Любовный напиток в граненом стакане

— Егорка, что-то ты изменил своему вкусу. Я думал, тебе нравятся фотомодели, а тут — обычная девчонка.

— Обычная, да не совсем, — усмехнулся тот. — Ну-ка, Ал, покажи любопытному мальчику свое умение. Скажи, сколько ему лет жить осталось?

— Два месяца, — коротко бросила Алла.

Желание Егора стало для нее законом с первого дня их знакомства. Даже ее способности, казалось, не зависели ни от чего другого, кроме как от его желания. Он захотел, и у нее как бы обострилось видение.

Она отчетливо представила себе темную улицу, фигуру, поджидающую этого мужчину. Бросок, и вот в спину его воткнут нож. Как раз под левую лопатку. Точно в сердце.

— Что ты мелешь, дура? — побагровел тот.

Алла недоуменно взглянула на Егора: мол, разве не этого ты от меня хотел? Тот едва заметно кивнул и сузил глаза, взглянув на сидящего.

— А ты что хотел, Флюгер? Чтобы она тебе приятное сказала или по правде?

— Будущего никто не знает, — упрямо насупился тот.

— Проверим, — легко согласился Егор. — Что такое два месяца, тьфу, и нету!

Мужчина по кличке Флюгер встал, громыхнув стулом.

— Желаю повеселиться, — буркнул он и отошел куда-то в центр зала.

— Что, Флюгеру в самом деле осталось так мало жить? — спросил Егор. — Или ты его попугала, решила отомстить за хамство?

— Зачем пугать? — удивилась Алла. — Я всего лишь сделала то, что ты мне сказал. Могу даже уточнить: он умрет от удара ножом в спину.

— Он прав, такой женщины у меня не было. — Егор так глубоко заглянул Алле в глаза, что у нее будто оборвалось сердце. — Да и мало у кого есть. Для того, чтобы ее найти, надо уметь смотреть. Флюгер видит только ноги и попки.

— А ты? — тихо спросила Алла.

— А я вижу суть. В тебе есть такое, чего я прежде не видел... мгла без дна. Такое впечатление, что в постели я собственную смерть трахаю.

— И тебе страшно?

— Дух захватывает, — улыбнулся он и пригласил ее танцевать. — Флюгеру вовек не догадаться, какое сокровище я в руках держу. Женщина, у которой есть все и еще кое-что. Такую попробуй обидеть, а обидел — сразу мочи!

— В каком смысле? — удивилась Алла.

— В прямом. Убивай, значит. Ведь ты знаешь, как отомстить мужику в случае чего, не так ли?

Алле стало по-настоящему страшно.

— Хочешь сказать, что, когда тебе понравится другая женщина, ты меня убьешь?

— Ну, до этого еще далеко, — улыбнулся он такой улыбкой, что Аллу будто морозом обдало.

Глава тринадцатая

Открытие салона Даша провела без особой помпы. Могла бы, конечно, закатить банкет с участием первых лиц города, но поскольку ей самой было не до веселья, то и праздник в честь открытия салона «Черная пантера» получился скромным.

Позвонила Даша некоторым своим клиентам, которых знала чуть ли не с начала своей профессиональной деятельности, попросила задержаться строителей и подойти к концу дня прораба. Отец привез на верхнем багажнике машины большой раскладной стол, и уж его, понятное дело, забросали закусками так, что, как говорится, яблоку негде было упасть.

Спиртное поставили на небольшой столик рядом. Получился фуршет, на котором присутствовали если и не друзья, то люди, которые в открытии салона были заинтересованы: строители, клиенты, мастера. Такая веселая мобильная пирушка. Не засиживались. Точнее, не застаивались, потому что с утра всем нужно было на работу.

Впрочем, тот, кто хотел напиться, напился, и с этим уже ничего нельзя было поделать.

Виктор пришел попозже. Одобрительно окинул взглядом салон. Посмеялся над названием: «Черная пантера».

— Будете только брюнетов стричь?

— И брюнеток, — хихикнула одна из мастеров.

Никто ни о чем не догадался. Муж приехал за женой — директором салона. Не пьет, потому что за рулем. И никто даже представить себе не мог, что он заехал за дочерью к тестю и теще, отвез своих женщин, маленькую и большую, домой, попрощался и уехал. Куда — не сказал. Да у него никто и не спрашивал.

Даша, выходя из салона, увидела оценивающие взгляды нескольких женщин, направленные на ее Виктора. Потом на нее, на Дашу. Сравнивая. Никто ведь не знал, что происходит в их семье. Наверное, некоторые позавидовали. Одна Людмила заметила громко:

— Красивая пара.

И это приняли как должное. Особо Дашу не чествовали. Знали, что деньги дал ей муж, а с деньгами, думали, любая дура и покруче салон построит.

Наверное, этот вечер был триумфальным безо всякого негативного оттенка лишь для одного человека — для Вероники, потому что сразу двое предпринимателей, в основном из числа старых Дашиных клиентов, заинтересовались ее работой. Попросили визитки. А прораб, который строил со своей бригадой рабочих салон, сообщил ей, что непременно расскажет друзьям о такой талантливой девушке. Вероника сияла и шепотом благодарила Дашу:

— Дашка, лед тронулся. И все благодаря тебе. Ты хоть довольна?

— Конечно, — сдержанно улыбнулась Даша, — я ведь уже тебе два раза об этом говорила.

— Не важно. Я готова слышать об этом еще и еще, до бесконечности!

Хоть кто-то из знакомых Даше людей был искренне счастлив в этот вечер.

— А куда уехал папа? — спрашивала ее Лада.

— У него срочная работа, — говорила дочери Даша. Наверное, эта ложь не зачтется ей именно ложью. А если и зачтется, то лишь во спасение.

Все-таки хорошо, что у нее есть теперь салон, и эти два месяца, самые тяжелые — сиди она дома — показались бы ей кошмарным сном. А теперь боль существенно притупилась именно благодаря постоянной Дашиной занятости.

Она включила для Лады любимые мультики еще из своего детства про крокодила Гену, Чебурашку и голубой вагон, а сама пошла в душ. В последнее время она как-то отчетливо стала ощущать благотворное влияние на психику льющейся воды. Как будто вода и в самом деле смывала что-то липкое не с тела, а с души.

— Мама, тебя спрашивает тетя Света, — как раз в эту минуту сказала дочь, входя с телефонной трубкой к ней в ванную, — Даша не закрывалась, если Лада оставалась в комнате одна.

Даша взяла трубку влажной, внезапно задрожавшей рукой.

— Даша! — закричала ей в трубку Светлана Годиева истеричным голосом. — Скорее приезжай, Виталик зарезал твоего мужа!

— Какой Виталик? — спросила она непослушными губами. Интересно, что она спросила об этом мужчине, а не о том, что зарезали ее мужа.

— Мой Виталик! Почему ты не держала Виктора при себе? Чего, спрашивается, женатый мужчина не сидит дома, возле жены! Почему шляется неизвестно где, а ты за ним не смотришь? Кто его сюда звал?!

Даша слушала в совершенном отупении, так что даже не догадалась выключить душ, и думала, что из-за журчания воды она, наверное, чего-то недослышала.

Лада сразу убежала, и хорошо, потому что она не видела, как ее мать сползла на пол кабинки и сидела там, не замечая, как вода струится по волосам, которые она сегодня мыть не собиралась.

— Даша, ты меня слышишь?! Даша! Мы отвезли его в больницу. Во вторую городскую. А дальше уже ты сама. Я не знаю, что теперь делать! Получается, из-за твоего дурака Виталику под суд идти?!

Из-за чьего дурака? Разве не за Виктора эта самая Света собиралась выйти замуж, и, судя по гаданию Олеси, приворожила его? И потом, что значит — зарезали? Если его отвезли в больницу, значит, нанесли травму? Ударили ножом? Даша совершенно бессознательно дробила информацию на такие вот небольшие куски — так она легче воспринималась.

Как-то отстраненно, как будто за нее это делал кто-то другой, Даша набрала телефон родителей.

— Папа, — сказала она, — ты не мог бы сейчас приехать?

— Доченька, половина двенадцатого, — осторожно заметил он. — У тебя что-то случилось?

— Случилось. Виктор в больнице, и я точно не знаю, что с ним. Мне только что позвонили.

Наверное, оттого, что ее голос был неестественно ровным и слова Даша выговаривала отчетливо, отец больше не стал ничего уточнять, а сказал только:

— Я еду.