Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Просидев так, потеряв ощущение времени, Жаклин спиной почувствовала, как с кухни вошёл Александр. Он повёл дочь кушать, чтобы не мешать маме собираться. Парень застыл, буквально окаменел на пороге. Воцарилась тишина и скованность. Девушка не выдержала первая и оглянулась. На Александр было страшно смотреть. Его «тюльпаны» распахнулись, брови сошлись на переносице, рот сжался в плотный бантик.

— Ты, — перевёл он взгляд на Жак, — ты, что, не выкинула её? — искреннее удивление из голоса парня можно было разливать по бутылкам.

— Нет, как видишь, — Жаклин нажала на клавишу и перед ними показалась её фотография в стеклянной капсуле London Eye. — Как давно это было, — тихо прошептала она.

И опять тишина. И опять неловкость. Из кухни прибежала Дэлли и прижалась к ноге папочки.

— Я покушала, — вытерла она губки о его шорты.

— Хорошо, родная. Сейчас пойдём, — погладил он дочь по белокурой головке.

Жаклин молча листала фотографии. А потом услышала это:

— Пока ты плавала с дельфинами, мне написал Мартин.

— Кто такой Мартин? Что-то случилось? — не оборачиваясь, поинтересовалась она.

— Да. Случилось. Нас с Джесс развели. Я могу получить свидетельство о разводе.

Жаклин улыбнулась.

— Что же, рада за Вас, мистер МакЛарен, — она наконец обернулась. — Теперь Вы свободный молодой человек. Можете устроить там… секс в большом городе.

Но Александр что-то было не до веселья.

— Я просчитался тогда, Жак, — упавшим тоном признался парень. — Просчитался с Чарльзом.

— Что ж, — равнодушно пожала она плечами, — что было, то было. Зато мне так легче было жить без тебя и не жалеть о Чарльзе.

Александр чуть помолчал и пожевал губы.

— Ты умная.

— Нет. Я везучая. И счастливая. Теперь я это точно знаю. — И, закрыв флэшу, Жаклин отвернулась от макбука и с игривой улыбкой слегка ущипнула дочь за измазанные каким-то соусом щёчки. — Правда, Дэлли?

*

Последнюю ночь на острове они провели на косе вдвоём. Просто валялись и разговаривали.

— Как мы будем жить в Нью-Йорке? — поинтересовалась Жаклин.

— То есть как это «как», — вскинул брови Александр. — Счастливо будем жить.

— Это в общем, а я про частности. Ну, вот ты будешь уходить по утрам на работу…

— Я?! — Округлил свои «тюльпаны» парень. — С чего ты взяла? Что я там забыл на этой работе, когда у меня жена — врач! Врачи знаешь сколько в Штатах получают! О-го-го!

— Знаю.

— И зачем тогда мне работать? Нет, я буду сидеть дома с Дэлли, гулять с Сулой, ходить по магазинам, встречаться в кафе с друзьями, — загибал он пальцы, — а ты будешь лечить людей и нас обеспечивать. — В его глазах бесенята, сидя в казино Монте-Карло в Монако, играли в кости на щелбаны, поскольку самый талантливый уже складывал пирамидки из фишек стоимостью двадцать тысяч евро каждая.

— По рукам, — подставила ладонь девушка, но парень не отбил, а схватил в охапку, подтянул к себе и принялся щекотать бока. И вдруг даже несмотря на писк и хохот Жак, остановился и замер.

— Жаклин…

— Ч-что… — сквозь смех отозвалась девушка.

— Мне кажется, или ты действительно поправилась?

— Не знаю, — выдохнула она.

— Нет, ты реально поправилась! — буквально завопил парень. — Жаклин, это победа! Я победил! Ты мой пончик, Джеки! — Александр любил весь белый свет и стиснул её в объятьях.

— Вот. Я уже толстая, — шутя надула губки «пончик», когда он ослабил хватку.

— Нет, ты просто мягкая и с дырочкой.

Александр предполагал, что девушка сейчас завопит от его намёков, но она только задумчиво прищурилась и, приблизившись к самому его лицу, прошептала:

— Я самый счастливый пончик в Мире.

Вместо эпилога

Вместо эпилога.

— Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Глазго. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки судна и подачи трапа. К выходу вы все будете приглашены. Температура воздуха за бортом — восемнадцать градусов Цельсия, местное время — одиннадцать часов четырнадцать минут. Наш рейс: эф, эй, двадцать семь по маршруту Париж, аэропорт Шарля де Голя — аэропорт города Глазго завершен. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. До новых встреч на судах Шотландских авиалиний.

Слушая стюардессу, Жаклин прислонилась лбом к иллюминатору и шарила глазами по территории аэропорта. Много разных самолётов по размеру и окраске, машины, тележки с багажом, но самого здания вокзала пока ещё видно не было.

«Интересно: с какой он стороны?» — скептически скривилась девушка и заглянула за крыло — где-то тут, совсем рядом, её должен ждать Александр.

Так получилось, что из Котону — города республики Бенин на Африканском континенте, где доктор Фортескью работала в одной из больниц в рамках организации «Врачи без границ», не оказалось прямого рейса в Глазго. Да и в Нью-Йорк, к слову, она тоже летала через Касабланку.

Поселившись в Большом яблоке с Алексом, Жак быстро вспомнила опыт скитаний с дядюшкой, довольно легко привыкла к местному говору, освоилась в квартале на их Восточной стороне, где Александр нашёл действительно очень неплохую квартиру, и сдала документы в Высшую школу медицины при Нью-Йоркском Университете, в её Квалификационную комиссию для выпускников иностранных ВУЗов.

Заканчивая дело, начатое Дэлли и Сулой, которые тут же разбросали свои игрушки по всем восьми комнатам, включая папин спортзал, Жаклин до конца распаковала багаж и, наведя чистоту и уют, принялась старательно штудировать литературу к экзаменам. Опыта работы ей было не занимать, а вот теория уже немного забылась. Хотела ещё оформить Дэлли в садик, но папочка попросил пока этого не делать.

— Успеет, — махнул он рукой, окидывая взглядом разложенные по всему столу учебники мамаши и её уже чуть ли не пыхтящий как паровоз ноутбук.

Сам он продолжал работать в «Buch&Beek» и понемногу поднимать своё предприятие по поиску, обработке, обкатке и передачи технологий.

Поскольку доктор Фортескью являлась уже практикующим врачом, после успешной сдачи всех трёх шагов экзаменов, её определили в резидентуру сразу же в госпиталь Рузвельта на десятой авеню к главврачу тамошнего приёмного покоя Бенджамину Бемму. С этого-то и начались её приключения — доктор Вирджиния Эппер, работающая там врачом первой медицинской помощи тесно сотрудничала с организацией «Врачи без границ» и иногда ездила в составе групп в командировки. Судьба Жаклин была предрешена.

Первые полгода счастья семьи МакЛарен ничего не омрачало. Даже трудности. Хотя, какие для Жак могли быть трудности после четырёх лет жизни одной без Алекса. Да никаких. Так, досадные недоразумения.

Волноваться она начала после того, как месяц за месяцем не могла забеременеть. Досчитав до восьми, девушка отправилась к врачу. У неё взяли что-то около полусотни анализов и объявили, что сказываются четырёхлетнее воздержание и резкая смена климата.

Сейчас, сидя в кресле самолёта, Жаклин положила ладошку на свой уже выступающий животик. Таким большим Александр его ещё не видел — они пробыли в разлуке полтора месяца.

Тогда он очень сильно злился и волновался, что «эти маньяки» выписали им кучу лекарств и целый список рекомендаций — не нравилось ему любить свою женщину с лекарствами и рекомендациями.

— Без них справимся, — отмахивался он.

Самолёт остановился, их вывели в зону прибытия, Жаклин прошла паспортный контроль и получила свой огромный багаж, поскольку Алекс в этот раз отпустил только в обмен на обещание, что это последняя командировка. Первый раз он, кстати, отпустил только лишь потому, что от госпиталя Рузвельта Жаклин летела вдвоём с гинекологом Сарой Медельс. И жили в Котону они тоже вдвоём на квартире.

— Приве-е-ет! — распахнул объятья МакЛарен.

Девушка бросилась к нему и сразу же без слов посильнее закопалась в родной торс и укуталась в любимые руки.

— Привет, — прошептала она его запаху. — Я скучала.

— Что ты там бормочешь? — чуть отстранился парень. Она ничего не ответила, а только подняла счастливые глаза и молча смущённо заулыбалась. Александр потянулся к её губам.