Непристойная Блистательная Ложь (ЛП)

— Семьсот, — говорит мужчина, сидящий прямо передо мной. У него мягкий и сильный тембр голоса. Глубокий и почему-то, гипнотический. На цыпочках я наклоняюсь вперед, пытаясь увидеть его лицо. Его скрещенные в лодыжках ноги двигаются, из-за того что он ерзает. И это единственный признак, который дает понять, что он вступает в борьбу. Мое сердце грохочет в груди, удваивая темп, потому что я нервничаю, ожидая того, что произойдет дальше.

Будучи не в состоянии различить что-либо в комнате, я сосредотачиваюсь на его обуви. Его туфли внушительны — черные, блестящие, из дорогой кожи. Я думаю, вы должны быть безумно богаты, если собираетесь купить другого человека. Особенно за ту цену, которую предлагают эти мужчины. Его нога дергается снова, и я поднимаю взгляд туда, где предположительно находится его лицо.

Другой мужчина ворчит что-то шепотом, и я ловлю слова о завышенной цене. Затем он рявкает другую ставку:

— Семьсот двадцать пять.

Дерьмо. Я не хочу быть частью секса втроем с этим извращенцем. И не знаю, будет ли мне лучше с Мистером Блестящие Дорогостоящие Туфли, но я смотрю прямо перед собой, мысленно умоляя его увеличить ставку. Остатки силы воли помогают мне оставаться на ногах.

— Один миллион долларов, — произносит он, спустя, казалось бы вечность.

Моя голова кружится, и я чувствую слабость. Миллион долларов? За меня? Я не могу стоить столько в качестве секс-рабыни. Как только он поймет, насколько я неопытна — не только в сексе, но и во всем остальном, он пожалеет и возможно, попытается вернуть меня. И все же я задерживаю дыхание, надеясь, что никто не перебьет его ставку. Моя женская интуиция подсказывает мне, что из всех тут присутствующих мужчин, домой я пойду именно с ним. Но сама мысль о том, чтобы остаться с одним из этих монстров на шесть месяцев — ужасает.

Я не знаю о нем ничего, кроме его чистых, глянцевых, черных кожаных туфель, но он излучает хорошую энергетику. Может быть, по крайней мере, обо мне будут заботиться? Паника грозит захлестнуть меня. Дыши, Соф.

— Она твоя. Ни одна киска не стоит таких денег, — заявляет другой мужчина, смещаясь на своем месте.

Мои легкие полны кислорода, после того как я делаю такой необходимый глоток воздуха, заполняя свою грудную клетку.

— Наш последний объект на аукционе продан. Благодарю вас за участие в сегодняшнем мероприятии, джентльмены. Будьте любезны пройти через заднюю дверь, в гостиную, чтобы завершить платежи и забрать ваши предыдущие приобретения. Также доступны напитки и некоторые развлечения, если вы в настроении.

Дикторский голос гудит в моей голове.

Меня продали.

Мужчины встают со своих кресел, и я слышу, как их шаги удаляются, потому что они выходят из комнаты. Дверь закрывается, оставляя меня с моим новым владельцем наедине в тихой комнате.

Я хочу спуститься с этой унизительной сцены, на которой должна была стоять. Я хочу свою одежду. Но я остаюсь стоять на месте, впервые в жизни осознавая, что мои действия больше не принадлежат мне.

— Выйди вперед, — приказывает он.

Я сглатываю и спускаюсь с платформы затекшими от долгого стояния на одном месте ногами. Я медленно двигаюсь по комнате, будто бы приближаясь к опасному животному. Возможно, я права. Какой человек покупает женщину?

— Я не причиню тебе вреда, — ободряет он, и я делаю еще один шаг, останавливаясь перед его креслом. — Свет, — говорит он, в частности ни к кому не обращаясь. В следующий момент, все светильники зажигаются, словно по щелчку. Я несколько раз моргаю из-за неожиданно хлынувшего потока света и опускаю глаза, стараясь привыкнуть к нему.

Дезориентированная, я продолжаю смотреть вниз, изучая обувь. Теперь его обе ноги стоят на полу.

— Посмотри на меня.

Я поднимаю подбородок и смотрю на мужчину, сидящего передо мной.

Я вдыхаю, снова набирая новый поток воздуха в легкие, и наконец, смотрю в глаза человеку, который только что потратил один миллион долларов, чтобы купить меня. Лазурные глаза, окаймленные густыми черными ресницами, пристально изучают меня, обкрадывая мои легкие кислородом. Он ошеломляющий. Высокий, собранный и привлекательный. Меня накрывает замешательство. Что такой человек, как он, делает здесь? Он мог придти в любой бар Америки и достаточно легко, заполучил бы любую девушку.

Мой живот скручивает, когда я понимаю. Это может означать только то, что у него достаточно странные вкусы, и он требует полного повиновения. Он захочет вещи, которые бы не стала делать ни одна нормальная девушка. О Боже, я чувствую, что вот-вот свалюсь в обморок. Я не могу позволить этому привлекательному монстру соблазнить меня.

— Просто дыши, — говорит он, успокаивая мои страхи.

Я подчиняюсь, как хороший маленький раб, жадно вдыхая воздух.

— Вот так, — успокаивающе говорит он, хотя его поза расслаблена лишь слегка. — Как мне тебя называть?

Это интересный способ формулировки вопроса. Он не спрашивает моего имени. Может быть, он предполагает, что я дам ему поддельное удостоверение. И я, наверное, так бы и сделала, если могла бы сейчас думать. Вместо этого я шепчу:

— Софи.

Как только я замолкаю, всего на мгновение мне становится жаль, что я назвала ему свое настоящее имя. Но потом я вспоминаю, что буду жить с ним в течение шести месяцев, и думаю, что не смогу лгать все время. Я и так буду лгать своей семье и друзьям о своем местонахождении. Нет смысла усложнять все еще сильнее.

Он склоняет голову набок, продолжая изучать меня:

— Называй меня Дрейком, — наконец говорит он.

И мне становится интересно: Дрейк — это его настоящее имя?

И когда я уже начинаю думать, что он заставит меня простоять тут всю ночь, он встает. В полный рост он выглядит впечатляюще. Я среднего роста, а он, по крайней мере, на фут выше меня. То есть более шести футов. Я отступаю на шаг назад.

— Пойдем со мной, — он отворачивается и направляется к выходу, а я иду следом за ним, как послушное домашнее животное.

Когда мы доходим до стальной двери, через которую я вошла сюда всего полчаса назад одним человеком, а выхожу уже другим. Вероятно, он чувствует моё смятение.

Прежде чем открыть дверь, Дрейк оборачивается ко мне:

— Дать тебе пиджак?

Я опускаю глаза, осматривая себя — бледно-голубые трусики сейчас выглядят по-детски, а мои руки все еще лежат на груди. Я слабо киваю.

Он стягивает с плеч пиджак и оказывается, что его мускулы еще больше, чем я подумала в первый раз. Сшитая на заказ рубашка обтягивает его широкие плечи и подчеркивает мышцы груди. Это посылает пульсацию страха по моим внутренностям. Да, он привлекателен, но он также и силен. Что означает, что у меня не будет никакой возможности защититься, если он станет слишком грубым.

Игнорируя мой оценивающий взгляд, он накрывает пиджаком мои плечи, устраивая лацканы на моей груди и застегивает первую пуговицу. Я думала, что он захочет осмотреть меня, проверить. Однако он больше заинтересован в нашем уходе отсюда. И это меня устраивает.

Как только я укрыта пиджаком, я позволяю рукам упасть, мои затекшие суставы кричат от усталости, пробыв в таком положении так долго. Мои руки вяло висят по бокам, когда я иду следом за ним через холл. Как бы я не была благодарна за его пиджак, но я не могу принять это как первое проявление доброты, это нечто другое. Он не хочет, чтобы другие мужчины смотрели на то, что он купил только для себя.

Мы проходим мимо нескольких, двигаясь по холлу к выходу, и я не спускаю глаз с обуви Дрейка, следуя за ним по коридору, окутанная ложным чувством безопасности.

Глава 2

Софи 

Он останавливается возле раздевалки, которую я использовала ранее:

— Твоя одежда находится там?

Я киваю и бормочу что-то неразборчивое в ответ.

— Оденься, — командует он ровным тоном.

Я киваю и направляюсь в небольшую гримерную. Оказываясь внутри, я не могу устоять и бросаюсь к зеркалу, в которое я смотрелась некоторое время назад и наносила на ресницы тушь. Я замечаю, что девушка, которая смотрит на меня, отличается от меня обычной. Черный пиджак, поглотивший меня, заявляет, что я принадлежу кому-то другому, а не себе самой.