Фрося. Часть 7 (СИ)

- Ах, какая там к чёрту благодарность, а я вот чувствую перед ней вину за своего Сёмочку. Нет, не потому, что он предпочёл жизнь смерти, а потому, что из-за своего ослиного упрямства сломал жизнь себе и моей невестке.

А ведь посмотри, Андрей был полностью прав, когда убеждал его чем-то в жизни поступиться и не переть напролом, а искать обходные пути, а мой Сёмочка лез напролом и чего добился?

- Да, Фросик, мне нечего тут возразить, выждал бы ещё пяток лет и шапку в охапку - дёрнул бы хоть в Штаты, хоть в Израиль, хоть в Европу. Такие мозги всюду бы схватили с распростёртыми объятиями, а он - телохранитель.

Фрося завела машину в гараж, и под ручку с Марком они, обвешанные покупками, зашли в дом, в котором вовсю гудел пылесос и ревела музыка. Фрося глянула на часы:

- Марк, почему она ещё не ушла? Я ведь специально уехала, чтобы не слышать этот кошмар.

Навстречу им выбежала худенькая мексиканка и затараторила на смеси английского и испанского языков, сообщая, что она сегодня пришла чуть позже, поэтому и задержалась. Ещё пятнадцать минут, и господа её не увидят.

Фрося отмахнулась рукой и пошла на кухню раскладывать продукты, пусть Марк сам с ней разбирается, это была его затея - нанять к ним в дом уборщицу, чтобы жена не тратила на уборку время и силы.

Хозяйка не прислушивалась к тому, как её муж строгим голосом выговаривает девушке за непунктуальнось и шум в доме. Поглощённая мыслями о ближайшем турне, она уже была вся там, предвкушая радость и печаль от предстоящих встреч.

Марк медленно приблизился к ней и обнял сзади за плечи:

- Фросик, если хочешь, я её уволю, возьмём другую. Желающих хоть отбавляй.

- Маричек, о чём ты говоришь, пусть работает, куда она пойдёт, просто не люблю, когда при мне убирают мой дом, притом под эту сумасшедшую музыку. Прости, что вспылила...

К шести вечера они уже сидели за праздничным столом в окружении дорогих гостей. Две пожилые пары их ближайших соседей сокрушались, что в этом году им не удастся, как раньше, совершить совместный увлекательный круиз по Карибским островам. Ведь несколько прошлых лет они так здорово путешествовали в одной компании. В то же время они поддержали друзей, узнав об их новых ближайших планах, маршруте и цели скорой поездки.

Леон с удовольствием перешёл с Фросей на польский язык, предоставив своей, не в меру болтливой жене развлекать остальных гостей.

- Пани Фрося, я рад, что нам с Марком удалось организовать для вас эту поездку, билеты уже заказаны, через неделю ваш самолёт.

- Пан Леон, мне трудно передать Вам свою радость, впервые после моего приезда в Америку я почувствовала огромное желание опять побывать в родных местах, где прошли мои детство, юность и зрелые годы. Хочется встретиться с дорогими моему сердцу людьми и посидеть рядом с могилкой моей мамы Клары и несравненного друга Валеры, а в Израиле, сами понимаете, склонить голову над местом погребения милой дочурки.

- Да, мне пан Марк рассказывал про господина Карпеку. Жаль, очень импозантный и умный был человек и отличный для вас друг.

- Не то слово, не то слово, но водка и инертность сгубили его, это очень типично для русского человека - не уметь противостоять пагубной привычке и преодолевать трудности, безвольно падая в пропасть.

- Пани Фрося, но не все же?

- А я не говорю за всех, но, поверьте мне, о многих, очень о многих...

- А вот про Вас это точно не скажешь...

Фрося засмеялась:

- Пан Леон, я даже сама не разберусь, чего во мне больше - польского, белорусского, русского или еврейского...

Леон посмотрел долгим испытующим взглядом на женщину:

- Пани Фрося, я даже не знаю, как подойти к Вам с моим известием, но надеюсь на Вашу выдержку...

От последних слов Леона Фрося вся как-то подобралась, прежняя весёлость моментально слетела с неё, и она во все глаза уставилась на американского друга. Сквозь побледневшие губы прошептала:

- Не томите, что-то случилось нехорошее с моим Сёмочкой?

- Не буду Вас мучить, у меня в кармане лежит от него письмо, которое он передал нашему представителю, встретившемуся с ним тайно в Кабуле и сообщившему ему о Вашем новом месте проживания...

Глава 3

После того, как Леон вручил Фросе письмо от сына, она еле дождалась, пока разойдутся гости. Вслед за соседями поднялся со своего места Леон:

- Друзья, я уже вас до отъезда не увижу, так примите сейчас от меня пожелания доброго пути. Пани Фрося, надеюсь, путешествие, встречи с прошлым и настоящим Вас не разочаруют.

- Пан Леон, как хорошо Вы сказали - встречи с прошлым и настоящим. Радостно и одновременно печально встретиться с тем и другим...

Не успели ещё за Леоном и его супругой закрыться двери, как Фрося обняла Марка:

- Спасибо тебе за всё, ты настоящий друг, сделай для меня ещё одно одолжение.

- Фросик, всё, что в моих силах...

- Нет, Марик, эти твои силы мне сейчас не нужны, - она отвела руки мужчины от своего тела. - Маричек, убери, пожалуйста, со стола и загрузи посудомоечную машину, а мне не терпится прочитать письмо от Сёмочки, переданное Леоном.

- Фросик, я в курсе того, что Леон вёз тебе письмо, но мне не хотелось, чтобы ты переживала раньше времени. Тебе и так хватило волнений и от моих сюрпризов. Конечно, иди и читай, а я потихоньку справлюсь.

Фрося поднялась на второй этаж и закрылась в спальне. Трясущимися от волнения пальцами вскрыла конверт и судорожно схватила лежащие на тумбочке очки. Буквы запрыгали перед глазами:

"- Здравствуй, мама!

Я очень обрадовался выпавшей мне возможности передать тебе эту весточку, но намного больше тому, что ты жива, здорова и живёшь вполне благополучной жизнью с любимым мужчиной.

Мамочка, я не могу полностью передать тебе содержание нашего разговора с человеком, встретившимся со мной. В случае перехвата письма, подобное грозит опасностью для обоих, в зависимости от того, на каком этапе это может произойти.

Мамулька, я знаю о постигшем нас, а в первую очередь тебя, горе. Невольно я стал причиной гибели нашей Анютки, благодаря которой протянулась тоненькая ниточка от твоей души к моей.

Прошло уже больше шестнадцати лет, как мы расстались и не виделись. Даже не верится, так стремительно несётся время. На днях мне исполнилось сорок три года. Наступил момент, когда можно смело подытожить ушедшее детство и юность, а за ними и молодость, которая прошла вдалеке от твоего ведения и не в самых благоприятных для меня условиях.

Мамочка, ты не представляешь, с каким трудом я пишу тебе это послание - болит душа, подзабыл язык, и путаются мысли. Так много хочется тебе поведать и посоветоваться, а больше всего хочу примостить свою голову на твои колени и слушать твои ворчания, наставления и ласковые слова, ощущать на голове твою тяжёлую, но добрую руку... И если бы ты только знала, как мне многое хочется поменять в своей жизни.