Чуть не треснуло очко!

– Но, для тебя теперь это не имеет никакого смысла, раз ты не желаешь меня. Раньше нельзя было просто так заявить о том, что ты гей, как бы мы тогда жили? На нас бы тыкали пальцем, это сейчас обстановка стала более менее спокойней, хотя в вашем городе сейчас вообще рассадник голубятни. Но сейчас, ты должен признать, что в своих парнях ты искал меня.

– Да, ты прав Серёжа, я всегда в своих партнёрах искал твой образ. Теперь я надеюсь, ты доволен моим ответом?

– Я просто рад, что через много лет ты признался в этом сам себе.

Дядя Игорь резко повернулся и заметил двух женщин почтенного возраста стоящих в коридоре напротив их купе. Увлечённые своим разговором, дядя Игорь и Сергей забыли закрыть дверь. Эти женщины оказались невольными свидетелями их разговора, и они явно понимали их язык, так как перешёптывались между собой на чисто русском языке.

Дядя Игорь посмотрел на женщин и слегка покраснел. В вагон сквозь пыльные стёкла хлынуло солнце, сначала осветив все царапины и выбоины на оконной раме. Женщины, смерив взглядом обоих, немного брезгливо причмокнув губами, развернулись и ушли в сторону тамбура.

Дядя Игорь посмотрел на брата. Уголки губ Сергея сейчас трогала лёгкая улыбка. Глядя на эту улыбку, дядя Игорь стал и сам улыбаться.

– Игорь, ты видел, с какой брезгливостью они ушли?

– Они спокойно ушли Серёжа.

– Нет! Им противно с нами ехать в одном купе. Ведь мы с тобой геи, ну а для них это хороший раздражитель.

Он не успел закончить свою фразу. Как в дверях появилась одна из тех женщин.

– Содомиты проклятые и как только вас земля носит! – зло бросила она им.

Дядя Игорь тут же при этой её фразе стал улыбаться. Затем подошёл к Сергею и засосал его прямо при ней.

– Креста на вас нет! Извращенцы проклятые, – продолжала женщина.

– Пошли на хрен, твари гребаные, пилотки обосанные, сейчас вас вместе с вашими мужиками отдолблю, – выпалил дядя Игорь, после чего женщин и дух простыл.

– Игорь, ну зачем ты так с ними обошёлся?

– Ты тут, я смотрю, привык к хорватским нежностям. Я из другой страны, а нас там нет таких ласк как в Вашем Евросоюзе. У нас с детства приучают быть хамом, и ты сам об этом прекрасно знаешь. И на хамство, надо отвечать хамством. Пусть не лезет не в свои дела, праведница гребаная! Она не знает, что мы с тобой испытываем друг к другу, и ни ей нас с тобой судить. Она ни чего не понимает, в тех чувствах, которые обычно таятся в глубине сердца, это любовь к близкому человеку.

– Наверное, ты прав, – сказал Сергей. – Мне следовало бы выбросить всё это из памяти, и, возможно, я продолжаю думать о тех событиях лишь потому, что я тебя любил, как самое дорогое на свете. Я не могу забыть то время, когда мы были с тобой вместе! Пойми Игорь, в тебе есть что-то, зовущее мужчину к любви. От тебя словно исходит зов: «Люби меня!» После того как я уехал из Колоссибирска от тебя, я пережил тяжёлые минуты.

Угрюмо сказав это, Сергей, сам не зная почему, впервые за всё время разговора, попытался отвести от дяди Игоря взгляд.

Хотя дядя Игорь и не желал себе в этом признаться, но ему было приятно узнать, что Серёжа всё ещё любит его.

– Игорь, порой мне кажется, что к тебе прикованы взгляды всех парней, и все они страстно тебя желают.

– Серёжа, ты преувеличиваешь мою власть над молодыми людьми.

– Вовсе нет, мне ли не знать, как твоя власть велика над молодыми парнями? Скажи, кем для тебя был твой однокашник Кирилл? Ты его ты совратил. Я точно знаю, что он был твоим любовником, не так ли? Пусть даже под угрозой шантажа и не по своей воле. Ваши отношения, бросались в глаза всем, вы даже не скрывали их. Весь наш микрорайон был свидетелем ваших любовных дел!

Затем Сергей неуклюже бухнулся на колени, и снял со своего пальца перстень в виде мальтийского креста с сапфиром, и протянул его дяде Игорю. Дядя Игорь, облагодетельствованный, избалованный судьбой мужчина, отныне хозяин своей судьбы, забрасываемый отовсюду предложениями, которые исходили от мужчин разного возраста. Сейчас впервые за много лет почувствовал, что его любят по-настоящему.

Дядя Игорь вздохнул, и покачал головой.

– Серёжа прости, но я не могу принять этот перстень, прости меня, пойми это.

Сергей опустил голову, скупая слеза покатилась по его щекам. Он поднёс ладонь к глазам, и как маленький ребёнок их вытер. – Тогда просто прими этот перстень, как память о том, что мы с тобой когда-то очень давно любили друг друга.

При этом напоминании дядя Игорь вздрогнул, и тяжко вздохнув, посмотрел на Сергея. Он, что-то хотел сказать Сергею в ответ, но промолчал. Сергей, воспользовавшись этой заминкой, схватил руку дяди Игоря и надел кольцо на его безымянный палец левой руки.

– Если ты любил меня по настоящему, ты оставишь сейчас этот перстень себе.

– Серёж, ну зачем ты так? Встань с колен я тебя прошу. Пойми, ну не Бог же я, в конце концов, перед которым все должны преклонять колена!

– Ты знаешь, я думаю, что геи тоже люди и могут проявлять свои чувства друг к другу, в том числе стоять на коленях перед любимым человеком, когда и где им заблагорассудится.

Дядя Игорь протянул Сергею руку и помог встать ему с колен.

– Я тебя люблю, но просто пойми, я изменился и не могу быть с тобой, – сказал дядя Игорь.

– Я понял это, – сказал Сергей и тихонько заплакал…

Вот и заканчивался второй день, дяди Игорю надо было ехать домой, что он и сделал: сев на самолёт уже через четыре часа. Прощанье с братом Сергеем было для дяди Игоря очень тяжёлым, они стояли в аэропорту до объявления рейса и смотрели друг другу в глаза, ни чего не говоря друг другу. Но время шло, и дядя Игорь улетел, обещав Сергею приехать ещё раз…

Прилетев домой в Колоссибирск, дядя Игорь ничего так и не рассказал Антону, да и сам Антон особо не расспрашивал, так как всё прекрасно понимал. Дядя Игорь очень сильно устал от перелёта, да и завтра надо было идти в партийное задание в Администрацию Колоссибирска к самому мэру города. Поэтому Антон накормил дядю Игоря вкусным ужином и предложил пойти спать. Ложась в кровать для занятия жмаком, Антон задал один единственный вопрос:

– Игорь, у тебя с братом в Хорватии секс был?

– Нет, дурачок, я люблю только тебя!

– Ну, раз не было, значить ты хочешь брызнуть в меня! – обрадовался Антон.

– Да, очень хочу! – сказал дядя Игорь и принялся за дело, но, всё-таки немного жалея о том, что он так и не жмакнулся с Сергеем в Хорватии, хотя был такой хороший шанс.

Глава девятая

МЭР ПРОТИВ ИЗВРАЩЕНЦЕВ

В жаркий душный день дяде Игорю позвонил мэр Колоссибирска, и попросил срочно подъехать к нему в администрацию города. Дядя Игорь, несмотря на небольшую усталость, которую он переносил после уик–энда в Хорватию, не мог отказать столь уважаемому человеку. Дядя Игорь спешно предупредил спящего Антона, что отъедет по делам в мэрию, и то что, он сегодня будет, скорее всего, занят целый день. Разрешив ему сегодня заняться собой, сходить в парикмахерскую или салон красоты, чтобы порадовать в очередной раз дядю Игоря своей аппетитной внешностью. Через тридцать минут дядя Игорь уже без очереди в приёмной Администрации протискивался в кабинет мэра.

Мэра города Колоссибирска звали Владиславом Нежным, который, помимо чиновничьих функций, любил, как было сказано ранее, «завалить бычка» с молодым парнем, хотя был женат. Мерзкий, вороватый, с чёрными засаленными волосами, с квадратным лицом и с маленькими, хитрыми глазёнками, как у поросёнка. Иногда от мэра воняло дерьмом, так как он частенько, толи от старости, толи от удовольствия любил пернуть с подливом в свои трусы, небрежно забрызгивая своим коричневым нектаром свои целлюлитные ляхи.

Пятидесятилетний мэр, несмотря на свою противность и доведение города до нищеты, всегда побеждал на выборах, так как голубое лобби и маргинальное население хотело видеть в кресле своего человека, который разрешал им жмакаться без остановки, и чувствовать себя свободными людьми в этом городе. Открытие всех увеселительных и злачных заведений Колоссибирска им всячески поощрялось, так он в каждом открываемом учреждении имел свой процент от прибыли. А вот спорт, культура, медицина и образование его особо не интересовали, поэтому данные сферы находились в большом упадке. Одним словом, с таким поганым мэром, надо было сразу рождаться здоровым, умным, сильным и вежливым, потому что приобрести в Колоссибирске данные качества, где все бухали вокруг, для любого человека было очень тяжело.