Поцелуй Валькирии (СИ)

— Вы не могли бы, — улыбнулась Адель «Вальтеру», — показать, где работает его величество.

Юноша провел ее по бровкам, но ни разу не восхитился ее способностью удерживать равновесие. В свое время Вальтер воспринимал как должное ее меткую стрельбу, выносливость, храбрость. Если бы было иначе, он не рассказывал бы ей анекдоты, просто не замечал.

— Вы, наверняка, слышали, что в начале войны в Средней Азии обнаружили гробницу Тамерлана, победителя Золотой Орды. Предсказатели говорили, что трогать кости нельзя — на волю будет выпущена война. Саркофаг вскрыли за месяц до вторжения в Советский Союз, а в ночь на начало войны потревожили скелет. Вы не боитесь найти что-то подобное?

— Ящик Пандоры? Ничуть, — рассмеялся он.

— Его высочество требователен в качестве профессора?

— Его пунктик — зачистка. Мы берем в руки веник, а ведь подметать землю — все равно, что мыть воду. Не имеет смысла подметать против ветра, — Адель поняла, что это начало очередной археологической шутки, — но опасно заметаться и по ветру, если тот дует в сторону соседнего квадрата — можно неудачно наткнуться на кайло [33].

Адель рассматривала местечко, облюбованное Густавом. Перед ее глазами возник заголовок статьи: «Несчастный случай на раскопках. Принц Густав погиб, придавленный плитой гробницы». Должно произойти что-то вроде «нападения партизанов Исхака Шамира».

Неожиданно рядом возник человек, от его подозрительного взгляда Адель напряглась. Казалось, он читал ее мысли. Она медленно направилась к лагерю. Девушка, заинтересовавшая Адель, находилась у умывальника, пытаясь щеткой вычистить грязь из-под ногтей. Потом юркнула в хозяйственную палатку. Адель последовала за ней. Кавалергард-девица отбирала продукты, вскрывала ножом тушенку, банку паштета для бутербродов, достала пачку макарон и котелок.

Адель с необъяснимым трепетом наблюдала за ней. Та уронила алюминиевые кружки и выругалась.

— Вам помочь?

Студентка оглянулась, в холодном взгляде Адель заметила превосходство и презрение к ее манере одеваться — на Адель был широкий сарафан, в складках которого ее живот был почти незаметен. Конечно, девочка предпочитает брюки, шорты и рубашки.

Чуть поодаль места, где под парусиновым тентом располагались складные стулья и столики, сдвинутые в ряд, девушка занялась костром. Адель видела, как ловко она обложила газетный лист щепками и тонкими ветками, сверху соорудила шалашик из небольших поленьев. Огонь завладел деревянной конструкцией мгновенно. Адель помогла принести запасы и порезать хлеб.

Студенты давно вернулись в раскопы. Им суждено найти костяные коньки или прогнившую обувь с шипами для передвижения по льду — зимой Меларен замерзал, и древние купцы везли меха по озеру. Или обнаружат затвердевшие кусочки смолы, которыми люди неолита заделывали щели в своих лодках, а на смоле — отпечатки пальцев, порезы каменных ножей. А может, эллиптические линзы из горного хрусталя — первые телескопы, выкраденные разбойниками-норманнами из Византии.

— Пионерами могут быть только студенты? Люди постарше не присоединяются к вам?

— Отчего же. Господин Юхансон — живой пример, — скупо бросила она, указывая на того самого типа, что помешал ей изучить нужный квадрат.

Этот новичок не археолог, решила Адель.

— У него получается?

— Лентяй, — неохотно отозвалась девушка.

— Где его палатка?

Когда из лесочка вернулись дровосеки, по лагерю разнесся клич: «Археолухи, обедать!» Все расселись за столиками, мальчишки жадно накинулись на еду. В скорости поглощения пищи пионерам не уступали «старики» — те, кто уже не помнит количества своих экспедиций. Вкус тушенки вызвал у Адель галлюцинации. Ей начинало казаться, что мальчишки обвешаны оружием, что хлеб имеет привкус опилок, и она знает, какая смерть ждет каждого из них.

За чаем вспоминали посещение местного «синематографа», где шел исторический фильм, и «аборигены», сидя в первых рядах, громко ругали и историю, и придурков-археологов, которые лопатят их город. После сеанса начальник экспедиции громко воззвал: «Господа археологи! На выход!» И с потрепанных кресел встали пятнадцать страшно загорелых людей — глаза трех болтунов чуть не повылезали от ужаса.

Справа нареченный Вальтером шепотом выяснял у одного из «стариков», приходилось ли тому находить золотые артефакты.

— Было дело, — кивнул бородач.

— И сколько же находок?

— Да так… восемь-девять.

— Что-то я у тебя дома ничего подобного не видел, — провоцировал мальчишка.

Оскорбленное лицо собеседника выразило нечто в духе: «Да как ты мог такое подумать! Да я ради науки…».

— За тобой следили? — продолжал докапываться «Вальтер».

— Да нет, в ямке-пещерке я тогда один был.

— Значит, совесть?

Старик покачал головой, чем привел «Вальтера» в абсолютное недоумение.

— Так что же?

— Как тебе сказать… Знаешь, что делаешь, когда находишь золотое изделие?

— Ну?

Глаза старика округлились, из глотки вырвался нечеловеческий душераздирающий крик:

— ЗОЛОТО!!!!!!

— Н-да… — ухмыльнулся Вальтер.

Старик же грустно добавил:

— И так восемь раз.

Адель находилась напротив господина Юхансона. Похоже, его не интересовали байки археологов, он мрачно ел. Встав из-за стола, она поблагодарила за гостеприимство и попрощалась. Палатка, на которую ей указала девушка, стояла в стороне от других. Адель мигом добралась до нее, забралась внутрь и устроила обыск. Спальник, рюкзак, сверток непромокаемого плаща, фонарь. Когда у входа раздалось покашливание, она как раз нащупала блок патронов в одном из карманов куртки.

В палатку, пригнувшись, вошел Юхансон и уселся на корточки.

— Вы не любитель археологии! — рука Адель в потайном кармане куртки наткнулась на что-то твердое. Она спрятала находку в складках сарафана.

— Вон отсюда!

Адель выскочила, прошла мимо кирок, металлоискателя, гитары. По дороге к бухте смогла, наконец, ознакомиться с результатом своих изыскательских работ. Удостоверение королевской охраны. Если телохранитель находится здесь, значит, сам Густав боится покушения. А кое-кому известно, что он боится.

Пока ждала пароходика, думала о ребятах. Вальтер, Генрих, Отто… Вот они появились, наяву. И она освобождена. Больше они не приснятся ей. Она больше не испытывала этой потребности. Ей есть, на что опереться.

18

Einwaz — защита, отвращающие силы.

Мы не столько те, кто делает, сколько те, кто решает. Когда решение чисто, действие не требует усилий, потому что его поддерживает и усиливает Вселенная.

В прихожей она встретила Ингрид, та со злорадным удовлетворением кивнула на свежие царапины, появившиеся на новых обоях. Ни о каком наказании киски, естественно, не могло быть и речи.

— За вами заезжал Эрик, планировал вечер в ресторане.

Почему же так глупа дочь, когда столь умна мать? Адель выглянула в окно. Сетка изогнутых ветвей исполосовала большую оранжевую луну. Отсюда Адель не могла увидеть, стоит ли у ограды преследовавшая ее от Бирки машина. Потом открыла дверь своей спальни — на полу лежал раздавленный сверчок Паганини, по ночам завораживающий Адель своей музыкой. Пока она отсутствовала, кто-то побывал в комнате и обследовал ее вещи. Адель подняла трупик насекомого, включила настольную лампу — в зазубренных угловатых лапках Паганини остался комочек свежего чернозема.

Ночь она посвятила мыслям об Эрике и его жене Кристине. Иногда казалось, что если бы рядом был Кен, он все просто объяснил бы ей. Во сне они играли в рэндзю, где в ряд белыми камешками становились погибший кронпринц, женатые Сигвард и Леннард, убитый Фольке. Пятым камнем, завершающим игру победой, был Густав.

В три часа ночи она вышла из спальни и пробралась в одну из комнат, превращенных в чулан. Здесь отводилось место для старых игрушек Эрика. Адель открыла первую коробку и стала выуживать на свет барабан, деревянное ружье, плюшевых зверей и клоунов, надеваемых на руку. Наконец, она нашла то, что искала. Самодельный автомобиль из жести, искусно выкрашенный, с позаимствованными у других гонок деталями. Машина будущего.