Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви (СИ)

Признаюсь, это многое переменило во мне, да и в ней, я думаю, тоже.

Я могла ожидать всего, что угодно. Но то, что Наталья, та самая, которая вызывала во мне все возможные палитры негативных эмоций, предложит помощь.

Мне понадобилось полчаса, чтобы осознать ее предложение. Еще несколько часов, чтобы убедить себя, что я не допустила ошибку, поддавшись на ее уговоры.

Кажется, она была поражена собой не меньше меня. Я так и не поняла, почему Рудковская поступила так, скорее всего поняла, что виновата во многом, почти во всем. Да-да-да, считайте меня извергом, но в глубине душе, я была уверена, что она пыталась таким образом загладить свою вину. Стоило ли мне упоминать при ней, что не уверена в том, что этот поступок поможет ей осветлить свою чернейшую карму?

Однако, все вышло гораздо удивительней, гораздо неожиданней, чем я предполагала.

Наш разрыв с Димой сблизил меня с той, которая, казалось бы, была обречена на то, чтобы я задушила ее в очередной нашей потасовке.

Все-таки есть что-то в “женской солидарности”. Именно благодаря Наталье, я более-менее пришла в норму. Я даже заинтересовалась некоторыми ее рассуждениями, некоторые из ее взглядов, оказывается, совпадали с моими.

На ряду с этим, у меня не было особенного выбора. Я хотела вернутся к нам домой, не хотела смущать девчонок своим пребыванием в их квартире. Вру. Я хотела быть поближе к Диме. Диме. К Франку. К своему Франку.

О-о-о! Как это было больно. Больно осознавать, что я... что я посмела отречься от него. Посмела соврать ему в лицо. Осквернила то, что он считал священным. Да... Я же знала, насколько серьезно он относиться к своим чувствам, но мне надо было следовать маминому совету, чтобы хоть как-то изменить все, что было между нами, чтобы избавиться от пропасти недопонимания.

Вернулась. И что?

Увидела его. И едва не упала в обморок. Увидела его глаза и готова была расплакаться. Надо что-то с этим делать.

Зачем-то нагрубила ему для большей убедительности, для того, чтобы он окончательно осознал, что ему стоит подумать над своим поведением.

Его задело. Он ушел.

Но о себе и о том, как мне будет плохо, я не подумала. Вот черт. Уже заколебалась плакать.

Убежав тогда наверх, закрылась у нас в комнате.

О-о-о... лучше бы я не приезжала. Этот запах. Его запах.

Он продолжал пользоваться своими излюбленными духами, которые сводили с ума, стоило мне учуять их издалека.

Корица, добавляющая его коже уютную пряность, мята, напоминающая о том, что он свободный и ни от кого не зависящий.

Вся его одежда была пропитана этим ароматом. А ведь это было еще одним поводом для наших шуточных с ним ссор. Я знала, как бы он не дулся, откапывая среди моих вещей свои футболки, он втайне искренне улыбался и оставался довольным, в который раз обнаружив, что я одевала его одежду.

Как я любила это делать. Бегая по номеру в Рио, по дому, в котором мы сейчас жили, одетая в его толстовку, футболку или майку, ощущала себя какой-то особенной. Совершенно сроднившейся с ним.

Он вечно недоумевал, зачем я это делаю? Почему предпочитаю стащить его пуловер, почему не одеваю свой? А что мне ответить? Что то, что ты себе покупаешь, гораздо круче? Что все это более особенное? Что все это пахнет тобой? Что... что все это, дорогой, идет мне гораздо больше, нежели тебе? Ха-ха-ха!

Мои аргументы веселили его, и он “позволял” мне устраивать набеги на его полку.

А сейчас...

Заплакав, открыла дверцу шкафа, и сама, не понимая своих действий, достала оттуда тяжелую, теплую, с меховым капюшоном, уютную толстовку. Ту самую, которую он любил больше всего.

Упав на кровать, я забилась в истерике, сжимая ее. Мягкий мех приятно согревал щеку, пытаясь успокоить меня. Однако, мне потребовалось много сил, чтобы привести себя в порядок.

Если бы не Рудковская, которая поднявшись ко мне, заставила лечь спать, я бы может и вовсе, заснула, не разбирая кровать.

Под ее сердитый взгляд, я стащила с себя одежду и еле-еле уговорила ее разрешить мне лечь в кровать в его футболке. Лишь убедив Наталью в том, что он не заметит пропажи, я получила согласие.

Рассказывать потом, что он моментально обнаружил, что любимых вещей не хватает (толстовку я просто-напросто забыла положить на место), не стала.

Первая наша стычка, которая ясно дала понять, что мы не помиримся в ближайшее время, произошла как раз из-за вещей. Тогда он едва не нашел футболку, сбросив одеяло с кровати.

Прогнав его вниз, я спрятала ее подальше, а кофту, из принципа, решив не возвращать и вовсе, запихнула под свою подушку.

Продолжая злиться, я провожала их с Павлом на встречу. Только Бог знает, сколькими нервами мне пришлось пожертвовать, ожидая их возвращение. Облегченно вздохнув, когда они, переругиваясь между собой вернулись, я отправилась к себе, захватив с собой Франки.

Франки. Единственный, кто во мне нуждался. Однако, несмотря на то, что он был рядом, не отходил от меня, лизал мое лицо, когда я плакала, он не был тем, от чьей компании становилось легче. Ведь... Ведь это Франк подарил мне его. Ведь Франки был и его псом.

Хотя я утрирую, он был не единственным. Еще был Саша. Цепь. Как же я была ему благодарна. Благодарна за то, что он, несмотря на явный негатив со стороны других парней, принял мою сторону. Для меня самой это было шоком. Нет, я никаким образом не хотела вставать между ним и другими парнями. Я не хотела их ссорить. Так ему и сказала. Попросила не затевать конфликт. Я же знала, что ему и так не хорошо. Сколько бы я не пыталась понять Анастасию, для меня оставалось загадкой, почему она так поступила? Да, она утверждала, что не выбрала никого. Что решила остаться одной, но я заметила, как загораются ее глаза, когда речь шла об Андрее. Чтобы она не утверждала, мне было ясно, чем все это закончится, однако... При этом, мне было лишь больней общаться с Сашей, которого я любила сильней всех остальных Диминых друзей. Между мной и Цепью уже давно существовала некая связь, непонятная многим. Мы дружили, но дружили немного иначе, чем остальные. Не общаясь с ним все свое свободное время, я знала, что, чтобы не произошло, он придет мне на помощь, всегда поможет. Так и оказалось.

- Ну как ты? – он подошел, когда мы, обсудив дела клуба, разошлись по своим делам.

- Ну... так...

- Полинка, я его знаю... Он повыебывается, а потом, когда поймет, что ты не рядом, вернет тебя обратно.

Я печально вздохнула и сжала губы.

- Берг, веселей. Ты должна показать ему, что на нем твоя жизнь не закончилась, раз уж он по-другому не понимает...

- А вдруг,- задала я вопрос. – Вдруг ему этого и не надо? А? Вдруг...

- Полина!!!- перебил меня Саша. – Берг, мне достаточно одного взгляда на него, чтобы понять: Франк сейчас на взводе, и он убьет любого, кто сейчас хотя бы на чуток взбесит его.

- Ну...

- И все это из-за тебя,- усмехнулся Саша. – Берг, поверь. Димон никогда в своей жизни так не страдал из-за девушек. Я думаю, сейчас он просто пытается справиться с самим собой, понять, что с ним твориться. Ха-ха-ха!

- Блин! Что он такой медленный?- нахмурилась я, наблюдая за Франком.

- Не смотри на него!!! Он и так постоянно палит, что ты делаешь! Не надо ему подыгрывать!

- Что? – повернулась я к Саше. – Смотрит!? Правда?

- О-о-о,- он демонстративно закатил глаза, чем моментально меня выбесил.

- Цепь!!! Бесишь!

Я ударила его по плечу.

- Ха-ха-ха!

Подойдя к Саше поближе, я засунула руки в карманы его куртки.

- Ты чего это? – удивился он.

- Просто,- улыбнувшись, протянула я.- Хочу найти что-нибудь интересное! Ой, что это? – вынула наружу черные перчатки.

В районе отверстий для пальцев, они были растерзаны всевозможными металлическими кольцами, закрученными с обеих сторон гайками и прочей ерундой.

- Да так... От нечего делать вчера накрутил...

Улыбнувшись, я посмотрела на него.

За эти дни я обнаружила, что Саша вытащил из своей щеки пару сережек, как он объяснил это, дырки неожиданно загноились и доставляли ему дискомфорт. Оглядывая его освободившееся от лишнего металла лицо, я подумала, что он очень даже ничего. У него на самом деле было приятное, симпатичное лицо. Нет, он не был каким-то особенным, но в то же время... Я бы на месте Анастасии серьезно подумала перед тем, как выбрать между парнями.