Мир перевернутый (СИ)

— Марианна… — выдавила я из себя.

Первый шок у меня все еще не прошел, а второй уже успел навалиться. Для моих нервов это уже слишком. Захотелось подорваться и убежать куда-нибудь. И неважно куда, главное подальше.

— Ирин, — подруга резко развернулась, словно почувствовав, что я хочу уйти. — Послушай… не приближайся к нему, — правильная речь девушки из высшего общества, которая в любой ситуации умела держать себя в руках, вдруг стала сбивчивой и нервной. — Такие как он… они только играют. Ты не похожа на Алёну, но… он из другого мира, в нем нет тех ценностей, которыми, ты полагаешь, наделены все люди. В нас лишь злоба, надменность, раздувшееся эго вседозволенности… Такие как мы… никогда не будут считаться с чужими чувствами. Мы только растопчем и посмеемся…

— Маринка! — воскликнула я в страхе. — Ну что ты такое говоришь?! Какие — «Мы»!? Ты… не говори так! Ты другая, я ведь вижу…

— Нет, — обреченно отозвалась она, облокотившись спиной о диван, — это только видимость. Я ведь смогла унизить двух человек и до сих пор при этом не чувствовать сожаления.

И я, глядя в глаза подруги, с идеальным макияжем и выверенным каждое мгновение взмахом ресниц, поняла, что это истина. Стопроцентная, жестокая, грязная, но истина. И мне стало страшно от того, что я пусть немного, но все же ступила в этот мир.

Ее мир.

Глава 10

Под прицелом собственных желаний

Спать мы легли уже за полночь, но сон ко мне так и не шел. В голове постоянно всплывали какие-то обрывки разговора, которые приводили меня к новым вопросам. И это наталкивало на мысль, не все так гладко и понятно в этой истории, как казалось сначала. И самый главный вопрос, который меня мучил: что по этому поводу думал Зоран? Ведь как я поняла, Алёна именно с ним хотела встречаться… интересно, а чего хотел сам Полоцкий. Да и Алёна… как это она оказалась в постели у Ника, когда вроде была нацелена совершенно на другого. Кстати, а Марианна ведь не сказала, кто именно отшил Алёну: Ник или все же Зоран? Конечно, тут скорее всего был виноват Полоцкий, который, узнав об инциденте (думать о том, что это было против воли Алёны, я просто себе запрещала), отказал девушке. С другой стороны, мне все же кажется, что Зоран не такой уж рьяный приверженец невинных девственниц. И такой щекотливый моментик — она спала с моим лучшим другом — его мало заботит.

Алёна… вот кто мне не давал покоя. Может, потому, что я ее не знала лично, а только со слов Марианны, но именно она не внушала мне доверия, не видела я ее в роли невинной жертвы злобных обстоятельств. Девочка-одуванчик, которая вдруг резко попала из тихого домашнего мира в бурную и насыщенную жизнь Университета, и не просто куда-то там, а в высшее общество. Марианна сказала, что она изменилась… да еще вены пыталась перерезать. У меня нет предрассудков, но человек, который может из-за любви пойти на такое, сразу внушал мне недоверие по поводу своего психического состояния. Вот интересно — что еще она могла вытворить до суицида, ведь не за пару минут ее так переклинило. На что еще могла пойти девушка с расшатанной психикой?!

И Марианна запросто могла не обратить внимания на глобальные перемены в личности своей подруги. Кстати, и не только на это… Она злится и, как мне кажется, даже больше не из-за произошедшего, а на себя. Она доверяла Нику. А тут получилось, что он ее… ну, скажем, предал, и тогда очень удобно повесить всю вину за случившееся на него. Так могла ли Марианна в порыве собственной злобы кинуть необоснованные обвинения в адрес Эрденко? Да запросто! Со слов Марианны получалось, что Алёна больше переживала из-за своей ненужности и обвинила в этом Марианну, а не по поводу того, что что-то было против ее воли.

В общем, за такими думами, которые упирались в то, что неплохо было бы поговорить с самой Алёной, что в принципе нереально, я и уснула.

Проснулась от того, что кто-то очень нежно гладил меня по щеке. От удовольствия я чуть не замурлыкала, губы сами собой растянулись в улыбку — приятно…

— Ааааа… — подорвалась я.

— Ты чего орешь? — спросил меня веселый голос.

Я подскочила, укутавшись в одеяло. На кровати огромных размеров, где могло спокойно поместиться человек этак пять, развалился Марк, с улыбкой смотря на меня.

— Ты что, больной?! — пропищала я охрипшим после сна голосом. — Ты чего тут делаешь?!

— Тебя бужу, — беспечно ответил парень. — На занятия опоздаем.

— А что, нормально нельзя было? — пробурчала я.

— Ну, мы же вроде как вместе… — отозвался Горьев, хитро взглянув на меня.

— Я тебе сейчас дам — вместе, — заорала я, хватая подушку и начиная дубасить друга.

— О, сексуальные игры — это я люблю, — послышался сдавленный смех из-под моего орудия.

— Дурак, — буркнула я и попробовала слезть с кровати. Не тут-то было!

Горьев, схватив меня за запястье, ловко перекинул через себя и оказался, кхм… сверху.

— Ну, совсем сдурел, — рассмеялась я и попробовала оттолкнуть парня.

Вот только Горьев не веселился. Он внимательно смотрел на меня, словно хотел найти ответ на невысказанный вопрос. Атмосфера как-то слишком быстро из шутливой перешла в волнующую и немного пугающую своими возможностями и желаниями. Я притихла, как кролик перед удавом. Во взгляде Марка сейчас не было и намека на смех. Он осторожно провел рукой по моей щеке, убрал упавшие на глаза волосы и скользнул пальцами по вырезу ночной рубашки, почти невесомо коснувшись груди. Тонкая ткань не оградила меня от этого легкого жеста, у меня по телу пробежал табун мурашек, будто и не было преграды в виде полупрозрачной сорочки.

— Марк… — осторожно позвала я парня.

Ответа не последовало, зато последовал поцелуй… Это что, он мне так мстит за вчерашнее? Или хочет сказать, что хорошо целуется? Гм… а ведь действительно хорошо. Я почувствовала, как мной медленно, но необратимо завладевает желание. Марк поддел края ночной рубашки, и его рука скользнула вдоль оголенного бедра. Вчера Марианна предложила переспать с Ником, а может и не обязательно именно с ним…

Черт! О чем я вообще думаю?!

Когда я уже собиралась возмутиться, Марк прервал поцелуй и приподнялся на локтях.

— Скажи, что ты хочешь, — проговорил он чуть охрипшим голосом, да так, что мне пришлось с силой сжать зубы, дабы не сказать — Тебя!

Борясь с желанием продолжить начатое, я выдохнула, стараясь привести мысли в порядок, а точнее выловить хоть одну, которая не отдавала бы полным идиотизмом.

— Марк… не надо… — выдавила я и сама себе мысленно поаплодировала.

Умница. Еще можешь, когда захочешь, соображать здраво.

— Ты была не против…

— Я спала! — брякнула я.

— Иринка, ну вот что с тобой делать, а? — как-то обреченно спросил он.

— Отпустить, — закинула я первый камушек.

— Знаешь, любая другая на твоем месте уже воспользовалась бы ситуацией, — ухмыльнулся он и перекатился на спину.

Я еще пару секунд лежала, пытаясь успокоиться, а потом осторожно сползла с кровати.

— Да не шугайся ты так.

— Хорошо, — легко согласилась я. Марк, конечно, меня удивил, но я как-то не сомневалась в том, что он меня отпустит. Слишком уж верила я другу, чтобы подумать, что он вот так запросто захочет взять то, что ему собственно и не принадлежит. Хотя, если по-хорошему рассудить и себе честно признаться, продолжи он, и я была бы совсем не против. А раз так, то надо обезопасить себя… мало ли какие мысли придут в мою голову.

— Только если ты еще раз такое сделаешь… — начала я.

— То что? — полюбопытствовал он.

Действительно — что?! Что я ему смогу сделать?! Отказать — для чего?! Ханжой я не была, парень, которому надо было хранить верность, тоже отсутствовал, да и невинностью вот уже как два года похвастаться не могу. Я взглянула на Марка совсем с другой, абсолютно не дружеской стороны — а почему бы и нет?! Да и Горьев, судя по последним действиям, хоть что-то да ко мне испытывает.