Все могло быть иначе

— Тогда не покажешь ли мне, что ты привезла с собой из одежды? Я посмотрю, может быть, придется купить еще что-нибудь к тому, что у тебя есть.

Андреа открыла чемоданы и взяла несколько вещей: ее лучшие шерстяные брюки изумрудно-зеленого цвета и кашемировый свитер, который подарила ей бабушка Барбара ко дню рождения.

Виктория вздохнула.

— Все это очень мило, — сказала она отстраненно, — но нет ли у тебя чего-нибудь более подходящего для торжественных визитов?

— Мы в Бекстере не очень следим за внешним видом.

Андреа показалось, что сейчас она не выдержит и закричит. Она выглядела как девочка из глухой лесной деревушки. С другой стороны, от досады она готова была пуститься во все тяжкие.

— Ладно. Я все поняла. Я знаю, что нам нужно сделать, — резко сказала Виктория.

Андреа не удивилась и не обиделась на это своеобразное заявление — она ожидала его.

— Я подготовлю сегодня программу по пополнению твоего гардероба, и как только вы с Дэвидом побываете в школе, которую он тебе подыскал, мы займемся ее выполнением. У нас очень мало времени, но такие проблемы надо решать неспеша.

Виктория развернулась и пошла к двери.

— Я составлю список необходимых тебе вещей и магазинов, в которых можно их приобрести, и передам его Гарольду до того, как уеду в город, скорее всего еще до обеда.

Потом, как бы только что припомнив, она добавила:

— Думаю, тебе не стоит переодевать школьную форму, когда ты поедешь за покупками. Она тебе так идет.

Андреа тут же спросила:

— А вы со мной не поедете?

— Зачем?

— Чтобы быть на сто процентов уверенной, что будут куплены действительно нужные вещи, — сказала Андреа, терзаясь между боязнью пойти за покупками одной и нежеланием оставаться целый день в обществе Виктории.

— Обслуживающий персонал в магазинах хорошо позаботится о тебе.

Не зная, что еще сказать или сделать, Андреа последовала вниз по лестнице за Викторией.

Дэвид уже ждал в столовой. Увидев их, он встал.

— Как вы спали? — спросил он, обойдя вокруг стола и поцеловав каждую из них в щеку.

Неожиданно появилась женщина в черно-белой униформе с подносом в руках. Она поставила перед Дэвидом и Андреа по тарелке омлета с сосисками, а перед Викторией — половинку грейпфрута.

— Чай? — спросил Дэвид.

Андреа отрицательно покачала головой. Она не любила ни чай, ни омлет.

— А можно кофе?

Дэвид отодвинул стул и начал вставать.

— Я забыл узнать у тебя, что ты любишь есть на завтрак. Когда госпожа Рэнкин спросила меня об этом, я попросил ее приготовить еще одну порцию того, что она обычно готовит для меня.

Дэвид пошел в сторону кухни. Виктория поставила чашку на блюдце с громким стуком.

— Дэвид, пожалуйста, не беспокойся. Я уверена, Андреа один раз может обойтись и без кофе.

— Это займет всего пару секунд, — сказал Дэвид и исчез на кухне.

Виктория повернулась к Андреа.

— Твой папа, кажется, намерен баловать тебя, — сказала она со вздохом.

Андреа сглотнула. Что она могла ответить?

— Извините, я не хотела прерывать завтрак.

— Конечно, нет. Но я имела в виду совсем другое.

Виктория обворожительно улыбнулась.

— Я боюсь, что ближайшие недели будут очень сложными для Дэвида. По крайней мере, до тех пор, пока он не убедится, что ты не вскочишь в первый же самолет в сторону твоего дома и не покинешь его.

Она несколько секунд смотрела на грейпфрут, затем продолжила.

— Уверена, для тебя не будет большим секретом, если я скажу, что была против твоего приезда к нам, против того, чтобы ты стала членом нашей семьи. Но увидев, как обрадовался Дэвид твоему возможному приезду, я была вынуждена изменить свою позицию.

Андреа, вот уже не в первый раз, просто не знала, что ответить.

— При минимальных усилиях с твоей и моей стороны, — продолжала Виктория, — мы можем прекрасно жить вместе, не вмешиваясь в дела друг друга.

Если Андреа и надеялась на что-то большее, то Виктория была решительно против каких-либо других форм их сосуществования. Было ясно, Виктория считала, что она и так зашла слишком далеко, согласившись с приездом в Лондон дочери мужа.

— Я постараюсь, — ответила Андреа.

— Мне приятно это слышать, — сказала Виктория, подтверждая свои слова легким кивком.

Дэвид вернулся в столовую.

— Кофе будет через минуту, — сообщил он, улыбнувшись.

Андреа улыбнулась ему в ответ, взяла вилку и откусила кусочек сосиски.

Она была ужасно невкусная.

ГЛАВА 15

Кэрли собрала обрывки оберточной бумаги и куски лент, оставшиеся с утра после того, как все вскрывали рождественские подарки, и запихнула их в мусорный мешок. Руки у нее дрожали от усталости, разочарований, обид и огорчений. Только после нескольких безуспешных попыток ей удалось завязать мешок с мусором.

Итен с Шоном и Эриком полтора часа назад ушли осваивать новые лыжи. Эрик было попытался уговорить ее пойти с ними, но она отказалась, сославшись на то, что если индейку не приготовить сейчас, то им нечего будет есть до самой полуночи. Особо не настаивая, Эрик быстро поцеловал ее и перед тем, как выйти из дома, тихо сказал:

— Без Андреа у нас все как-то не так...

Уже много дней Кэрли едва сдерживала слезы. Она никак не могла примириться с мыслью, что ее дочь в рождественские праздники находится где-то далеко. Когда утром она встала с постели, горе снова захлестнуло ее душной волной. Кэрли пошла в ванную и там дала волю своим слезам. Остаток утра она провела борясь с острой головной болью.

С того самого дня, когда они проводили Андреа в аэропорт, Барбара следовала за Кэрли неотступной тенью. Она появлялась с небольшими сюрпризами в любое время дня, приглашала пойти вместе за покупками по магазинам, утром первым делом звонила дочери, а после обеда посылала Вэлли на патрульной машине посмотреть на Кэрли. Барбара и Вэлли были единственными с кем Кэрли могла поговорить откровенно об Андреа.

Дома, — неважно кто говорил это: Кэрли или мальчики, — упоминание имени Андреа вызывало один и тот же эффект: Итен вставал и немедленно покидал комнату, сопровождаемый горьким взглядом растерянной жены. Не потребовалось много времени, чтобы Шон и Эрик поняли, что нельзя говорить о сестре в присутствии отца. Раньше братья вели себя непринужденно и обращались к матери с разными вопросами. С отъездом сестры и разрывом их взаимоотношений ребятам словно стало чего-то не хватать. Нужно было как-то восполнить потерянное, но Кэрли не знала как, наблюдая происходящее как бы со стороны. По своей натуре братья были добрыми и отзывчивыми, теперь же стала проявляться их озлобленность в преодолении грусти от расставания с сестрой.

Итен — другое дело. Он не позволял себе скучать по Андреа. По крайней мере до тех пор, пока не понял, что отъезд девочки не стал шагом к семейному счастью, как рассчитывал он.

В дверь позвонили. Это напугало Кэрли и вернуло в действительность. Она пошла к двери, убирая за ухо непослушную прядь.

Ванда Стерлинг, соседка, приветствовала Кэрли белозубой улыбкой.

— С Рождеством, — сказала Кэрли, ежась от холодного ветра.

Она немного отошла от двери в глубь дома.

— Заходите, а то тут недолго и замерзнуть на смерть.

— Я не надолго, — сказала Ванда, отряхивая снег с сапог перед тем, как войти в дом.

— Я только хотела передать вам вот это.

Она отдала Кэрли пирожные домашнего приготовления, обернутые целлофаном и с зеленой еловой веточкой сверху.

— И это, — добавила Ванда, вынимая из-под пальто и передавая Кэрли большой пухлый конверт.

— Почтальон принес его нам вчера по ошибке, а Эдд расписался за него, даже не посмотрев кому оно адресовано, и сказал мне об этом только сегодня. Я надеюсь, письмо не очень срочное?

Сердце Кэрли учащенно забилось пока она клала пирожные на стол, чтобы освободить руки и взять конверт. Обратным адресом значился Лондон.