Одиночество вдвоем (СИ)

- Черт, да снимите это с меня нахер, - срывается, и Хлоя хихикает, вытаскивая из кармана ключик. Трясет им:

- Что? Нервишки не выдерживают заключения?

О’Брайен качает головой, усмехаясь:

- Я тебя прибью, малявка.

В комнату влетает Ник. Вид у него какой-то встревоженный, и это вызывает хохот со стороны его сестры. Она бросает ему ключик, направляясь к двери:

- Что ж, сами разгребайте это дерьмо, - выходит, и я рада этому.

- У нас мало времени, - Ник идет к кровати Дилана, который предвкушает свое освобождение, когда у наручников щелкнул замок. Парень вздыхает, сгибаясь. Прижимает одну руку к животу, садясь на край кровати. Ник кладет наручники и ключик на стол, подбегая к шкафу. Торопится. Я поднимаю брови, когда он берет с полки длинную и довольно широкую кофту, которая походит на балахон, только без молнии. Продолжаю стоять в ступоре, когда парень вручает его мне, быстро говоря:

- Мне сейчас нужно за родоками в аэропорт, походу отец много выпил в самолете, - объясняет. - Я могу подбросить вас до автобусной остановки.

- Поверить не могу, - Дилан потирает красное запястье.

- Надень это, - говорит темнокожий, вновь взяв из моих рук балахон. Я заставляю себя не дергаться, когда парень натягивает на меня кофту, продолжая говорить:

- В общем, когда доберетесь, то, - указывает на меня пальцем. - Следи за ним. Ни на шаг не отходи.

- Убейте меня, - напевает на фоне болтовни Ника Дилан.

- Проверь первый этаж, его комнату и ванную на наличие наркотиков, - Ник тянет края балахона вниз. - Его ломает обычно под вечер, ибо именно после шести он впадает в состояние “ненавижу всех вокруг, где моя бита, сударь?”, - я улыбаюсь, ведь даже сейчас Ник старается рассмешить меня.

Дилан поднимается с кровати, опираясь ладонью на стену. Он поправляет мятую одежду, медленно шаркает ногами по полу. Видно, что ему нелегко передвигаться. Парень подходит к своему рюкзаку, поднимая его с пола. И я вспоминаю, что переложила наркотики.

Если честно, меня насторожило, что Ник тоже “баловался” этим, поэтому решила, что будет лучше, если заберу это у него. Я доверяю парню, наверное, но бывших наркоманов не бывает. Кто знает, вдруг ему взбредет в голову, и он поддастся искушению?

Ник отходит от меня, взяв наручники с кровати:

- Это еще не всё, - оборачивается, тяжко вздыхая. Мы с Диланом взглянули на него. Парень явно набирается мужества, чтобы продолжить:

- Я знаю тебя, Дилан, и знаю, что ты хорошо бегаешь, - идет к нам. - Поэтому, чтобы ты не сбежал от Эви…

- Чувак, - Дилан уже не усмехается. - Эй, - поднимает руку. - Это уже слишком.

Я с любопытством смотрю то на одного, то на второго. Ник качает головой, взяв друга за запястье, которое не было приковано к кровати.

- Эви, где твои вещи? - темнокожий напоминает, и я хмурюсь:

- Ты сам сказал мне положить их в стирку… - виновато чешу висок.

- Хорошо, потом я тебе их верну, - Ник улыбается.

Меня внезапно посетила странное ощущение, будто Ник - это какой-то “папочка”, который указывает детям, что и как делать.

Хотя, о чем это я? Так оно и есть.

Ник улыбается. Один конец от наручников он сцепляет вокруг запястья Дилана, который прикрыл глаза, опустив голову. Раздражен, но зачем Ник это делает? К чему он собирается его приковать?

Щелчок. Холодный металл обжигает мое запястье. Я поднимаю руку, глупо моргая. Вникаю в суть. Перевожу глаза на Ника, открыв рот. Тот поднимает ладони:

- Извини, но так мне будет спокойней, - протягивает мне ключик. - Вот, не потеряй.

- Постой, - я верчу головой. - Как… - заикаюсь, указывая свободной рукой на эту металлическую цепь, ограничивающую мои движения. - Как это… Что люди вокруг подумают?

- В автобусе мало кто обратит внимания, а потом вам идти по лесу, там уж точно живности до вас дела не будет, - Ник не может не улыбнуться. Я закатываю глаза. На что подписала себя? Причем сама.

Дилан поднимает руку, а вместе с ней поднимается и моя. Он дергает ею пару раз, резко опустив, чем приносит легкую боль. Я фыркаю, отводя глаза.

Но это куда лучше, чем дома. Взаперти. С отчимом.

Думаю, это одна из самых неловких ситуаций, в которые мне посчастливилось попадать. Хотя, раньше ничего подобного со мной не случалось, поэтому сравнивать это не с чем.

Всю дорогу в машине Дилан пытался заверить Ника, что ему не нужна нянька, но темнокожий ничего не хотел слышать, отрицательно качал головой. О’Брайен начал сдаваться. Сил у него практически не было, чтобы спорить с кем-то. К тому же он по-прежнему постукивал зубами.

Такое странное ощущение. Быть скованным. Я все время поглядываю на свою правую руку. К подобному нелегко привыкнуть, даже если это на некоторое время.

Автомобиль Ника тормозит у остановки, и меня немного смущает количество людей. Мне хотелось бы, чтобы вокруг вообще не было ни души.

- Что ж, позвони мне, как доберетесь, - темнокожий оборачивается, но Дилан бросает в ответ:

- Иди ты, - открывает дверцу, вылезая. Я сжимаю губы, ведь он сильно дергает запястья. Господи, надеюсь, он понимает, что тут я - на другом конце этой гребаной цепи. Думает только о себе, кретин.

- Удачи, - Ник виновато покусывает губу.

Я улыбаюсь, кивая:

- Надеюсь, я выживу.

- Я тоже, - темнокожий усмехается, и Дилан заглядывает в салон, ворча:

- Да-да, лучше помолись за её здоровье, - выпрямляется, вновь дергая руку. Я выбираюсь из салона, и мне уже не нравится, что люди бросают на нас взгляды. Их глаза становятся шире, а на лицах читается удивление, но не осуждение. Скорее, они приняли это за забаву.

Ник машет нам. Я отвечаю тем же, а Дилан поправляет лямку рюкзака, что висел на одном плече.

Признаюсь, куда спокойней, когда рядом Ник. Ибо он, словно связующее звено. Может поддержать беседу и с Диланом, и со мной. А теперь…

Обреченно выдыхаю. Что ж, я знала, на что иду.

Чувствую себя маленькой девочкой, ибо Дилан буквально тащит меня за собой. Он - тот, кто решает, куда идти. Как я справлюсь с ним? Вдруг у него сейчас ломка наступит?

Как я поняла, это похоже на волны. Они то приходят, то уходят, но первый месяц самый тяжелый. Дилан покачивается при ходьбе, что придает его походке неестественности. Я иду маленькими шажками за ним. Как утенок за гусыней.

Люди переглядываются, начинают тихо шептать.

Мы тормозим у остановки, и я рада, что на горизонте поблескивает автобус. Неловко касаюсь локонов волос. Мы молчим. Холодный металл царапает кожу, но не придаю этому значения. Поднимаю голову, смотря по сторонам. Пытаюсь как-то отвлечь себя, разглядывая бледное, но не пасмурное небо, желтую листву. Осень? Как быстро она наступила. Я даже не заметила смены сезона.

Всегда относилась к этой поре года по-особому. Столько ярких цветов. И ни один из них не раздражает глаза. Все гармонично сочетается. А аромат листвы выбивает сознание. Уносит плохие мысли.

Большинство людей считают, что осень - грустная пора, унылая, полная депрессий. Да, это так. Но вы будете ощущать себя несчастным, если не отпустите все бытовое. Просто, отбросьте все мысли, всё наболевшее, выйдите в лес, пройдитесь. Не думайте ни о чем, кроме тех красок, ароматов, что окружают вас.

Тогда вы и поймете, что в осени нет ничего плохого. Всё зависит лишь от настроя самого человека.

Несчастный, он и летом под солнцем найдет из-за чего поплакать.

Дилан дергает. Я возвращаюсь в реальность, спеша за ним к затормозившему автобусу:

- Можешь… - затыкаюсь, ведь он даже не опускает на меня глаза. - Окей, - вздыхаю.

Поднимаемся в салон, который заполняется людьми. Все они пихались, даже самые на вид хрупкие старушки превращались в игроков американского футбола, толкались, чуть бы не сбивая с ног.

Дилан бросил смешок, когда меня толкнул плечом какой-то старик.

К счастью, мы успели занять свободные места. Мои ноги не выдержали бы поездки стоя. Я не спала всю ночь.