев, она извинилась и стремительно скрылась за портьерой.

Джин сердито взглянула на «мужа», но не успела она еще придумать, что бы сказать такое ядовитое, как портьера распахнулась, и перед ними предстала модно одетая женщина — очевидно, хозяйка бутика.

— Меня зовут Фабьен. Могу ли я чем-то помочь вам? — спросила она по-английски с сильным акцентом. Джин открыла было рот, но незнакомец опередил ее.

— Извините за беспокойство, — сказал он по-английски. — У нас здесь вышло небольшое разногласие по поводу этой пелеринки. Моя жена уцепилась в нее, как будто она золотая, и, судя по цене, вещь в самом деле могла бы быть из золота.

— Ah, trope chere! [2] — сочувственно покачала головой Фабьен. — Очень дорого для вас! Но, пожалуйста, примерьте ее еще разок, милочка. Возможно, если вам так хочется приобрести эту пелеринку, мы сможем договориться.

Теперь Джин поняла, ради чего он устроил все это представление. Она послушно надела накидку, из предосторожности спрятав свою левую руку без обручального кольца в просторном кармане.

Фабьен пришла в совершенный восторг.

— Elle est tres charmant, n'est ce pas? [3] Как романтично! — Она восхищенно всплеснула руками. — По-моему, эта вещь особенно красиво смотрится с вашими чудесными светлыми волосами. Вам повезло с женой — ей идут такие романтические наряды!

— Но он не муж мне! — честно призналась Джин.

— Видите? Она притворяется, что не знает меня. И так будет продолжаться целыми днями, я уж не говорю про ночи. Это довольно милая пелеринка, признаю, но шантажом меня не взять! — заявил он.

Джин прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Что и говорить, актер первоклассный!

Фабьен развеселилась.

— Восхищаюсь вашей стойкостью, — обратилась она к Джин. — Надо иметь определенное мужество, э… как там у вас говорится?.. силу воли — чтобы отказывать в постели такому мужчине. Браво! Но я не хочу быть причиной семейного раздора. Может быть, мы сможем сделать для вас скидку.

Воздев глаза к небу, Фабьен предложила сбросить двадцать пять процентов цены. Джин остолбенела, но ее «муж» проявил полную невозмутимость.

— Нет, это, безусловно, красивая вещица, но я не печатаю деньги.

В течение следующей минуты Фабьен расхваливала достоинства своего товара: качество материала и пошива, модный крой и то, как она отлично подходит к матово-бледному лицу его жены и ее светлым волосам. Однако несмотря на цветистую рекламу, он продолжал отказываться от покупки.

Наконец она подняла руки.

— Ладно! Ведь скоро мне все равно придется менять ассортимент на зимний. Так и быть, даю вам скидку сорок процентов!

Джин стояла в полном ошеломлении. Пока он делал вид, что обдумывает это предложение, она украдкой достала свой калькулятор и подсчитала новую сумму. Она, разумеется, осталась не слишком маленькой, но уже более-менее приемлемой — после этой покупки у нее еще останется приличная сумма на другие вещи.

Джин уставилась на него, мысленно умоляя не спугнуть удачу. К счастью, он, кажется, понял эту ее безмолвную мольбу.

— Ладно, согласен! Вижу, здесь у вас женский заговор. Давай, покупай свою чертову накидку! Все равно все наши деньги у тебя, — недовольно проворчал он.

Джин почувствовала благодарность к нему за такт, с которым он обыграл вопрос оплаты, и, быстро вытащив из бумажника пачку французских франков, отсчитала нужную сумму. Через минуту они уже спешили к дверям, и Джин победно несла в руке объемистый пакет из серебристого пластика.

Убедившись, что они отошли на достаточное расстояние от бутика, она развернулась, преградив ему дорогу.

— Вы невероятно нахальны, знаете об этом?

Он обворожительно улыбнулся, облокотившись на ограждения возле какой-то витрины.

— Да, знаю. Это всего лишь одна из множества моих притягательных черт.

— К тому же, как видно, не страдаете от скромности. Интересно, чем вы подпитываете свою самовлюбленность?

— Блондинками. Три раза в день, — ответил он. — Кстати, разве я не заработал право повести вас на ленч?

Джин понимала, что ей, вероятно, лучше отвертеться от предложения незнакомца, но совершенно не желала делать этого.

— Даже не знаю. Вы в самом деле, как и обещали, добились того, чтобы цена стала приемлемой для меня. Правда, можно сказать, едва приемлемой. Но вряд ли ваш метод можно назвать честным. И не стыдно вам было так бессовестно лгать?

Он пожал плечами.

— Не больше, чем Фабьен было стыдно так бессовестно завышать цену. Ее торговые наценки непомерно высоки, как вы, должно быть, и сами поняли. И потом, если бы ей не хотелось снижать цену, она бы и торговаться не стала. И я весьма доволен, что ваша щепетильность тоже не помешала вам купить эту накидку по сниженной цене. Так что, мне кажется, я имею все права пригласить вас на ленч, Джин Пакстон. Идемте!

Джин стояла как громом пораженная и даже не нашлась сразу, что ответить. Он знает ее имя! Откуда? Мысли ее лихорадочно заметались, но те объяснения, которые приходили на ум в первую минуту, вызывали сильную тревогу. Если он знает ее имя, он может знать и то, где она остановилась, а это уже дело не шуточное.

— Хорошо, ленч так ленч, — согласилась она, чтобы выиграть время.

Надо решать, что делать. Пойти в полицию? Да нет, вроде пока он ей ничем не угрожал.

Он повел ее по длинной пешеходной дорожке.

— Как вы узнали мое имя? — требовательно спросила она. — Неплохо бы, чтобы ваше объяснение показалось правдивым и было приемлемым для меня.