Прости меня! (СИ)

— Так отдай его кому-нибудь! — не выдержал я.

— Нет, он мой! — ответил Семен — И не сливай свое плохое настроение на моего пушка!

Дальше мы ехали молча. И вот мы на знакомом до боли адресе.

— Опять эта проклятая яма! — зло бросил я.

— Ну, что поделаешь, если ее вырыли, а зарывать не хотят — ответил Виталик философски, беря чемоданчик с оборудованием и пробираясь через толпу к яме — дайте дорогу, граждане!

Эту трехметровую яму вырыли лет двадцать назад и с тех пор в нее постоянно падают люди, а ограждения все никак не поставят, да и саму яму никак не зароют. А упавшему в эту яму еще повезет, если он не сварится живьем, так как там постоянно лопаются старые трубы водоснабжения города, висящие на трех стенах ямы, в результате чего вода поступает в яму. Воду, конечно, откачивают изредка, но чаще трубу просто перекрывают, пуская воду по новым трубам и все, а вода так и остается в яме, пока не придут какие-нибудь важные мероприятия, типа дня города или выборов, вот тогда и ограждения временно появляются и воду откачают и даже зарыть пробуют! А у нас неожиданно становится меньше работы, ведь к этой яме мы ездим как минимум раз в неделю. Но обычно вода стоит яме по грудь ребенка, а предсказать какая температура будет сегодня, никто не может.

Мой отец, например, получил несколько ожогов на руках, спасая однажды маленькую девочку, а у девочки, насколько я знаю, остались шрамы по всему телу. Отец потом долго навещал ребенка в больнице, даже меня с собой пару раз брал, только я теперь даже ее лица не помню, а жаль. Кроме того он говорил мне, что из нее вырастит хороший спасатель, но мы потеряли ее след и даже не знаем жива ли она теперь.

Отбросив свои воспоминания, я подошел к краю и посмотрел вниз. Там был ребенок лет восьми, стоящий по грудь в воде возле одной из стен, и при этом вода явно прибывала.

— Надо быстрее ее вытаскивать — сказал я и, оглядевшись, указал место, где мы сделаем штаб.

Дойти мы до этого места не успели, к нам навстречу бросилась рыдающая мать.

— Умоляю, вытащите ее! — рыдала она, и мне пришлось успокаивать ее, говоря, что с малышкой все будет хорошо. Ребята, тем временем поговорив с милиционерами, отгородили кусок пространства необходимый нам для работы, чтобы устроить там спасательский пункт. Когда я перепоручил мать психологу и вернулся к ребятам, мы начали готовить оборудование, Виталий полез в чемодан, и тут же послышалась его ругань. Подойдя к нему, я увидел, что наши веревки, которые там лежали, превратились в лоскутки и были просто не пригодны для работы.

— Семен! — зашипел я, а парень побледнел, видя, что я злюсь — Ты, что оставил на ночь свою крысу в чемодане с оборудованием? — поинтересовался я, еле сдерживая гнев.

— Это хомяк! — упрямо надулся парень.

— Семен! — воскликнул Виталий.

— У меня свидание было, — виновато ответил парень — вот и пришлось его на базе оставить.

— А почему в чемодане? — спросил я, дивясь его дурости — Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты держал свою крысу подальше от оборудования!

— Чтобы не сбежал! — ответил парень, пряча глаза.

— Посмотри вниз, Семен — тихо велел я и когда парень это сделал, сказал — видишь эту маленькую девочку, она там внизу ей безумно страшно, а еще вода постоянно пребывает и она медленно тоней. Ей сейчас срочно нужна помощь, она может утонуть, а еще неизвестно, горячая или холодная там вода, скоро она утонет, а у нас нет нашей стандартной веревки, и мы не можем ее вытащить, ты понимаешь это?

— Да

— Так вот, сейчас ты быстро едешь на базу за веревкой, и если не успеешь за двадцать минут, я сначала прибью твою крысу, а потом ты будешь уволен, ты все понял?

— Да — кивнул парень сглотнув.

— Время пошло! — бросил я, и парень сорвался с крыши.

— Зря ты с ним так, — покачал головой Виталий — он же не успеет.

— Значит, будем искать нового водителя — ответил я, и мы начали ждать.

Время текло медленно, а вода все прибывала. Я уже начал подумывать прыгнуть к ребенку, когда мое внимание привлекли две девушки, пробившиеся к краю. Они обе были красивы, но мое внимание привлекла только одна. Светло-русые волосы необычно голубые глаза смотрящие, на мир сурово, кожа немного обветренная, будто она много времени проводила на улице и полная верхняя губа, говорящая о страстности ее натуры, подтянутая, худенькая фигурка, но при этом не лишенная женских форм. При взгляде на нее почему-то вспоминается дикая неприрученная лошадка, которая готова встать на дыбы в любой момент. Одета она была в костюм, состоящий из брюк и пиджака, но мне почему-то казалось, что это не ее привычная одежда и она чаще всего одевается иначе. Интересна, какая она в жизни и кто она такая?

Я видел, как обе девушки внимательно профессиональным взглядом, что меня очень удивило и заставило вспомнить о стажерках, осматривают яму, а потом красавица, на которую я засмотрелся, что-то показала подруге. Они обе напряглись, и русая девушка посмотрела на меня, после чего сняла пиджак, сумку и ботинки и что-то сказав подруге, прыгнула в яму.

— Черт, что она творит! — воскликнул Виталлий, который судя по всему, тоже наблюдал за девушками — Ей, что жить надоело?

А я смотрел и молча, ждал, пока девушка не всплывет, но прошло полторы минуты, и я уже был готов бросится следом, но меня удержала женская рука и слова.

— У нее рекорд минута сорок пять — сказала девушка — рано еще паниковать. Я Елизавета Кленова ваш стажер, а нырнула моя старшая сестра Диана.

Я оглянулся и увидел вторую девушку. Она была противоположностью первой. Темноволосая, глаза карие, кожа нежная, розовая, фигурка стройная и ярко-выраженная и вроде красивее сестры, а все равно, та была более совершенной, и я даже понять не могу почему, но русая мне нравится больше.

В руках Елизавета держала ботинки сестры и ее пиджак, а на плече была большая сумка сестры.

— И вы всегда так работаете? — поинтересовался я, пряча свое беспокойство за язвительным тоном.

— Нет, только в крайних случаях — ответила она, глядя в яму, а потом вдруг чертыхнулась, да так, что даже у меня уши покраснели.

Отследив ее взгляд, я заметил мутное пятно на воде, будто кровь и мне стало страшно, а еще через две секунды я увидел, как выныривает старшая сестра.

— Ди, ты меня напугала — закричала Елизавета — откуда кровь?

— Там острые края, порезала плечо — ответила старшая, и ее голос был хриплым и каким-то усталым что ли. Этот голос странно на меня подействовал, я сразу подумал о кровати и нагом теле подо мной. Однако увидев струйку крови, текущую по ее плечу я пришел в себя, а она будто и не замечала этого, продолжая работать раненой рукой — Я не смогу ее протащить, слишком маленький проход, да еще и острый к тому же. Придется лезть по стене.

— Ты в порядке, справишься? — спросила встревожено младшая сестра.

— Лиз, я в норме! Справлюсь! — и девушка снова нырнула, а я с ужасом смотрел на след крови, который тянулся за ней.

Но вот она вынырнула и заговорила с ребенком

Плечо болело. Весь это день не задался! Началось с того, что мы проспали и я не получила свою утреннюю кружу кофе. Потом была пробка, потом мы не поймали группу и опять пришлось стоять в пробке, и под конец эти глаза напротив вызывающие мурашки по телу, блин! Но и это еще не все! Мне пришлось нырять без страховки в яму, из которой я когда-то еле выбралась, а все из-за проклятых труб, которые плывут прямо на ребенка. А теперь мне снова надо было проплыть между двумя острыми краями этих труб. Стисну зубы покрепче и извиваясь как рыбка, я проплыла между трубами без царапин, после чего мысленно вздохнув с облегчением, и быстро поплыла к ребенку. Вода была мутной и грязной, хорошо еще не горячей, а то вообще было бы плохо, но я легко нашла девочку и вынырнула возле нее.

— Привет! — улыбнулась я ей, но девочка молчала — Меня зовут Диана, но ты можешь звать меня просто Ди.

— Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомыми людьми! — ответила малышка.