Можно ли отказаться от мечты? (СИ)

— Так это турецкая компания?

Во влипла!

— Да, а я разве не упомянул об этом вчера? — удивился директор. Его удивление было настолько искренним, что Лера подумала, что она это упустила.

— Наверное, я что-то пропустила.

— Валерия, очень прошу вас с этого момента ничего не пропускать. От вас зависит будет ли наша компания сотрудничать с «Энерджи» на этом проекте!

Ох, как она не любила, когда на нее давили! Но делать нечего, поэтому она скрепя сердце кивнула.

В господина Айдана она была уже готова влюбиться с первых же минут, когда заметила кольцо на безымянном пальце его левой руки. А вот интересно: турки обручалки носят на правой или на левой? На всякий случай табу все-таки поставим, хотя жаль!

Мужчина лет под сорок, высокий, плечистый, зашел стремительно решительным шагом, в отличие от своего спутника, господина Мехмета. Айдан был черен, как грех, черные, как вороново крыло, волосы, черные маслины глаз и чарующая улыбка.

Хм, а ведь мачистые мужчины ей никогда не нравились?!

Пожав руку директору, он повернулся к Лере:

— Валерия, мы очень благодарны вам за помощь и очень рады, что вы к нам присоединитесь, — начал он на хорошем русском. — К сожалению, это все, что я знаю по-русски, — он смущенно улыбнулся. — Если мы будем обсуждать детали, то лучше перейти на английский. Вы не против?

Никто не был против и они занялись подробным обсуждением что, чего, куда и как.

Мехмет не произвел на Леру такого сильного впечатления, как Айдан. Он был примерно Лереного роста, каштановые волосы и серые глаза — странно! она-то считала, что все турки черные как уголь. Мехмет не говорил по-руски и был вообще немногословен, предоставляя ведущую роль Айдану. Как позже увидела Лера, это неспроста, просто Мехмет очень не любил брать на себя какую-либо ответственность.

Договорились о том, что Лере необходимо дня три, чтобы вернуться домой и собрать необходимые вещи, так что она прилетит прямо на место в начале следующей недели и займется работой. Айдан и Мехмет к тому времени должны были уже быть там.

Турки, значит! Ну-ну!

Две недели в спокойном провинциальном Г. пролетели в бесконечных встречах, звонках, посещениях разнообразных контор, в общем, все, что предшествует началу большого строительного проекта. Каждый вечер ее приглашали на ужин в компании Айдана, Мехмета, живших в той же гостинице и еще нескольких турков, которые постоянно менялись, поэтому она не трудилась запоминать их имена. Хорошо, что она перетрясла перед поездкой весь свой гардероб и набрала шмоток, так что можно было смело каждый вечер менять наряды.

С ней обращались очень корректно, никаких даже полунамеков на флирт, чего она, если честно, боялась больше всего — турки ведь! Но нет, разговоры о работе и шутки на общие темы. Где-то день на третий ей по ошибке за ужином принесли Бейлис с кубиками льда. После долгого разбирательства, ей стало жаль покрасневшего как рак официанта, который действительно что-то перепутал, и она согласилась выпить. Ей так понравилось, что она стала заказывать его каждый вечер вместо десерта. Хорошее расслабление после тяжкого рабочего дня и охлаждение, ибо лето было жарким, что ни говори.

Последние два дня до вылета домой она почти безвылазно сидела в деловом центре, единственном месте в гостинице, где был интернет, и писала отчет. Он у нее получился довольно большой. Ну много — ни мало!

На следующий день после прилета домой она нежилась в ванной, в гостиницах она принимала только душ, решив, что если уж чего-нибудь подхватит, то это будет максимум грибок на ногах, который можно будет вылечить мазью. А дома в чистенькой ванной можно было полежать, не думая о микробах тех же турков, кстати. Хотя ее мнение немного поменялось. При слове «турок» ей уже не представлялось нечто низкорослое, грязно-черное, в грязной порванной одежде, еле связывающее два слова по-русски, еще и пытающееся приставать с грязными намеками — таков был ее опыт общения с этой нацией на отдыхе в Кемере, после чего она решила никогда не ездить в Турцию.

Она уже была готова нырнуть в остывающую воду с головой, когда услышала звонок мобильного. Вот нет, чтобы не обратить внимания и долежать положенные минуты в ванной, спокойно вымыть голову и выйдя из ванной чистой и отдохнувшей спокойно перезвонить — нет, она выскочила из ванны, прошлепала мокрыми ногами в коридоре, потянулась за телефоном, как будто от того, что она не сделает еще один шаг, вода меньше натечет на пол! Звонил директор — ууу! Ну может же она быть в душе в конце концов! Уже поздний вечер, чего звонить в нерабочее время?! Она вернулась в ванную, скользнула остывшим мокрым телом в, показавшуюся горячей, воду и спокойно домылась. Высушив волосы феном, набрала номер директора:

— Добрый вечер, Юрий Васильевич! Извините, я только увидела, что вы звонили.

— Валерия, добрый вечер! Извините за столь поздний звонок да еще и в выходной. Но мне очень нужно поговорить с вами.

— Да, слушаю вас, Юрий Васильевич. Что-то случилось? — что-то было не так, какой-то у него был голос не такой.

— Даже не знаю с чего начать, — растеряно сказал он.

Лера была уверенна, что это неправда, он наверняка заготовил этот разговор!

— Валерия, в общем, «Энерджи» так понравился ваш отчет, что мне сегодня позвонили и попросили, чтобы вы поработали с ними в течение всего проекта.

— Ээээ…

— Проект расчитан на год, но ваши услуги понадобятся месяцев на шесть, максимум восемь. После этого я гарантирую место в моем московском офисе.

Ого, как ему нужен этот проект, ну просто позарез!

— Если вы останетесь официально работать в моей компании в чем я очень сомневаюсь, потому что «Энерджи» любит все делать по правилам, то есть скорее всего они вас официально устроят к себе. Но это вопрос второстепенный. С моей стороны могу обещать увеличение зарплаты в полтора раза и оплата любых непредвиденных расходов, связанных с переездом, жильем и так далее. Это все обсуждается. Самое главное, что вы скажете?

Она молчала некоторое время, уж слишком много на нее свалилось в эти три недели. Столько событий у нее не было пожалуй несколько лет. Есть отчего впасть в ступор. А что ее тут держит? Квартира? Можно сдать или пустить друзей пожить. Семьи-детей у нее нет. Работа — вот работа и меняется. Ну сколько можно сидеть на одном месте и день изо дня отсиживать положенные законодательством восемь часов?! Впереди замаячили переезд из областного центра В. в заштатный городок Г., но пахнуло приключениями. Эх, знала бы Лера во что это все выльется, может и подумала бы получше, но она сказала:

— Да! Я согласна.

Для начала ее отправили на три дня на стажировку в Стамбул. Там, где соединяется Европа и Азия, там, где Босфор, гордо несет свои воды из Черного в Мраморное, а дальше и в Средиземное море и обратно. Там где жизнь не затихает ни на минуту.

Уже само приземление в аэропорту Ататюрк связало в тугой узел разнообразные чувства, такие же разные, как и все дальнейшее ощущение Стамбула. Там была и доля ужаса от того, что самолет, кажется, сейчас сядет прямо на воду, облегчение, когда они все же приземлились и восторг от всего незнакомого вокруг.

Из окна ее гостиницы, находящейся на европеской части, открывался вид на Босфор и азиатскую сторону. Каждое утро она подолгу смотрела в окно, поражаясь тому, что физически находится в Европе, а смотрит на Азию! Эта мысль завораживала, как завораживало все вокруг. Другие люди, другой язык, другие порядки.

Из аэропорта в пятизвездочную гостиницу ее доставила машина компании, водитель которой (кстати, в костюме при галстуке, так что она почувствовала себя неловко в джинсах) встретил ее с табличкой, на которой крупными латинскими буквами совершенно неправильно были написаны ее имя и фамилия. По дороге он несколько раз передавал ей свой телефон, потому что сначала звонила девушка, оформлявшая всю ее дорогу, с вопросом хорошо ли она добралась. Потом позвонила ее будущая напарница Джейрен, с которой ей предстояло работать в тесной связке следующие полгода. Потом позвонил господин Айдан, также поинтересовавшийся все ли хорошо и не нужна ли ей помощь.