Выгодная сделка

— Ты выдержишь, Клэр Адаме, — вслух сказала она своему отражению, отбрасывая со лба пушистую челку, и упрямо сжала кулаки. — У тебя все получится. Да, тому, о чем ты мечтала еще год назад, не суждено осуществиться... ну и что! У тебя есть выбор: либо поддаться жалости к себе, либо начать новую жизнь, в которой ты будешь сама себе хозяйкой.

Девушка расправила худенькие плечи.

Мне теперь ничего не страшно! — убеждала себя она. После бездонного отчаяния последних месяцев одиночество в чужом доме — это такая мелочь! Теперь-то жизнь научила меня разбираться, что важно, а что нет!

Долгие месяцы, проведенные в инвалидном кресле, заставили Клэр оценить возможность самостоятельно передвигаться. Конечно, пока еще она быстро уставала, и еще много месяцев ей предстояло выполнять специальный комплекс упражнений, чтобы восстановить подвижность суставов, но зато она снова чувствовала себя хозяйкой своей судьбы.

А ведь все могло закончиться иначе... После страшной аварии, унесшей жизнь Брента, она рисковала на всю жизнь остаться беспомощной калекой, прикованной к инвалидной коляске. Так что ей еще крупно повезло.

Повезло? И это притом, что жизнь кажется сломанной и пустой? Да, повезло! — твердо ответила себе Клэр. Я вообще везучая! Ведь удалось же мне преодолеть депрессию, которая, словно тяжелое ватное одеяло, навалилась в первые дни после аварии? Я не позволила ей поработить мою душу и лишить воли к жизни!

Конечно, Клэр была не одна... Все помогали ей, а особенно дядя Фрэнсис и его жена Иви. Они были ее единственными родственниками и жалели девушку, хотя, зная ее независимый характер, старались делать это очень деликатно. Однако Клэр знала, что за ее спиной все говорили: «Какой ужас! Такая ужасная авария! Бедная девочка! Ее жених погиб, сама она в течение многих дней лежала в коме, а потом, очнувшись, узнала, что, возможно, никогда не сможет ходить. Кошмар! Неудивительно, что у нее такая депрессия...»

— Клэр не старалась никого разубедить — ни одной живой душе она не рассказала о том, почему ей не хотелось жить. И не расскажет.

Тяжело вздохнув, девушка отошла от зеркала и с наслаждением опустилась в ванну, надеясь смыть с себя и тяжкие воспоминания, и усталость.

Уже стемнело, когда Клэр снова спустилась вниз. За окнами шел снег, и его тяжелые хлопья белой стеной отгородили коттедж от всего мира. Девушка задернула толстые красные шторы, подбросила поленьев в камин, положила в тарелку бифштекс и салат и налила себе еще вина.

Больше никаких мужчин! — сказала себе она. Я посвящу себя живописи и обязательно добьюсь успеха. Холсты и краски не умеют лгать и предавать — им можно доверять!

Покончив с ужином, Клэр допила вино и поднялась в спальню, решив оставить мытье посуды и распаковку чемоданов на завтра.

Глава 2

Утром она подошла к окну и тут же восхищенно замерла, завороженная сказочной картиной белоснежного безмолвия, открывавшейся взору.

Впервые за долгие годы ее охватил полузабытый азарт — так и схватила бы кисти, с вожделением глядя на готовый к работе холст.

Клэр весело сбежала вниз по лестнице и достала из чемодана старенькие брюки и толстый свитер. Она кое-как умылась, небрежно стянула волосы в хвостик и наскоро позавтракала тостом и кофе. Не обращая внимания на сваленные в углу вещи, девушка бросилась к сумке с красками и, установив мольберт, взялась за работу.

Часы летели, но Клэр не замечала времени. Ей не хотелось ни есть, ни пить, и только в четыре часа пополудни, когда за окном стало темнеть, она очнулась, обнаружив, что в коттедже стоит лютый холод.

Девушка разожгла камин, приготовила оставшиеся бифштексы, допила вино и свернулась калачиком на диване с книгой в руках. До десяти она читала, потом приняла горячую ванну, выпила кружку какао и, уютно устроившись под одеялом, провалилась в глубокий сон.

Пять дней Клэр работала, пока не начинало темнеть, а вечерами читала запоем, не забыв, правда, позвонить Фрэнсису и распаковать вещи. Однако настало время пополнить опустевшие кухонные шкафчики, и ей пришлось покинуть коттедж.

Буксуя в снегу на своем маленьком «остине», Клэр направилась в небольшой городок за провизией. Заметив по пути вывеску ветеринарной клиники, она вспомнила об Арте. За все это время он ей ни разу не позвонил.

Прекрасно, отлично, просто замечательно! — сказала себе девушка. Он понял, что я хочу побыть, одна.

Клэр не желала прислушиваться к внутреннему голосу, нашептывавшему, что за горечью, явственно прозвучавшей в словах Арта и отразившейся на его лице, скрывалась какая-то личная трагедия. Прошлое этого мужчины меня не интересует, убеждала она себя. А вот известно ли ему о моем? Надеюсь, что нет.

Бабка Клэр была женщиной распутной, и в конечном итоге один из дружков изнасиловал ее четырнадцатилетнюю дочь Ирэн. Та умерла родами, произведя на свет девочку. Эта трагедия отрезвила ее мать, заставив покончить с беспорядочным образом жизни. Она умерла восемь лет спустя, но смыть с семьи пятно позора было уже невозможно.

Разумеется, после того как старший брат Ирэн, Фрэнсис, заработал свой первый миллион, сплетни поутихли, но многие мужчины считали, что Клэр неизбежно пойдет по стопам матери и бабки, и нередко делали ей гнусные предложения. Девушка отбивалась от них самостоятельно и ничего не рассказывала дяде, боясь огорчить его, ведь он вырастил ее и считал своей дочерью.

Наверное, именно из-за этой семейной истории Клэр так легко поверила Бренту, ведь он уважал ее и обращался с ней так, словно она была хрупкой вазой из драгоценного мейсенского фарфора.

Усилием воли девушка заставила себя не думать о погибшем женихе. Как могла она быть столь наивной и доверчивой дурочкой? Впрочем, теперь это уже не имело значения. Брент погиб, и его тело с трудом удалось извлечь из груды искореженного металла, в которую превратился автомобиль после головокружительного полета вниз по горному склону.

Клэр въехала на главную улицу городка и стала искать свободное место на парковке возле рынка. Заметив свободное пространство между «лендровером» и роскошным «бентли», она мысленно примерилась, втиснется ли туда ее автомобиль. Это было нелегкой задачей — наверное, потому место и оставалось незанятым, хотя на стоянке яблоку негде было упасть. Но Фрэнсис усадил племянницу за руль, как только она стала доставать ногами до педалей, и его уроки не пропали даром: Клэр стала опытным водителем.

Успешно завершив сложный маневр, девушка выключила зажигание и осторожно открыла дверцу. Стараясь не задеть соседние машины, она выбралась из машины и, подняв глаза, тут же встретила одобрительный взгляд Арта.

— Вы просто виртуоз, — широко улыбнулся он. — В Штатах все женщины так прекрасно водят машины?

Клэр на мгновение онемела от неожиданности. Как он хорош... даже в забрызганных грязью джинсах. Впрочем, что удивительного, ведь под ногами хлюпает подтаявший снег.

— Привет, Арт, — наконец выдавила она.

— Привет, Клэр, — очень серьезно отозвался он, но его глаза смеялись. Тут из «лендровера» раздался многоголосый лай. — Тихо, вы! — прикрикнул он, и все стихло.

— Это ваша машина? — удивилась Клэр.

— Да, — беззаботно отозвался Арт. — Я езжу на ней на вызовы.

— Ну да, конечно, вы же ветеринар, — поспешно пробормотала девушка. — А собаки?

— Все пять — мои.

Клэр вгляделась в запотевшее стекло «лендровера», за которым копошился клубок из мохнатых шкур и блестящих глаз.

— Пять? — Она изобразила живейший интерес, стараясь унять участившееся биение сердца.

— Да, это целая история. В нашем городе была одна пожилая дама, содержавшая что-то вроде приюта для бездомных животных. Когда она умерла, этих пятерых псов не удалось пристроить, так что...

— Вы забрали их к себе.

— Я просто был готов к тому, чтобы обзавестись компанией, — пожал плечами Арт, — вот и все. Они все очень славные, разве что маленький Джекки довольно брехлив.