Только ты и я

О, а вот это уже кое-что. Пописать на стену для нее проблематично, а вот прыжки через баки — это ее конек. Минус в том, что на ней короткая узкая юбка, зато плюс, что юбка красивая и хорошо тянется. Сунув в руки Эрин свою еду, Тилли разбежалась и прыгнула.

Сам прыжок прошел без сучка без задоринки — она перелетела через бак с изяществом Ольги Корбут, — проблемы возникли при приземлении. Ну какова вероятность того, что левой ногой ты наступишь на тот самый кусок картошки, которым чуть раньше бросила в свою подругу, назвавшую тебя старой?

— А-а-а-а-а! — закричала Тилли и бешено замахала руками, когда ее левая нога уехала в сторону. Она услышала, как Эрин в ужасе произнесла: «Осторожнее!» — за миллисекунду до того, как она врезалась в бок припаркованной машины.

Ох, машина остановила ее падение, но удар был болезненным. Тилли, распластанная по кузову, как героиня мультика, запоздало заметила, что машина просто сияет невероятной чистотой.

— Эй! — прозвучал откуда-то возмущенный мужской голос.

М-да, машина сияла невероятной чистотой пять секунд назад. Оторвав себя от кузова, Тилли увидела следы от своих испачканных маслом пальцев на пассажирской двери, на переднем крыле и на боковом стекле. Рукавом куртки она попыталась стереть самые явные из пятен. Но позади нее снова зазвучал мужской голос, на этот раз в нем слышалось значительно больше возмущения:

— Вы ее поцарапали?

— Нет, не поцарапала, и вообще вам не следовало здесь парковаться. Двойная желтая линия. — Оглянувшись и убедившись, что незнакомец достаточно далеко, чтобы дотянуться до нее, Тилли забрала у Эрин свою еду и сделала то, что сделал бы любой уважающий себя человек двадцати восьми лет, — бросилась бежать по улице.

— Все в порядке, — задыхаясь, проговорила Эрин, догнав ее. — Он за нами не гонится.

Они перешли на шаг, и Тилли принялась за еду.

— Повезло, что вокруг не было никого, чтобы сфотографировать меня, — сказала она, неторопливо шагая по мокрому тротуару. — В городе вроде этого новость о том, что кто-то залапал сальными пальцами чистую машину, будет всю следующую неделю занимать первую полосу «Газетт».

— Знаешь, Деклан прав. Тебе здесь понравится. — Эрин, которая хранила свою порцию до дома, отщипнула кусочек от лаваша Тилли. — Если хочешь проверить, можешь жить у меня сколько надо.

Тилли тронуло это предложение, однако она знала, что не сможет пойти на это. Все годы, пока Эрин ухаживала за матерью, она спала на диване в гостиной, а Мегги занимала единственную спальню. Тилли знала, что диван был далек от идеала во всех отношениях. И еще она знала, что он вызывал у подруги клаустрофобию. Приехать на выходные и провести две ночи на диване — этим она никак не стеснит ее, однако квартира очень мала, и было бы нечестно оставаться на более долгий срок.

Они дошли до конца Хай-стрит. Теперь им предстояло перейти улицу — и они дома. Продолжая жадно запихивать картошку в рот, Тилли рядом с Эрин ожидала, когда мимо проедет автобус и сверкающая черная машина…

— Мерзавец! — закричала Тилли, когда колесо машины проехало по луже и ее с ног до головы забрызгало водой. Отпрыгнув — хотя было уже поздно, — она успела заметить, что водитель усмехнулся и насмешливо извинился, приложив руку к груди.

— Это он, да? — Ежась от холода в мокрых колготках, Тилли прижала к груди упаковку с едой, чтобы согреться. — Тот, который наорал на меня?

— Машина та же, — сказала Эрин. — Какая-то модель «ягуара».

— Ублюдок! Он сделал это нарочно. — Однако в душе Тилли была потрясена. — Ловко он.

Эрин бросила на нее непонимающий взгляд:

— В каком смысле ловко?

Тилли указала на сухое кремовое пальто подруги, потом на свои промокшие колготки и юбку.

— В таком, что он ухитрился облить меня и при этом не задеть тебя.

На следующее утро Тилли проснулась на диване. Во рту у нее пересохло, ноги замерзли, одеяло валялось на полу. Было десять, и Эрин уже час назад на цыпочках прокралась мимо нее, чтобы спуститься на первый этаж и открыть магазин. Позже, решила Тилли, она присоединится к ней, а потом они побродят по Роксборо, но сейчас она еще чуть-чуть полентяйничает и поразмышляет, что делать с оставшейся жизнью.

Тилли налила себе чашку чаю, положила на тарелку тосты, подняла одеяло на диван и забралась под него. Затем она включила телевизор и стала рыться в сумке в поисках телефона, чтобы проверить, нет ли сообщений. Сообщений не было, даже от Гэвина. Что было совсем неплохо, потому что сейчас она меньше всего нуждалась в том, чтобы он приступил к переосмыслению случившегося и сожалениям о принятом решении.

Взбив подушку и глотнув чаю, Тилли вытащила из сумки «Роксборо газетт» и разгладила ее. История про корову опять вызвала у нее улыбку.

Листая газету, она узнала, что две женщины, жившие на одной улице, родили близнецов. Ну разве это не новость первой полосы? Еще в газете была статья об аукционе тракторов, а благотворительному базару в средней школе Роксборо была посвящена целая страница. Тилли мельком взглянула на фотографии новобрачных, по диагонали прочитала статью о ветке дерева, которая может отломиться и упасть кому-нибудь на голову, и еще одну статью об автобусе, который сломался в конце Скарраттс-лейн и заблокировал движение на — Матерь Божья! — целых три с половиной часа. Была даже фотография этого самого автобуса и высаженных пассажиров, которые стояли рядом и выглядели удрученными в соответствии с ситуацией, и только на лице одного малыша лет пяти сияла улыбка от уха до уха.

Вообще-то довольно мило. Кажется, худшее, что случилось в Роксборо за последнюю неделю, — это смерть мужчины, который копал картошку на своем огороде и вдруг упал в обморок. Однако мужчине было девяносто три, так что чего он ожидал?

Отпив чаю, Тилли перевернула страницу и увидела раздел с объявлениями о работе. Требуется автослесарь, ресторану срочно требуется мойщик посуды, отель «Касл» набирает персонал для бара, на перекресток у здания младшей школы требуется воспитатель-переводитель [1]. Тилли просмотрела список до конца — работа в офисе… водитель такси… уборщица… садовник… гм, последний, наверно, понадобился вдове того самого девяностотрехлетнего дядьки, чтобы выкопать оставшуюся картошку.

Внимание Тилли привлекла крохотная врезка в самом низу страницы.

«Требуется девушка Пятница, работа веселая, загородный дом, 200 фунт./нед.».

Вот так, коротко и ясно. Тилли стало интересно, что за веселая работа имеется в виду. В конце концов, кто-то может считать веселой должность министра финансов. Может, Джон Маккририк [2] считает, что быть у него рабом — это тоже веселая работа. А может, это что-нибудь деликатное — например, обеспечение досуга каких-нибудь противных бизнесменов.

Тилли откусила от тоста, перевернула страницу и принялась читать объявления о продаже — подвенечное платье восемнадцатого размера, неношеное… акустическая гитара, б/у, в хорошем состоянии, если не считать следы от зубов на нижней деке… обеденный сервиз из пятидесяти девяти предметов (одной тарелки нет — она полетела в подлого обманщика бывшего)… все серии «Звездного пути» на DVD, причина продажи: женился на не-треккере [3]…

Тилли опять улыбнулась; даже в объявлениях был своеобразный шарм.

Доедая тост, она проглядывала колонку для одиноких сердец — мужчина, 63, хочет познакомиться с женщиной помоложе, должна любить детей, — потом объявления о продаже домов, которые практически все были ей не по деньгам, потом скучнейшую спортивную страничку.

Она добралась до конца газеты, и почему-то ей захотелось вернуться на страницу с тем объявлением.

Как будто оно манило ее, звало по имени.

Что было полной нелепостью, потому что там не говорилось, какая именно работа предстоит, а деньги предлагались мизерные. Но все может прояснить один телефонный звонок, и вреда от него не будет, ведь так?