Природа жестокости (ЛП)

Это своего рода грандиозное событие, когда новая девушка начинала учиться здесь, ведь это заведение ещё несколько лет тому назад было школой-интернатом только для мальчиков, поэтому тут явный недостаток женщин. Я не видел свою маленькую рыжеволосую девочку всё лето и сейчас с нетерпением ожидал встретить её в коридорах или на обеде.

Моя первоначальная ненависть стихла. Я больше не винил её за то, что она подруга Саши, когда мне нужно было, чтобы моя сестра была одинока. Теперь у меня развилось к ней новое чувство. Это что-то более порочное, что я не могу его объяснить. Мне нравилось делать её несчастной... и видеть тень вспышки боли в красивых голубых глазах.

Это своего рода садизм, но, чёрт возьми, возможно, я — садист. Всё, что мне известно, я жил для того, чтобы быть возле неё и смочь эмоционально причинить девочке боль. Это было похоже на словесную прелюдию. Должно быть, что-то деформировано в моей психике, ведь если передо мной будет кнопка, я нажму на неё. И если кто-то являлся человеческим эквивалентом кнопки для меня, это — Лана.

Иногда она казалась такой непосредственной, но всё же мог сказать, что я добирался до неё на более глубоком уровне. Она никогда не позволяла этому показаться на поверхности. Как маленький стоик-воин, она не давала мне тот всплеск эмоций, который я так жаждал. Возможно, это то, что заводило меня. Я должен был продолжать делать это, пока она, в конце концов, не сломается.

Эти признаки такие крохотные, но после двух лет я научился распознавать их. И когда я бил по больному месту, её глаза становились огромными и ноздри подергивались. Это восхитительно!

Плохо то, что, по-моему, возможно, я влюбился в неё.

Я знаю, знаю. Какое было право у шестнадцатилетнего говорить о любви? Возможно, это просто наваждение. Мама говорила, что я слишком пылкий для своего возраста. Имею в виду, если у меня такое отношение к людям, которых я люблю, тогда как же я буду обращаться с людьми, которых ненавижу? Когда ты живешь у чёрта на куличках, у тебя есть много времени, чтобы подумать.

Как ни странно, мама тоже говорила, что я слишком много думаю.

Когда дело доходит до этого, хотя это просто всё о Лане. Как-то наши отношения запутались в этом нездоровом круговороте, где я — мудак, а она соглашалась с этим.

Я жаждал нашего общения, как наркотика.

Поскольку мы были не вместе целых три месяца, мне отчаянно нужна доза.

Урок начнётся через пятнадцать минут, а я сидел на траве с моими друзьями Дином и Лиамом, ослабив галстук, который мама заставила меня надеть сегодня утром. О, да, есть ещё одна разница между моей школой и той, куда я ходил в Лондоне — мы должны носить форму. Тьфу.

Увидев, как Саша и Лана приближались к школьным воротам, моё сердце забилось быстрее. Саша на седьмом небе от счастья из-за того, что с ней опять её лучшая подруга после нашей летней поездки. Она положила свой локоть на плечо Ланы, рассказывая какую-то большую историю, возможно, о том, какой ублюдок наш отец и как она ненавидила его.

Этим летом они скандалили больше, чем когда-либо. Не могу сосчитать то количество раз, когда он говорил что-нибудь, чтобы взбесить её, и у сестры портилось настроение. Много раз она топала ногами вверх по лестнице и с грохотом закрывала дверь спальни. Сейчас у Саши период «готов» — чёрная краска для волос, соответствующий лак для ногтей и её новые любимые вещи.

Я чертовски завидовал своей сестре, аж мурашки по коже от этого. Она не понимала, насколько ей повезло. Мне ненавистно, что у неё была возможность проводить каждую свободную минутку с Ланой. Ненавистно, что она могла прикасаться к ней, заставлять её улыбаться и утешать после меня, засранца.

Я вскочил на ноги.

— Ты куда? — окликнул меня Дин.

— Нужно поговорить с сестрой, — ответил я. — Скоро вернусь.

— О, в этом случае скажи ей, что я хочу минет, — сказал он, хлопая Лиама по ладони.

— У тебя больше шансов сделать его себе самому, — даю я ему отпор.

Саша и Лана просто прогуливались у стены школы, когда я приблизился.

— Тампон! Добро пожаловать! Входите в мой кабинет, — с радостью сказал я.

— Отвали, ты не владеешь школой, — прошипела Саша, показывая мне средний палец, и медленно прошла мимо.

Глаза Ланы округлились, и она быстро отвела от меня взгляд, изучая свои ноги. В этот момент я понял, как страшно скучал по ней. Я хотел подхватить её и крепко прижать к своей груди. Вдохнуть её запах. Целовать. Это было бы нормально сделать с девушкой, которая тебе нравится. К сожалению, я никогда не был нормальным.

Она такая застенчивая, и явно никогда не целовалась в своей жизни — это радовало меня ещё больше, чем нужно. Я подошёл прямо к ней. Несколько девушек подбежали к Саше, расспрашивая её о лете и новом имидже, поэтому в этот момент, её внимание отвлечено.

Лана остановилась и глубоко задышала. Она напряжена, но смиренна и ждала моего удара. Можно подумать, она ожидала его и в полной мере, была готова проявить силу духа.

Я ненавидел себя за то, что мне это было нужно. Почему я не мог просто сказать ей, что уже два года влюблён в неё? Почему я должен так выражать себя, ведь это полностью противоречило моим истинным чувствам? Возможно, я эмоционально недоразвит. Ребёнок разведенных родителей и всё такое.

— Смотрю, у тебя форма большой девочки, — ухмыльнувшись, я дёрнул её за рукав. — Она даже не подходит тебе.

На секунду девочка подняла взгляд, и я поглощал эту связь.

— Мама специально купила размер побольше, — почти прошептала Лана. — Она сказала, что я дорасту, и это избавит нас покупать новую форму на следующий год.

У неё округлились глаза, будто она была удивлена тем, что рассказала мне. Боже, её мама полная дура. Я имею в виду, кто так обращается со своим ребёнком? Заставлять его целый год носить форму на несколько размеров больше, чтобы просто сэкономить деньги.

— Это крохоборство, чёрт побери, — сказал я.

Я не имел в виду ничего плохого, лишь подразумевал сочувствие. Жаль, что сочувствие потерялось в интерпретации.

Она сглотнула и попыталась пройти мимо. Я сделал шаг в её сторону, чтобы она не смогла уйти.

— Итак, ты понимаешь, что мальчики превосходят численностью, и девушек здесь практически одна к десяти.

— Я знаю это, — тихо ответила она.

— Ну, ты готова поставить на этом крест? Недостаток девушек означает, что вероятно, даже ты получишь немного внимания.

Я одарил её своей самой лучшей улыбкой.

— Поставить крест на чём?

Она наморщила лоб в очаровательном замешательстве. Боже, она такая невинная.

Прошлым летом я потерял свою девственность и с тех пор увидел девушек в совершенно новом свете. Они больше не были неизвестностью. И то, что я узнал о них, постоянно вертелось у меня голове и мне хотелось сделать это с Ланой.

Я настолько близко наклонился к ней, что мои губы оказались около неё. У девочки участилось дыхание, а щёки покраснели.

— Твоя девственность, — соблазнительно сказал я.

Она практически отскочила от меня.

— Мне четырнадцать лет, — сказала Лана с возмущением и страхом.

— В этой школе возраст не защитит тебя от извращенцев. По крайней мере, тебе лучше быть готовой к групповушке и оргии, если ты любишь приключения.

Это официально. Я — ублюдок.

Она прищурила глаза.

— Ты лжешь.

— Жаль, но я не лгал.

У неё на лице появилось недоверие.

— Это школа. Оргии не устраивают в школах.

Я снисходительно засмеялся.

— Школы — это основное место, где устраивают оргии. — Помедлив, я скрестил руки и изучал её взглядом. — Вот, что скажу — я прослежу, чтобы парни знали, что ты неприкосновенна. Назовём это радушным подарком.

Она пристально посмотрела на меня, пытаясь выяснить, не играю ли я с ней.

— Ты сделаешь это для меня?

— Ну, будет одно или два условия, — заявил я.

— Какие?

Я сделал два шага вперёд для того, чтобы посмотреть на неё сверху вниз.