Голубая ива

Тамберлайн царственно покачал головой. Лили словно током ударило.

— Он обещал, — отчаянно прошептала она, — обещал, что поможет при необходимости.

Тамберлайн встревожился:

— Он утверждал это в последнем письме?

— Нет, не так много слов, но…

— Значит, никакого письменного соглашения? Никакого личного обязательства, никаких обещаний насчет денег?

Она была в шоке. Ее, видимо, принимают за вымогательницу!

— Переписка, которую вы вели, весьма необычна. Мне трудно представить мистера Коулбрука, переписывающегося с ребенком.

— Он сам был ребенком, когда начал!

Тамберлайн подался вперед, пронизывая ее оценивающим взглядом.

— Начал что? Перечислите ваши претензии!

— Я ни на что не претендую, — Она чувствовала, что ей становится плохо. — Вы думаете, я имела в виду секс? Что же он по-вашему… извращенец?

— Нет, я просто выясняю…

— При чем тут претензии? Я верю… верила ему. Всегда думала, знала… — Она замолчала, попыталась вздохнуть и не смогла. — Я ошиблась.

— Да, очевидно. Возможно, вы не осознаете, что мистер Коулбрук — взрослый мужчина, а не сентиментальный мальчик. По правде говоря, он, вероятно, скоро женится.

Лили ошарашенно вздрогнула. Так вот почему Артемас перестал ей писать!

— Поезжайте домой, — Мистер Тамберлайн смягчился. — Если мистер Коулбрук захочет встретиться с вами, не сомневайтесь, он сделает это.

Она вытащила из кармана ключ и открыла замок на цепи вокруг талии. Поднялась, хотя ноги едва держали.

Унизительно было смотреть, как он открыл дверь и позвал охранника.

— Он проводит вас до автобуса, — сурово заметил менеджер.

— Нет. Черт побери, нет!

— У вас нет другого выхода. Либо вы делаете, что я говорю, либо я вызываю полицию.

Лили тотчас гордо вскинула голову и закусила губу. Тамберлайн, поддерживая девушку под руку, любезно препроводил ее за двери. Краска стыда заливала ее лицо, но, отдернув руку, она только навредит.

— Простите, но мне кажется, вы сильно заблуждаетесь, — заметил Тамберлайн. — И если мое мнение для вас что-нибудь значит, то я восхищен вашей смелостью.

— Какое это имеет значение! Я уже все потеряла, — зло бросила она.

У тротуара за машиной охранника остановился длинный седан последней модели. Для Лили на мгновение забрезжила надежда. Из машины вышли две женщины ее возраста и молодой мужчина. Высокие, красивые, со вкусом одетые, они шли довольно уверенно.

Тамберлайн кивнул им. Они прошли мимо, с любопытством взглянув на девушку. Лили откинулась на сиденье.

Машина тронулась, менеджер облегченно подошел к Коулбрукам.

— Кто это? — спросила Касс.

— Да так, ерунда. Не говорите ничего Артемасу, ему сейчас не до этого.

— Ладно, Тамми, — откликнулась Джулия. — Как скажешь.

— Он сейчас договаривается, чтобы забрать Элизабет из больницы.

Тамберлайн оглянулся на опустевшую улицу. Кажется, он уберег Артемаса от неприятности, но девушка не выходила у него из головы. Надо проверить факты.

Глава 10

Джеймс сегодня просыпался с неохотой, потягиваясь от удовольствия, но неожиданно до него дошло, что ее рядом нет. Из кухни доносились приглушенные звуки — кто-то хлопнул крышкой духовки, в раковину побежала вода. Он поднял голову и прислушался, сейчас ему было небезразлично, осталась ли она у него.

Он поежился от холода, смятая простыня и одеяло еще хранили тепло Элис. Простыни, подушка, вся кровать пахли любовью. Обычно подобные запахи его раздражали, а не возбуждали — символичные следы чужака в его владении, — но на сей раз он наслаждался. Слабый запах духов Элис с примесью мускуса. Он перевернулся и, улыбнувшись собственной глупости, глубоко вздохнув, уткнулся в ее подушку.

Затем посмотрел на спальню как-то по-новому и, заметив белые кружевные трусики на стопке книг о военной истории, лифчик — на фолиантах о средневековье, собрался с духом.

Отбросив в сторону подушку и простыни, он вскочил и обнаженный и сонный глухо прошлепал на кухню.

Элис стояла к нему спиной, ее соблазнительные маленькие ягодицы так и манили из-под приталенной белой спортивной рубашки, темные волосы рассыпались по спине.

Прежде чем она успела понять, в чем дело, он подскочил к ней сзади и сунул руки под рубашку. Она притворно взвизгнула, повернулась и, наткнувшись на его губы, сверкнула испуганными глазами:

— Я хотела что-нибудь приготовить нам на завтрак, но твой пустой холодильник…

Он взглянул через плечо на болонскую копченую колбасу, хлеб и майонез на столе:

— К сожалению, запасы скудны, я не слишком домашний.

Он почему-то сам испугался своих слов.

— Знаю. Я, наверное, тоже такая.

Она медленно опустила глаза и с изумлением обнаружила эротический настрой Джеймса прямо у своих бедер.

Юноша отодвинул сандвичи в сторону, подсадил ее на стол и прижался к ней, начиная любовную игру. Ее глаза признательно вспыхнули, а он в очередной раз убедился, что жаждет именно ее. Элис ласкала его, поддерживая необходимое вожделение, а затем успокаивала простыми касаниями. Он был поражен ее обширным познанием в этой области.

— Не знаю, хочу ли я подобного захвата для потомства, — притворно протестовал он.

— Зато я хочу. Обещаю ничего не демонстрировать профессуре — обзавидуются. — Она лукаво подмигнула. — С другой стороны, так я смогла бы добиться недостающей степени и почувствовать себя талантливой.

Джеймс поцеловал ее в лоб. Элис любила искусство, но признавала, что ей не хватает таланта, чтобы быть больше чем халтурщицей. Она поверхностно изучила драгоценные камни и мастерила замечательные маленькие заколки в подарок друзьям и знакомым.

Она обвила руками его шею и пристально посмотрела на него.

— Видимо, после того как я окончу колледж, мне передадут небольшое наследство от моей дорогой тетушки и, вероятно, на эти средства открою галерею для настоящих художников. Мне следовало бы научиться у Кассандры деловому подходу.

— Касс получила степень магистра гуманитарных наук, чтобы в качестве дизайнера быть полезной в «Коулбрук чайна». Она, Майкл, Элизабет и Джулия — все в конечном счете займут свое место в этой компании. Касс этим и руководствуется, не стоит равняться на нее.

— Мне тоже хочется быть полезной.

Тогда, лукаво улыбнувшись, он подтянул ее ближе, скользнул своим жезлом вдоль ее живота. Элис положила голову ему на плечо и вздохнула:

— Ладно, я талантлива только в одном. Игривое настроение Джеймса прошло. Он почувствовал определенную неловкость и необычайную нежность к ней.

— Думаешь, я тебе льщу, чтобы… чтобы приятно провести дождливый выходной?

— Какая уж тут лесть! Это я охмурила тебя в ресторане, и тебе пришлось пообещать, что ты возьмешь меня с собой.

— Вот уж чего не помню — того не помню! Я вроде бы сидел за столом и все время натыкался на свою же собственную вилку, потому что очень хотел тебя соблазнить.

— По-моему, тебя интересовала женщина за соседним столиком. — Она подняла голову и грустно, с надеждой заглянула ему в глаза. — В школе я спала с одним парнем потому, что он очень напоминал тебя. Ты был значительно старше и очень заботился о моей невинности, поэтому мне ничего не оставалось, как связаться с ним. — Она зарделась от невольного признания. — Тебе противно?

Джеймс посмотрел на нее с нескрываемым обожанием:

— Только если теперь ты разочарована.

— Что ты. — Она покачала головой, но взгляд оставался печальным. — Сегодня я собиралась навсегда уехать.

Он молчал.

— Не надо было говорить тебе этого. Я же обещала не вынуждать тебя чувствовать себя акулой с маленькой рыбкой, прилепившейся к плавнику.

— Ты считаешь, что я акула?

Она вспыхнула и растерялась.

— Вообще-то я люблю акул. Я только имела в виду, что ты одинок и не хочешь меня так, как этого хочу я… О проклятие! — Она закусила губу и закрыла глаза, потом выпалила: — Я, конечно, говорю слишком много и совсем не то. Я сдерживалась в постели, чтобы не зарыдать и не заорать во всю глотку, что люблю тебя. — Она забыла о гордости, слезы так и брызнули из глаз. — Но я любила тебя всегда, и, по-моему, ты всегда это знал, поэтому не надо ничего говорить или извиняться.