Доля Ангелов (ЛП)

Слышались переливы сверчков, но для светлячков было еще слишком рано, это было не их время. Ночь, своим мягким очарованием и влажностью окутывала все, хотя, главная нота ее мелодии — секс в чистой форме, еще была не невидима.

Внутри бассейна имелись три переодевалки, каждая с собственной душевой кабиной и ванной комнатой. Он выбрал первую, поскольку она была самой большой. Заведя Лиззи в одну из них, он запер дверь.

Но не стал включать свет. Мерцающая вода бассейна светила через окна, он видел достаточно хорошо.

— Я ждал этого весь день.

Как только он сказал, то притянул ее к себе, чувствуя напротив своей груди, ее бедра напротив своих, свои руки на ее плечах.

Ее рот был мягким и сладким, и стоило ему лизнуть ее губы, как она прошептала с придыханием его имя, и это заставило его продвинуться дальше, причем намного быстрее. Но существовало кое-что, что он должен был ей сказать. У него имелись опасения, он боялся, но у него не было выхода, ему необходимо было с ней поделиться. Он очень хотел осуществить свой план.

— Лиззи…

Ее руки прошлись по его волосам.

— Да?

— Я знаю, что совсем неподходящее время, по многим причинам.

— Мы можем вернуться в дом, в твою комнату.

Лейн оторвался от нее и стал расхаживать по тесной комнате. Со стороны он выглядел так, словно собирается пройти сквозь все шкафчики, причем не один раз.

— Я хотел, чтобы все было в высшей степени совершенным.

— Давай вернемся.

— Я хотел бы большее предложить тебе. И я предложу. После всего. Не знаю, как хорошо это будет выглядеть со стороны, но у нас будет будущее, — он что-то лепетал, словно разговаривая сам с собой. — Может, это будет ферма, о которой ты мечтаешь. Может гараж. Или закусочная. Но я клянусь, не всегда будет так, как сейчас.

И он обязательно разведется. Черт побери, может ему стоит подождать?

«Нет», — решил он. Его жизнь казалась такой неустойчивой, и он сожалел, даже тогда, о том времени, которое упустил. Он выжидал, чтобы сделать все правильно, сделать то, что ему больше всего хотелось и в чем он нуждался, в той, которую любил, и это было настоящей роскошью быть счастливым.

А также ему хотелось начать свое будущее прямо здесь, прямо сейчас, в Истерли, в Чарлмонте. Он хотел, чтобы она осознавала, что он очень ее ценил. Несмотря на то, что «римская империя находилась в затруднительном положении», она все равно была для него важна, бесценна, не потому, что она была своего рода его «билетом», чтобы вырваться из этого ада. Он любил ее, и он с нетерпением ждал, чтобы начать вместе с ней строить свою жизнь.

На самом деле, он отчаянно нуждался в действиях, пытаясь получить наличные во время этого ужасного краха его семьи.

Он взглянул на нее, Лиззи покачала головой и улыбнулась.

— Мне больше ничего не нужно, только ты.

— Боже… я люблю тебя. И все должно быть гораздо лучше и по-другому.

Как происходит у других. С кольцом. С шампанским и струнным квартетом…

«Нет», — опять подумал он, сосредоточившись на своей Лиззи. Она не была похожа на Шанталь. Она не будет перечислять весь список соответствующих вещей своим подругам в городском клубе, готовясь к свадьбе, чтобы посоревноваться в Олимпийском бракосочетании.

Опустившись на одно колено, Лейн взял ее руки и каждую поцеловал. Ее глаза вспыхнули в полумраке, словно она вдруг догадалась, что произойдет дальше и была не в состоянии поверить, он широко улыбнулся.

В домике с бассейном. Кто мог предположить, что такое может произойти в домике с бассейном?

Ну, по крайней мере, это гораздо лучше, чем стоять перед половиной отделения городской полиции Чарлмонта, с направленными на них пистолетами.

— Ты выйдешь за меня? — спросил он.

Глава 16

Путь домой Эдварда был долгим, двигаясь по инерции по сельским улочкам, которые обходным путем вели его к конной ферме округа Огден, только фары пикапа Шелби единственные освещали путь по холмистой местности. Воздух был теплым и приятным, обдувая его лицо, и он дышал полной грудью… хотя крепко сжимал руль, и его живот сжимался.

Он продолжал думать о Саттон и губернаторе.

На самом деле, он слышал о Дермовом Дегни, что тот был джентльменом. Губернатор был верен своей жене, и в отличие от многих мужчин, которые стали вдовцами, он не бросался ни к какой двадцатипятилетней «арендованной фантазии». Вместо этого он сосредоточился на своих детях и управлении городом.

И на самом деле, это скорее всего было похоже на правду, поскольку в противном случае, газеты сообщили бы об этом и его оппоненты не приминули намекнуть в ходе избирательной кампании.

Так что, да, он казался насквозь джентльменом. Но это не означало, что ниже живота он был мертв. Черт возьми, мужчина должен быть просто не в своем уме, чтобы не признать в Саттон настоящую женщину. И тот факт, что она стала стоить миллиарды долларов был только на руку.

Даже без гроша в кармане, она бы все равно имела неизмеримо много. Она была уравновешенной. Веселой. По уши влюбленной в свою работу. Дурашливой и доброй, и умной. В состоянии перечить мужчине и называть его глупым, в то же время заставлять чувствовать каждую унцию тестостерона в теле.

Но она ошибалась в одном. Губернатором он был или нет, он точно собирался сделать шаг в их отношениях сегодня вечером.

Дерьмо.

Однако, ему по-настоящему было горько осознавать, что его больше всего беспокоили не намерения губернатора. Его больше всего беспокоил ответ Саттон, он ненавидел признаваться даже самому себе, что в нем и крылась настоящая причина его ревности, он же все ходил вокруг, да около.

И самое ужасное было то, что Дермовый Дагни был на самом деле удивительным человеком, достойным ее по слишком многим причинам. И она собиралась выяснить, прав ли Эдвард в своих предположениях.

И с этим он ничего не мог поделать.

Или ему следовало бы все же что-то с этим сделать, да, ради бога! Какого черта с ним происходит, что с ним не так? Почему он хочет позлить ее, если она желает вступить в потенциальные счастливые, здоровые отношения…

Потому что я хочу ее для себя.

Как только его внутренний голос громко озвучил мысль, его остановило только то, чтобы не врезаться в дерево и, таким образом, легко закрыть вопрос, что пикап принадлежал Шелби, и он не имел права его колечить.

Он вовремя затормозил, пару раз стукнув руль и сотрясая матом салон машины.

Много миль спустя, Эдвард наконец-то решил поехать в Red Black, а не кружить вокруг по окрестностям, как шестнадцатилетний подросток, которому отказала девушка, собираясь на свидание с капитаном футбольной команды. Он только тогда обнаружил, что сжег пол бака бензина. Заехав на бензоколонку Shell, он подъехал к одному из трех вакантных насосов и полез за своей кредиткой… пусто. Бумажника также не было.

Чертыхаясь, он выехал и направился прямиком к главным воротам Red Black. Проехав между двумя каменными колоннами, он увидел огромное и открытое пространство, которое согревало душу, несмотря на то, что провел за рулем большую часть ночи и оставил в пикапе Шелби почти пустой бак. В скором времени ему еще предстоял неловкий разговор с ней или с Мое и/или Джоуи, когда они будут толкать ее машину.

Припарковавшись перед конюшней В, Эдвард вытащил ключи из зажигания, а потом вернулся, чтобы провернуть закрыты ли окна. Прихрамывая, он открыл входную дверь своего домика, ожидая, что у него в берлоге будет пусто.

Шелби спала в его кресле, подтянув ноги к груди, положив голову набок на колени. Глядя мимо нее, он увидел, что кухня сверкала чистотой, и он поставил бы последний свой цент, что в холодильнике поджидала его еда.

Он тихо прикрыл дверь.

— Шелби?

Она очнулась, вспрыгнув с кресла со всей своей гибкостью, которой он позавидовал. Ее хвостик волос тут же перелез на плечи вперед, и она не задумываясь стянула резинку, ее волосы разметались по плечам.