Тайные грехи (ЛП)

женщин, у которых не было моего шведского стола возможностей, но видите ли…это

чувства. См. пункт 5 глава 2.

Так что я работаю клерком3 в «Тоуз и Дженсен» — многонациональной фирме с

двенадцатью отделениями в Штатах и внушительным присутствием за рубежом. Токио.

Франкфурт. Дублин. Йоханнесбург. Гонконг. Однако, фирма до сих пор отстаёт, как страна

третьего мира. Непреступная крепость для любого, кроме выходца из «мафии

Тестостерона» — Гарварда, Принстона, Йеля4, исключение составляют женщины. Все

женщины с или без диплома «Лиги Плюща». Мы можем работать клерками или

младшими помощниками, но мы никогда не будем партнерами.

«Это мы еще посмотрим».

Они наняли меня младшим помощником, как только я выпустилась из юридической

школы, но я всё ещё была клерком, с тех самых пор как меня допустили к практике. С тех

пор у меня была шестизначная заработная плата, хотя я и не нуждаюсь в ней.

Как? Легко.

Я привела им клиента.

Вы думали — это должно было произойти по причине некоторого скандала.

Это могло быть так, но выбирая между сахаром и уксусом, лучше всего помнить —

уксус является наиболее эффективным консервантом.

Я работала клерком с тех пор, как сдала экзамены и была допущена к практике, и,

несмотря на то, что вы можете подумать, я не могла купить себе место. И не то, чтобы я

хотела. Я арендовала дом в Калвер-Сити и облепила его кипой заметок на липких

бумажках. От стола, в котором я храню свои ключи — «Стрикленд против Вашингтона.

Тест для испытания некомпетентной помощи адвоката. Объективное определение

эффективности работы. Обоснованные показатели для получения иного результата»

— до зеркала в ванной — «Форд против Вейнрайта. Отмена смертной казни для лиц с

психическими расстройствами». Даже у моего автомобиля была заметка на лобовом

стекле — «ГРАЖДАНСКИЕ ПРАВОНАРУШЕНИЯ — Тарасов против Членов

комитета. Ответственность психиатра за необходимость предостерегать

потенциальных жертв о возможном вреде. Ответственность может быть оспорена за

счет соизмеримого вознаграждения за причиненный ущерб».

У меня не было времени на мужчин или друзей. В любом случае, меня никто не

понимал. Никто, кроме моей семьи, которой было более чем достаточно. У меня шесть

сестер и братьев. Я самая старшая, но я по-прежнему не скажу, сколько мне лет, или вы

сами догадаетесь (делая подсчеты в уме), вместо того, чтобы сконцентрировать внимание

на главном.

7

Я направлялась на встречу со старшим партнером по делу об авторском праве,

которое только что получила, мчась через приемную, которая представляла собой

короткий путь в зал заседаний, с охапкой показаний свидетелей и процессуальных

документов, быстро повторяя в голове исключения из правил принятия показаний с чужих

слов. Таких категорий было десять, и я всегда забывала одну. Я со своей папкой проходила

мимо последних белых кожаных диванов, тихо ступая по серому ковру.

Немедленное возбуждение дела.

Предсмертное заявление.

Заявление об ущербе интересов.

Настоящее чувство, впечатление.

Дееспособность.

«Хорошо получается. Практически все…»

Предшествующие противоречия.

Публичные архивы.

Исключение коммерческой документации.

Древние документы.

И…

Я мучительно пыталась вспомнить последнее.

В то время как я копалась в своей голове в поисках десятого исключения, вместо того

чтобы краем глаза следить за высокими парнями в костюмах, один мужчина встал с

дивана.

Я воскликнула:

— Семейные записи, — как будто это вернуло мне понимание — семье нельзя

доверять, чтобы сохранить историю правдивой. Папка, которую я несла в зал заседаний,

полетела. Туфля свалилась. Я приземлилась на задницу с широко расставленными ногами,

насколько позволяла юбка-карандаш.

— О, чёрт, простите!

Я свела ноги вместе и приподнялась на локтях, чтобы разглядеть, с кем я

столкнулась.

Он был богом. Тот тип парней, который мог бы быть моделью, но не был, поскольку

это слишком скучно. Чисто выбритый, с каштановыми волосами, зачесанными на одну

сторону. Нижняя губа была такой же полной, как и верхняя. Голубые глаза. У меня была

аналогия для этого цвета, находившаяся где-то в области правонарушений и процедур, но

всё это стало напрасным, когда он протянул руку, чтобы помочь мне, и я увидела

татуировку, показавшуюся из-под его манжеты.

Я снова посмотрела на него.

Он посмотрел на меня.

— Синнамон, — сказал он.

— Ты можешь звать меня Син, — слова пришли автоматически, как будто были

запрограммированы во мне.

Я взяла его руку, и он помог мне подняться. Мой ответ, возможно, прозвучал гладко и

продумано, как если бы я не была растеряна, только всё наоборот. Я помнила тот ответ

всегда: трезвой, пьяной и танцующей. Я даже повторяла его в голове, когда кто-то

8

упоминал специю5. Давно, когда я была глупой, безрассудной, дрянной девочкой, это была

моя визитная карточка.

Я встала, не встречаясь глазами, с косыми взглядами, бросаемыми со всей приемной.

— Я в порядке, — скромно сказала я. Когда все клиенты вернулись к созерцанию

своих журналов, я обратилась к мужчине, сбившему меня. — Ты собираешься стоять здесь

и позволишь растоптать им мои отчеты, Индиана МакКаффри?

Я слегка улыбнулась, он улыбнулся мне в ответ. Ух ты! Была ли я без сознания,

когда встретила его и подумала только, что он просто хорошо выглядит? Он на втором

месте после Стрэтфорда Гиллиама? Серьезно? Как он так похорошел с двадцатилетнего

парнишки до этой совершенной версии волевого мужчины?

Я наклонилась, чтобы поднять свои бумаги, но он положил руку на моё плечо.

— Позволь мне первому встать на колени, — сказал он, приседая, прежде чем я

смогла возразить.

Я не могла поверить, что он помнил меня из тысяч девчонок, которые вешались на

него. Я нагнулась рядом с ним и стала собирать бумаги.

— Теперь я зовусь Дрю, — прошептал он. — Мое второе имя.

— А я зовусь Марджи. Мое настоящее имя.

— Я помню.

— Я не ожидала, — сказала я тихо.

Он наклонил голову, чтобы взглянуть на меня, а затем вернулся к сбору документов.

Я могла видеть крошечные отверстия в его ушах, где раньше был пирсинг.

— Кто бы мог забыть тебя? — спросил он.

— О, пожалуйста. Лесть только пачкает намеренья льстеца.

— Откуда это? — он постучал стопкой по ковру в попытке выровнять бумаги.

— Из моей головы.

Он вручил мне стопку, и я закинула ее в папку.

— Ты ничуть не изменилась.

Я тяжела сглотнула. У меня не было проблем с большей частью моей впустую

потраченной юности. Мне было весело, и я покончила с этим, прежде чем полностью

разрушила свою жизнь. Однако я работала в солидной юридической фирме с концепцией,

основанной на успокаивающем блюзе и острых углах. Богатая наследница, бывшая-рок-

энд-рольная-фанатка6 не выглядела бы хорошо среди них.

— Мисс Дразен?

Это был Эрнест Тоуз, стоящий за стойкой регистрации, старший партнер и мой босс.

Я могла купить и продать его, но это не входило в мои планы. Я хотела заработать его

уважение.

Я посмотрела на Дрю, затем на Тоуза. Дерьмо.

Тоуз-Гниль + Дрю-К черту = У-меня-нет-рифмы-Как-Сильно-Я-Не-Хочу-Этого.

Тоуз посмотрел на свои часы.

— Шесть минут, — сказала я. — У меня все готово.

Тоуз кивнул и отошел. Я всегда приходила на десять минут раньше, а тупой мудак

оставил мне только семь минут для подготовки.