Не говори мне «никогда»

– И не собираюсь. Твои глаза уже все мне сказали. Ты приехала, чтобы попытаться еще раз замолвить словечко за доброго, старого папу? Ответом будет – «нет».

– Я приехала не потому. Ну… не совсем по этому поводу.

– То есть? – спросил Тед и тотчас пожалел, что задал этот вопрос.

– Это значит, что, после того как ты выслушаешь меня, твое мнение об отце изменится.

– Ох, Сандра! Не люби я тебя так сильно, духу твоего здесь бы уже не было! Но так, как я тебя люблю и поскольку знаю, что ты не уйдешь, пока не выговоришься… – он сделал великодушный жест, – то давай говори. Но, предупреждаю, ты попусту теряешь время.

– Все не так-то просто. – Она глубоко вздохнула, задержала дыхание, а затем выпалила: – Ты не знаешь всего. Мне давно следовало бы рассказать об этом тебе.

Тед растянул рот в иронической усмешке.

– Новые темные тайны из семейного шкафа Кендаллов?

– Эта касается мамы.

Усмешка Теда исчезла.

– При чем здесь мама?

– Ты помнишь, как набросился на папу в день маминых похорон, как сказал, что, если бы он уделял ей больше внимания, она бы не покончила с собой?

Как мог он забыть?

– Помню, что говорил что-то в этом роде, да.

– Так вот… Мама была не так одинока, как все считали.

– Что, черт возьми, это значит?

– У нее был любовник.

Бомба, взорвавшаяся прямо у него на коленях, удивила бы Теда меньше.

– Повтори еще раз.

Сандра облизала губы.

– Ты был далеко, учился в университете, но за две недели до маминой смерти папа обнаружил, что у нее есть любовная связь.

– Ерунда! Она любила отца.

– Судя по всему, это не помешало ей изменить ему.

Он бросил на неё возмущенный взгляд.

– Очередное папочкино промывание мозгов? Это он забил тебе голову лживыми сказками?!

– Нет. Он даже не подозревает, что мне об этом известно.

– Откуда ты узнала?

– Я слышала, как они ссорились однажды ночью и все последующие ночи – ужасные сцены, настолько пугавшие меня, что я пряталась за шторами. Но все равно я слышала, как папа требовал назвать имя того человека.

– Боже мой, Сандра!

– Это правда. Он был как сумасшедший, кричал, угрожал выбить имя силой, если она не скажет сама.

– Она назвала его?

– Нет. Продолжала все отрицать.

– Вот видишь. В нем просто бушевала ревность. Ты же знаешь, каким он становился, когда видел, что другие мужчины засматриваются на нее.

Сандра покачала головой:

– Однажды ночью, после особенно безобразного скандала, мама, в конце концов призналась, что у нее есть любовник, и заявила, что хочет развестись. Папа был в шоке. Я знаю, потому что наступило долгое молчание; затем чуть погодя я услышала, как хлопнула дверь их спальни. На следующее утро за завтраком он был необычайно тих, и глаза у него были красные, как будто он плакал. Я тогда хотела как-нибудь его утешить, но не знала как. Поэтому я промолчала. Мне казалось, что если притвориться, будто ничего не случилось, то весь этот ужас исчезнет. Так оно и произошло. Мама поехала с ним в Аспен, и мне показалось, что все пришло в норму. – Сандра смахнула слезинку. – В следующее воскресенье ее уже не стало.

Тед словно врос в кресло.

– Ты уверена, что именно так все и было, Сандра? Не могла ты принять за реальность какой-нибудь дурной ночной сон, навеянный подсознанием шестилетнего ребенка?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, это не было ночным кошмаром. Это случилось на самом деле.

– Почему ты раньше мне не рассказала?

– Боялась. Я до сих пор не уверена, что полностью поняла смысл происходившего. Поэтому я выбросила все из головы и никогда к этому не возвращалась. Мне было слишком тяжело. Я была настолько раздавлена смертью мамы, что все остальное стало несущественным. Лишь годы спустя, когда я прочла биографию отца и то, какой идеальной парой они были, я смогла снова посмотреть фактам в глаза.

– А мама так и не раскрыла имени этого человека?

– Нет. Эту тайну она унесла в могилу.

– Ты не помнишь, чтобы кто-нибудь постоянно приходил в дом? Какие-нибудь телефонные разговоры?

– Ничего.

– Черт, должна же была!

Тед спрыгнул с кресла и заходил из угла в угол, засунув руки в карманы.

– Ты же все время была с ней!

Внезапная вспышка Теда вызвала румянец на щеках у Сандры.

– Мне было шесть лет. Шпионить за собственной матерью мне и в голову не приходило!

– Прости.

Он взъерошил волосы, чувствуя себя идиотом оттого, что выплеснул свой гнев на Сандру.

– Просто это… Это полностью все меняет. Если у нее кто-то был, тогда ее смерть может оказаться вовсе не самоубийством.

Глаза Сандры расширились от ужаса.

– Что ты хочешь сказать?

– Я говорю, что, возможно, она была убита.

– Тед, полиция провела тщательное расследование. У них не было оснований подозревать преступление. И потому сделала вывод, что она совершила самоубийство.

– А знаешь, я никогда не верил в это. Мама была не того склада, чтобы выброситься с балкона. Или убить себя каким-либо другим способом. Она слишком любила жизнь. – Его голос смягчился. – И еще, она любила тебя. Она никогда бы не решилась оставить свою дочь.

– Но кому нужно было ее убивать?

– Может быть, ее любовнику. Возможно, она передумала уходить от отца, и тот человек в гневе убил ее. – С трудом овладев собой, он добавил: – Ты понимаешь, что мы должны сообщить в полицию?

В глазах ее появилась тревога.

– Сообщить о чем?

– Что к делу причастен еще один человек. Им это может показаться интересным.

– Какая теперь разница? Столько времени прошло.

– Неужели тебе, по крайней мере не интересно, что в действительности произошло в тот день? Если кто-то убил маму, неужто ты не хочешь, чтобы его покарали?

– Конечно, хочу. Но как же папа? Как отразится на нем этот скандал?

– Думаю, он не меньше нашего хотел бы знать правду.

Сандра не ответила.

– Он должен был сказать мне. – Тед скорее говорил самому себе. – Он не должен был позволить мне уйти с похорон, не раскрыв правды.

– Ты не дал ему такой возможности, настолько разъярился. Даже если бы он и попытался рассказать, ты бы не стал слушать.

Пожалуй, так оно и было. Сын походил тогда на умалишенного, обуреваемого одной навязчивой идеей – обвинять.

– Я намеревалась тебе рассказать, когда поехала к тебе в Лондон, – продолжала Сандра, – но, так как ты согласился вернуться домой, надобность отпала. А особенно потому, что я знала, как тебе будет больно. Сейчас я открылась только из-за того… – она нерешительно взглянула на него, – из-за того, что это мой последний козырь, последняя надежда на то, что ты еще раз дашь папе шанс.

– Почему всегда я? Почему он не может дать мне шанса?!

– Тед!

– Он мог бы прийти на выставку, Сандра. Мог бы покончить с этой дурацкой враждой раз и навсегда.

Сандра опустила голову. Ей нечего было сказать, нечем утолить горечь в сердце Теда.

– Где ее вещи? – вдруг спросил Тед.

Вопрос застал Сандру врасплох.

– Чьи вещи?

– Мамина одежда, книги, записи – все, что осталось.

– Одежду папа раздал. Драгоценности у меня. Можешь забрать все, что хочешь, – добавила она, ошибочно истолковав его вопрос.

Он покачал головой:

– Меня больше интересуют фотоальбомы, старые письма, которые могли сохраниться.

– Люсинда упаковала все в коробки и убрала на чердак. Я давно там не была, но все коробки помечены.

– Я хочу взглянуть на них.

– Пожалуйста.

– Когда отца не будет дома.

– О! – Сандра на секунду задумалась. – Завтра после обеда он пойдет играть в бридж к генералу Макгоу. Я предупрежу Люсинду.

Он кивнул:

– Спасибо, сестричка.

Она подняла на него теплые карие глаза:

– Ты ведь это не из сентиментальности? Я имею в виду, хочешь просмотреть мамины вещи?

– Не совсем.

– Что ты надеешься найти?

Тед пожал плечами:

– Если повезет, ключ к разгадке личности того человека.