Убежать от зверя (ЛП)

Полли стоит рядом со мной, ее девушки, как утята, выстроились в ряд за ее спиной. Ее прикрепили к хижине с развивающимся бело-зеленым флагом, значит, это либо школа Kincardine Knights (Примеч. Kincardine — город в провинции Онтарио, Канада) или частная школа Тандер Бей, талисман которой я никогда не смогу вспомнить, потому что он абстрактный.

— Встряхнись, — говорит она, разгадав выражение моего лица. — Это лагерь черлидеров. Что может быть хуже этого?

Я ждала этого момента или чего-то похожего всю свою жизнь. Справлюсь и с верхней койкой. Я распрямляю плечи и поднимаю свой рюкзак, показывая Полли, что для меня ее вопрос не стоит даже воздуха, не то что ответа, и иду вперед.

Полли смеется, сворачивая к своей хижине.

Веранда нашего нового дома находится в тени, а значит, там будет немного прохладнее. Конечно, это также означает миллион москитов, но если здесь будет новая сетка, тогда, возможно, я поменяю свое первое впечатление. Но это я забегаю вперед.

Мэлори передает мне наш школьный флаг. Я делаю глубокий вдох, затем очищаю ограду и привязываю его рядом с флагом школы Святого Игнатия. Как и ожидалось, они полностью дисгармонируют, но после того, как поднимается ветер, мне на самом деле уже все равно. Я смотрю вниз на свою команду, все они подпрыгивают, как пружинки, точно так же, как делала я, когда мой капитан вешала наш флаг. Я ощущаю их волнение. Этот год, на самом деле, будет лучшим.

— Девочки, — кричу я неожиданно четким голосом, которым никогда больше не скажу такие слова, — давайте сделаем это!

Глава 2

Лагерь Manitouwabing один из тех летних лагерей, которые существуют уже целую вечность. Wabing раньше был лагерем Kiwanis, а до этого он был тренировочным лагерем ВВС, а до этого он был убежищем для короля Норвегии. Или типа того. И не важно, каким это место было раньше, сейчас здесь сохранилось двадцать студенческих хижин с облезлыми коричневыми стенами, обшитыми деревом, и перекошенными крышами, шесть немного лучше сохранившихся хижин для персонала, широкое зеленое поле с расчерченными футбольными линиями, старая пристань и огромный обеденный зал.

— Привет, — говорит мне девушка, когда я открываю дверь хижины. Полагаю, она капитан команды школы Святого Игнатия. Вероятно, я виделась с ней прежде, но, хотя моя память хороша в запоминании расцветок флагов, лица быстро становятся размытыми пятнами. Она протягивает мне руку, ногти на которой накрашены в оранжевый и фиолетовый цвета. — Я Эйми.

Я представляюсь, пока за моей спиной в хижину вплывают остальные девушки. Руки Мэлори заняты, и она не может придержать входную дверь, когда та начинает закрываться. Те из нас, кто уже бывал здесь прежде, готовы к грохоту, который раздастся, когда она закроется, но Эйми ловит ее прежде, чем это произойдет. Улыбаясь, она бесшумно закрывает дверь.

Я оглядываюсь вокруг и вижу, что они все заселились на одну сторону хижины. Я не переживаю по поводу доставшейся нам стороны. Я знаю, что, в отличие от той стороны, где мы останавливались в мой первый год, на этой стороне крыша не протекает. В итоге, в тот год нам с Полли пришлось спать вместе на одной нижней койке.

— Хороший захват, — говорю я, улыбаясь своим воспоминаниям и быстрой реакции Эйми по захвату входной двери.

Мы с Мэлори в паре, и она без слов отдает мне капитанское право на нижнюю койку. Мы все начинаем распаковываться, по большей части это ограничивается запихиванием чемоданов под кровати и раскатыванием спальных мешков, но звонок звенит гораздо раньше, чем мы успеваем закончить.

— Не волнуйся ты так, — Мэлори, за плечами у которой так же много поездок в лагеря, как и у меня, успокаивает Астрид, которая верхом на своей койке пытается распрямить свой спальный мешок так, будто от этого зависит ее жизнь.

— Ага, — подтверждаю я во всеуслышание, при этом пиная свой все еще не раскатанный спальный мешок к подножию кровати. — И поверь мне, ты на самом деле не захочешь опоздать.

Эйми понимающе кивает всем в хижине и марширует к своей команде. Похоже, ей надо разобраться со своими собственными новичками. Мы вместе выходим наружу, с осторожностью смешиваясь между собой, знакомясь и прощупывая почву. Все собираются на поле, и в течение всего вступления мы сидим под палящим августовским солнцем.

Это вступление я слышала неоднократно, так что, пока сотрудники представляются, мои мысли блуждают. Я помню, как мы с Полли были здесь в первый раз, перед нашим девятым классом. Мы усердно тренировались, чтобы попасть в команду. Кэлдон меня пугала, даже несмотря на то, что я находилась в ее развивающем лагере с самого начала лета, и стала первой, кто подошел им. Тогда с ней было нелегко, но потом стало еще страшнее. Мы с Полли обе старались, как могли, но нагрузки были интенсивными, а ставки были не в нашу пользу. Девятиклассники редко проходили отборочные. Большинство новичков были десятиклассниками. Но Кэлдон всегда безупречно справедлива. С конца июня она, как правило, посещает начальные школы и предлагает ребятам, у которых, как она считает, есть потенциал, пройти особые отборочные у действующей команды. Обычно они практически всех отсеивают, но мы с Полли пробились, хоть и с трудом.

Я помню свой страх в тот момент, когда вывесили списки. Линдси, капитан команды, стояла рядом со списком, и, в зависимости от ситуации, поздравляла или утешала людей. Я уверена, ее присутствие должно было успокаивать, но вместо этого было ощущение, что мы должны быть готовы к худшему. Что, если я смогла пройти отбор, а Полли нет? Что, если Полли смогла, а я нет? Я хотела быть частью команды потому, что любила это. С Полли было немного по-другому. Палермо Хейтс — маленький городок, и если быть правдивой, наши маленькие спортивные команды не самые лучшие. Сколько каждый помнит, если хочешь, чтобы тебя заметили, если хочешь быть первым в чем-то в Палермо Хейтс, ты должен быть черлидером, а Полли хотела победить больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю.

Увидев в списке оба наших имени, я едва поверила в это. Это все казалось совершенно нереальным до тех пор, пока мы обе не оказались сидящими на этом поле с царапающими наши спины золотыми ленточками, сияющими на солнце в наших заплетенных на французский манер косах.

Два месяца назад утешать расстроенных несостоявшихся новичков, совмещая с поздравлениями успешно прошедших в команду, стало моей обязанностью, как черлидерши-двенадцатиклассницы. К счастью, я в этом хороша.

Я возвращаюсь в настоящее только в тот момент, когда директор лагеря рассказывает о тесте по плаванию, который мы должны будем сдать после обеда, если хотим плавать в течение всего времени пребывания в лагере. Я знаю из личного опыта, что в озере будет очень холодная вода, но намного быстрее будет искупаться в нем после тренировки, чем ждать своей очереди в душ.

Лео ловит через поле мой взгляд и подмигивает мне, и у меня такое чувство, что он наблюдал за мной все время, пока я парила в своих воспоминаниях. Он часто так делает — наблюдает за мной. Наверное, это нормально, когда твой парень делает такие вещи, но, кажется, я никогда сама не делала этого. Обычно я просто обрываю этот обмен взглядами, и такое ощущение, будто я что-то упускаю. Похоже, у Лео есть вопросы, но я не уверена, что у меня есть на них ответы.

— А вечером, после плавания и ужина, — как всегда напоминает нам директор, — у нас будет костер у озера. Каждый капитан должен рассказать историю о своей команде, что-то, чем его команда не гордится. Это должна быть история о неудачах или недостатках, с которыми сталкивалась ваша команда. Вашей задачей на следующие две недели будет собраться и разрешить эти проблемы вместе как команда и как отдыхающие. Еще раз, добро пожаловать в лагерь Manitouwabing. Я надеюсь, вы все хорошо проведете время, и увидимся с вами на озере!

На это мы немного аплодируем — в конце концов, мы черлидеры — затем все возвращаемся в наши хижины, чтобы переодеться. Несмотря ни на что, на прохождение теста соберется огромная очередь, так что я не слишком тороплюсь. Да, возможно, я должна быть примером для подражания, но я не собираюсь следующие два часа торчать на солнце. По крайней мере, если буду плавать, то смогу снимать с волос свои ленточки. В толпе Полли потирает мое плечо, и я улыбаюсь ей, когда она направляется в свою хижину.